Комната Магнуса Кьера обставлена весьма скромно в сравнении с апартаментами дочерей Сайер-Лассенов, но даже в слабом свете карманного фонарика Хесс замечает, что здесь весьма уютно. Напольный ковер с длинным ворсом, зеленые гардины и свисающая с потолка лампа с абажуром из рисовой бумаги. Небольшие постеры с утенком Дональдом и Микки-Маусом на стенах, а на расположенных вокруг белых полках стоят в огромном количестве пластиковые фигурки из сказочного мира, по-видимому, символизирующие борьбу сил добра и зла. На письменном столе стоит кружка с карандашами и фломастерами, а взгляд на висящую над столом книжную полку позволяет удостовериться, что Магнус Кьер увлекается еще и шахматами. Хесс берет с полки пару книг и начинает разглядывать их, сам не зная, с какой целью. И вообще ему кажется, что в этой комнате он чувствует себя в полной безопасности, как ни в одном другом помещении этого дома. Взгляд его падает на постель, и по укоренившейся привычке он опускается на колени, светит фонариком под кроватью, хотя и знает, что коллеги давным-давно все здесь проверили. Между ножкой кровати и стеной зажат какой-то предмет. Хесс не без затруднений достает из-под кровати зачитанное до дыр руководство пользователя для «Лиги легенд», и его начинают мучить угрызения совести — ведь он так не удосужился навестить мальчика еще раз в больнице, как обещал. Хесс откладывает руководство в сторону. Он уже жалеет, что не поехал обратно в город вместе с Тули́н. Сообщение об анонимном заявлении сперва показалось ему именно той деталью, что может пролить новый свет на это дело, но теперь он чувствует себя полным идиотом — правда, в первую очередь из-за того, что вскоре ему предстоит тащиться под дождем, пока не дойдет до станции или не поймает такси. Подступает усталость, и Хесс даже подумывает, не прилечь ли прямо здесь, в постели мальчика, где ему будет так хорошо и удобно. А может, лучше отправиться прямиком к Нюландеру и навешать ему лапшу на уши, наврать, что вечером ему необходимо быть в Гааге? Впрочем, он с равным успехом мог бы и сказать правду. О том, что задача ему не по плечу. Что Кристине Хартунг, отпечатки пальцев и прочая мутота не имеют к нему никакого отношения и что, возможно, исключительно из-за недосыпа он выдал свою кошмарную версию о расчлененных телах и каштановом человечке. В случае удачи он успеет на последний сегодняшний рейс в 20.45 и самое позднее завтра с утречка пораньше бросится на колени перед Фрайманном. И на данный момент этот вариант представляется ему наиболее соблазнительным. Хесс бросает прощальный взгляд через окно на темный сад и детскую площадку под открытым небом, где было найдено тело Лауры Кьер, и — видит их! Полускрытые зелеными гардинами, на стене у окна висят на листах формата А4 детские рисунки. Они прикреплены к стене чертежной кнопкой. На первом изображен дом; Магнус Кьер нарисовал его, наверное, пару лет назад. Хесс подходит ближе и наводит на него свет фонарика. Девятью-десятью довольно-таки примитивными линиями он изобразил дом с входной дверью, над которым светит солнце. Хесс нетерпеливо отгибает лист, но на втором оказывается всего лишь еще один дом, на сей раз белого цвета, изображенный более точными штрихами и с бо́льшим количеством характерных деталей. Хессу становится ясно, что мальчик рисовал конструктивистский дом на Седервэнгет, то есть тот, где он сейчас и обретается. Третий рисунок выполнен на тот же сюжет: белый дом, солнце, но еще и гараж. То же можно сказать и о четвертом, и о пятом вариантах. Причем явно видно, что каждая следующая картинка выполнена более умелой и уверенной рукой по сравнению с предыдущей. Хесс почему-то симпатизирует пацану и улыбается про себя. Но вот доходит очередь до последнего рисунка. Сюжет его прежний. Дом, солнце, гараж. Вот только с гаражом что-то не так. Неожиданно для Хесса он оказывается непропорционально большим, даже больше самого дома, возвышаясь над его крышей. А стены толстые, черные и асимметричные. 56 Хесс захлопывает за собой дверь террасы. На дворе холодно: в каплях дождя он различает легкий парок от собственного дыхания. Подсвечивая фонариком путь по садовым плитам, поворачивает за угол и оказывается перед входом в гараж. В воздухе все еще чувствуется запах жарящихся котлет, но он исчезает, как только Хесс переступает порог гаража. Он отмечает, что, открывая дверь, не услышал характерного треска лопнувшего тейпа, которым она опечатана. И все же решает не обращать на это внимания и закрывает ее. Помещение просторное, наверное, метров шесть в длину и четыре в ширину, с высокими потолками. Выстроено с применением современных материалов, каркас стальной, стены жестяные. Хесс видел подобные в каталогах строительных ярмарок. В гараже может спокойно разместиться автомобиль, и еще останется достаточно места. Чуть ли не весь пол уставлен прозрачными пластиковыми емкостями. Некоторые из них на колесиках, другие сложены в высокие, точно башни, штабеля, и Хессу невольно вспоминаются его бренные пожитки, кое-как запиханные в картонные коробки и уже пятый год томящиеся на складе временного хранения личных вещей где-то на Амагере. Под стук барабанящего по крыше дождя Хесс протискивается среди пластиковых штабелей дальше, но, насколько ему позволяет видеть тусклый свет карманного фонарика, ничего необычного в емкостях не обнаруживает. Только одежда, ковры, старые игрушки, кухонные принадлежности, тарелки, вазы — все это аккуратно разложено по контейнерам. На одной из