Ведь не зря же в одном месте собрали тридцать хорошо оплаченных головорезов, которые бегают вдоль камушков, как малые дети. Точно, не зря! Так что, надо ждать. По ощущениям — со дня на день! Пока ждать!.. * * * Шесть часов. Смена. Шесть часов… не отлипая от окуляра стереотрубы, просматривая картинки с камер видеонаблюдения, записывая события в журнал наблюдений. Течет себе размеренная жизнь НП. Капают минуты, как капли просочившиеся через пленку крыши. Но и денежки капают. И немало уже накапало… Люди… Всё те же, прежние. Никаких новых лиц. Ходят вдоль камушков почти с закрытыми глазами. Просто так ходят — убивают время. Болтают о чем-то. Лежат, положив головы на руки. Может, даже спят… Распустились ребята. Безделье, оно сильно расслабляет, кажется, что всё уже умеешь, уже привык к полевому быту, уже ищешь себе приключений. Хуже нет для личного состава, когда делать нечего. Машина… Очередного барана привезла, баллоны заправленные. Обступили водителя, что-то спрашивают. Поди, о доме, о семье или просто сплетничают — кто родился, кто женился, кто помер? Скучно им тут на высылках. Забросили в кузов пустые баллоны, захлопнули борт. Машина тронулась. Зафиксировать время… И с другой стороны, с другого НП, смотрят, фиксируют — машина, номер, водитель… барана привезли… баллоны увезли… Полный дубляж, хотя и под другим углом зрения. Это хорошо, потому что «мертвых зон» нет. Как на ладошке «объект» со всех сторон виден. Проходочка, вдоль камушков. Прыжки. Залегания. Собрались в кучку, что-то обсуждают… Смеются… Отбой… Подъем… Обед… По распорядку… * * * Еще баран. Еще баллоны. Ведут какого-то бойца. Помогают сесть в кабину — похоже, приболел. Надо отметить, кого именно, сфотографировать и зафиксировать время. Убыла машина. Обед… Послеобеденный отдых… Разбрелись бойцы кто куда… Тишина. Покой. Умиротворение. Просто пионерлагерь какой-то. Впору родительский день объявлять. Но тишина обманчива. Вышел командир, сказал что-то — побежали бойцы, подтянулись, построились в две шеренги. Слушают внимательно. Командир говорит энергично, рублено. Команды отдает. На часы показывает… Неужели? — Смирно!.. Вольно!.. Разойдись!.. Разбежались бойцы, попрыгали внутрь «фермы», пропали. Всё? Отбой? Показалось? Похоже, что так… Безлюдная тишина. И вдруг показался первый боец. Вышел не в привычном, заляпанном грязью, камуфляже, а в цивильной одежде — в брючках и пиджачке. Гладко выбритый и причесанный. За ним второй в спортивной куртке и белых кроссовках. Ай да модник! И третий. И четвертый… И все в разном, как толпа прохожих на улице. Не узнать бойцов — так преобразились! Просто дефиле модное. Вышел командир в гражданке — в джинсах, ботиночках и пиджачке. Не командир — стиляга с Тверской. Крикнул… Командир хоть и разряжен, как манекен в витрине, но его услышали, засуетились, построились по росту, встали. Из помещения выбежали последние, одетые в гражданку бойцы. Торопясь, воткнулись на место. Все? Все… — Равняйсь! Подтянулись, замерли. Странно, смешно выглядел этот пестрый разномастный строй! Все в пиджачках, кроссовках… Но всё же это подразделение — не толпа! — Смирно! Разом дёрнулись, повернули головы… А вот и автобус! Едет, покачивается на грунтовке, как корабль в шторм. Приближается… Достать спутниковый телефон. Где он?.. Всегда рядом на самом видном и доступном месте. Для него всё и от него зависит всё — в том числе заработок. И в другом блиндаже потянулась рука к аппарату. Раскрыть. Поднести к «окошку», которое было предусмотрительно устроено в крыше. Выбить пробку. Свет! Яркий дневной свет. Набрать номер. Гудок… Гудок… Отбой. Так было договорено: дать предупредительный звонок на всякий случай, если что-то начнется. Теперь нужно наблюдать. Автобус въехал в периметр. Остановился. Лица бойцов повернулись к нему. Приличный автобус, не какой-нибудь древний, залатанный и десять раз перекрашенный «пазик» или «Икарус». Командир призвал к порядку. Что-то сказал бойцам. Распался, рассыпался строй. Бойцы бросились в «казарму», стали споро выбегать с сумками на плечах и в руках. Ни дать ни взять туристы. Водитель открыл грузовой отсек. Побросали сумки. Сели в автобус. На лицах оживление. Засиделись ребята в поле. А тут креслица, занавесочки, экраны телевизионные. Командир поднялся на подножку и дал последний инструктаж двум бойцам в камуфляже, чтобы прибрали здесь «под метелку, чтобы никаких следов». Махнул рукой — поехали! Автобус, переваливаясь, вышел на грунтовку. Куда? Направо? Или налево? Направо! Перешел с одной колеи на другую. Значит, маршрут на восточную трассу. Здесь вариантов не много: либо туда, либо туда. Набрать номер. Гудок… Гудок… Раздраженный голос: — Аллё. Кто это? Сказать коротко, условленной фразой: — Мне бы Вику услышать. Еще более рассерженный ответ: — Нет тут никакой Вики! Вы не туда попали! Не звоните больше! Гудки… «Вика» — это на восток. По первой букве для легкого запоминания. А если бы «Зина», то на запад. Но попросили «Вику»… И тут же еще один звонок: — Позовите Вику к телефону… Не спят разведчики, бдят. Увидели, не пропустили. Ни те, ни другие. Ай, молодцы. Спасибо им! Они свою работу сделали — вовремя отмашку дали. Дальше ими займется Антон Иванович — обогреет, рассчитает, попугает, напутствует. Он же — отдел кадров… Всё — забыли. Не до них теперь. Они уже прошлое. А будущее — сокрыто мглой. Автобус повез бойцов хрен знает куда. Не понять зачем. Но теперь можно будет узнать. Нужно будет! Если, конечно, успеть!..