– А потом вы вернулись? – Не мог уснуть, так что вышел прогуляться. – Но от дома Седдона до паба добрых пять миль. Неплохое расстояние для вечерней прогулки. – В доме есть велосипед, – пояснил Хьюз. – На нем я доехал до деревни. Хотел своими глазами увидеть, как фильма повлияла на жителей деревни. – И что же вы увидели? – Разврат. Кутеж. И пьянку. – Другими словами: добрых жителей Литтлтон-Коттерелла, наслаждающихся жизнью в пабе, – спокойно перевел инспектор. – Они были явно распалены и возбуждены этой кошмарной фильмой. – Боюсь, что мы не вправе высказывать такое мнение. Что вы сделали после этого? – Увидел все, что хотел, сел на велосипед и поехал домой. – А на обратном пути вы не заметили ничего необычного? – Ничего, – ответил Хьюз. – Пару пьяниц, ковыляющих домой, и какого-то мужика на велосипеде, а так ничего особенного. – А кто-нибудь видел, как вы вернулись домой? – Нет. Все уже спали. Леди Хардкасл внимательно слушала весь этот разговор. – Вы очень серьезно относитесь к своей миссии, мистер Хьюз, нет так ли? – спросила она с теплой улыбкой. – Конечно. Мы исполняем Божий промысел. – Иногда, должно быть, вы чувствуете себя очень одиноким, – продолжила миледи. – Только вы и ваша супруга против всего этого нечестивого мира. – Вы думаете, что мы одиноки? А вы видели скольких мы собрали, чтобы бороться с ересью Читэма? И это только малая часть наших последователей из Бристоля. Наши единомышленники разбросаны по всей стране. Да что по стране – по всему миру. – А я этого не знала. Так вы что, международная организация? – Братство, – гордо поправил Хьюз миледи. – Как интересно! Было ясно, что инспектор Сандерленд не понимает, чем может закончиться эта беседа, поэтому он бросил на меня вопросительный взгляд: «Может быть, ее остановить?» Я покачала головой: «Она сама знает, что делает». Хьюз этого не заметил. – Наше Слово звучит в Империи, в Европе и даже в Соединенных Штатах, – продолжил он. – Уверена, что вам было бы интересно встретиться с вашими последователями в Штатах, – сказала леди Хардкасл. – А вы никогда не думали устроить встречу с вашими единомышленниками со всего мира? – А у нас уже была такая встреча, – Хьюз раздулся от гордости. – В Эль-Пасо. – Боже мой! – воскликнула миледи. – Какая экзотика! Это в Испании? – Звучит похоже, но нет, – рассмеялся проповедник. – Это в Техасе. В Америке. – Ничего себе… Это еще более экзотично, чем Испания. Вот это приключение. Вам, наверное, понадобилась куча времени, чтобы добраться туда. – Да, путешествие было неблизким, – согласился Хьюз. – Но оно того стоило. – Могу себе представить… Честно сказать, я вам завидую. Сама я была только в Вашингтоне. Хьюз снисходительно улыбнулся. – Простите, инспектор, – обратилась миледи к Сандерленду. – Я, кажется, лишила вас возможности поговорить с мистером Хьюзом. Прошу прощения. – Пустяки, миледи, – ответил он. – Разнообразие никогда не помешает. А теперь, если позволите… – Ну конечно. – Благодарю вас. Итак, вы вернулись к дому старого Седдона… – Я бы хотел, чтобы вы перестали его так называть, – прервал Сандерленда Хьюз. – Теперь здание принадлежит мистеру Натаниэлю Биддискомбу, который не имеет никакого отношения к безбожникам Седдонам. – Хорошо. Тогда к дому Биддискомба, – согласился инспектор. – Что вы делали после того, как вернулись? – Сразу лег в постель. Эта поездка на велосипеде оказалась именно тем, чего мне так не хватало. Заснул я практически мгновенно. – А с утра пораньше уже вернулись к вашему бдению? – Вот именно. Вместе с братьями мы съели простой завтрак. Помолились за успех нашего предприятия и за падение Читэма и его язычников, и к тому времени, когда появился шарабан, все мы уже стояли на улице. – А что вы делали на следующий день? – Как обычно, я вернулся домой, но выходить больше не стал. – Ну, а вчера вечером? – Когда Орум упал с колокольни, мы присоединились к толпе зевак, но, как только стало понятно, что помочь ничем не сможем, мы покинули деревню и вернулись домой. – Благодарю вас, мистер Хьюз, – инспектор закрыл свой блокнот. – Вы мне очень помогли. – И что, теперь я могу идти? – А вас никто и не держал. Можете. Я узнал все, что хотел. Но, если хотите, вы, конечно, можете допить свой чай. – Спасибо, нет. Я сейчас же покину это гнездо порока и разврата и вернусь к своему делу. – Как пожелаете. Всего хорошего. Хьюз вышел, ни разу не обернувшись. * * * – И где же вы научились так проводить допрос, миледи? – спросил инспектор, когда мы уже вернулись домой и вносили изменения в «доску расследований» в столовой. – Вы это о чем? – спросила миледи. Она делала пометки на доске и слушала инспектора не очень внимательно. – А, это вы про Америку? – Именно, – ответил Сандерленд. – Это было проделано просто блестяще. – Это так, мелочи, которым мы научились в прошлой жизни. Но, как ни странно, мы говорили об этом всего пару дней назад. Понимаете, люди рады рассказать вам все, что они знают, – надо только создать соответствующую атмосферу, и тогда они будут говорить без передышки. Запугивание тоже имеет свои преимущества, но это когда надо поставить человека на колени. А пытки – это какое-то средневековье, вы не согласны? – Некоторые из моих коллег с вами не согласятся, – сказал инспектор. – В жизни мне приходилось наблюдать, как признания выбиваются из подозреваемых. Но я всегда был за менее жесткий подход. А вам надо читать лекции для нашей службы. – Боюсь, что самые жестокие из ваших коллег-офицеров не обратят никакого внимания на немного чудаковатую леди, питающую слабость к сентиментальным мелодиям и бренди. – И все-таки он никогда бы не сказал о своей поездке в Америку, если бы его об этом спросил я, – улыбнулся инспектор. – Думаю, что не сказал бы. И мне, я думаю, он тоже ничего бы не сказал, если б я задала ему вопрос в лоб. Вся штука в том, чтобы найти способ разговорить их. – И теперь мы знаем, что он мог иметь доступ к вашим таинственным грибам. Хотя не знаю, поможет ли это нам… – Честно говоря, – миледи все еще не отходила от своей доски, – я тоже в этом не уверена. Он становится подозреваемым в убийстве Орума, но на два других убийства у него есть алиби. Согласна – слабое и никем не подтвержденное, но в обоих случаях он заявит, что в момент преступления находился в другом месте. – Не понимаю, для чего ему убивать мистера Орума, – сказала я. – Практически никто не знал о его роли в этой фильме. – Это не так важно, – заметил инспектор. – Если мы соглашаемся, что целью Хьюза был конфликт, ведущий к запрещению фильмы, то тогда совершенно неважно, кого убили, до тех пор, пока это делалось в соответствии с ее сценарием. – Согласна, – сказала леди Хардкасл. – А так как молодой актер, игравший Джорджа, в турне не участвует, умереть должен был кто-то другой. Мне кажется, Герти что-то говорила о том, что он сейчас занят в прокате «Веера леди Уиндермир». – Возможно, – согласилась я. – Кто-то явно хотел получить полный комплект. – В голову мне пришла мысль, и я запнулась, прежде чем медленно продолжить: – Вот только… – Что «вот только»? – переспросила леди Хардкасл.