боковых стен Хесс видит красивую полочку с алюминиевыми крючками, на которых в таком же идеальном порядке развешаны разнообразные садовые инструменты. Ее сменяет металлический стеллаж с банками краски, ножницами и прочей мелочовкой для работы в саду. И больше ничего. Обычный гараж. Да, рисунки Магнуса привлекли его внимание, но теперь, находясь в самом помещении, Хесс склонен считать, что они лишь свидетельствуют о проблемах мальчика с душевным здоровьем, на чем настаивают медики. Хесс раздраженно разворачивается на каблуках и начинает пробираться к выходу и вдруг чувствует, что наступил на какую-то шершавую подкладку, лежащую чуть выше уровня бетонного пола. Не намного, может быть, на два-три миллиметра. Хесс направляет луч фонарика вниз и обнаруживает, что стоит на черном прямоугольном резиновом коврике размером примерно полметра на метр. Коврик лежит на полу прямо перед металлическим стеллажом и ничего необычного вроде бы из себя не представляет. На такой и внимания-то не обратишь, если только не искать, как Хесс, иголку в стоге сена. Он делает шаг вперед, но, повинуясь безотчетному желанию, наклоняется и пробует отодвинуть коврик. Тот, однако, не поддается. Марку только удается просунуть под него палец на два-три сантиметра, и, проведя им вдоль края, он ощущает щелку в бетонном полу по всему периметру коврика. На металлическом стеллаже находит отвертку. Потом берет фонарик в рот, сжимает его зубами, подсовывает отвертку под коврик, стараясь попасть острием в щелку, и, орудуя ею, как рычагом, чуть-чуть приподнимает часть бетонного пола с приклеенным к ней ковриком. Просовывает пальцы в образовавшееся отверстие и открывает крышку люка. Он с удивлением рассматривает черный квадрат на бетонном полу. С внутренней стороны к крышке люка приделана ручка, так что его можно открыть снизу. Хесс вынимает фонарик изо рта и направляет его луч в яму. Света хватает метра на два, и Марку видны только контуры половичка под основанием смонтированной на внутренней стенке ямы лестницы. Хесс садится на пол, снова берет фонарик в рот, ставит ногу на верхнюю ступеньку и начинает спуск. Он совершенно не представляет себе, что собирается искать, но с каждой новой ступенькой внутри у него нарастает тревога. Вдруг он чувствует в носу какой-то специфический запах, будто кто-то смешал техническую жидкость с одеколоном. Наконец Хесс ощущает под ногами твердую почву, отпускает поручень лестницы и осматривается. Помещение невелико, но по размеру больше, чем он ожидал. Метра четыре на три, а что до высоты, то он может спокойно стоять во весь свой немалый рост, не нагибая головы. Повсюду на побеленных стенах торчат электрические розетки, на полу уложен ламинат в шахматных клетках. Чистота и порядок. На первый взгляд ничего такого ужасного в этом помещении нет, кроме, разумеется, самого факта его существования. Кто-то ведь спроектировал его, вывез грунт, закупил материалы, смонтировал оборудование и снабдил звуконепроницаемым люком… Да, хотя Хесс и оставил его открытым, шум дождя и прочие звуки доносятся до него как будто совсем издалека. Теперь он понимает, что больше всего опасался обнаружить здесь фрагменты тела Кристине Хартунг, однако, к его облегчению, в помещении почти совсем пусто. Посреди помещения стоит приятный на вид кофейный столик со странной лампой на треноге, возле одной из боковых стен размещается высокий платяной шкаф белого цвета с висящим на ручке дверцы полотенцем для рук. На торцевой стене над постелью с покрытым белой простыней матрацем висит красноватого колера ковер. Карманный фонарик начинает мигать, и чтобы он совсем не сдох, Хессу приходится его потрясти. Он подходит к постели и только теперь замечает ряд направленных на нее ламп. Однако внимание его привлекает картонная коробка. Интересно, с чего бы это ей торчать здесь, на полу? Хесс опускается на колени и направляет свет фонарика внутрь. В коробке в полнейшем беспорядке, точно их в дикой спешке просто побросали туда, свалены разные вещи. Увлажняющие кремы и ароматические свечи. Термос, невымытая чашка и висячий замок. Провода и оборудование для вай-фая. А еще ноутбук «МакБук Эйр», все еще подключенный к проводу, что тянется по покрытому ламинатом полу к лампе на кофейном столике. И только теперь до Хесса доходит, что это вовсе не лампа. Это камера на треноге, и объектив ее, как и многочисленные светильники, направлен на постель. Хесс чувствует, как к горлу подкатывает тошнота, и собирается подняться и поскорее выбраться из этой пещеры в дождь. Но вдруг замечает мокрые следы по другую сторону кофейного столика. Может быть, это его следы? Нет, не похоже… Он не успевает додумать мысль до конца, потому что кто-то выскакивает из-за стоящего позади него шкафа и наносит ему удар по затылку, а потом еще и еще. Фонарик выпадает у него из руки, и на потолке появляются сменяющие друг друга с калейдоскопической быстротой светлые полосы. Кто-то продолжает дубасить его по голове, и он ощущает вкус крови во рту. 57 Полуобернувшись, Хесс падает на кофейный столик. Он все еще в состоянии грогги, но все-таки успевает лягнуть напавшего на него ногой, отчего сам валится на постель и ударяется лицом о ее изголовье. Скулу пронизывает боль, в одном ухе звенит. Марк переворачивается на постели, чтобы восстановить равновесие, слышит, как кто-то роется в коробке, а потом бежит к лесенке, и понимает, что ему необходимо подняться во что бы то ни стало. Он подымается, но ничего не видит вокруг. Пошатываясь на нетвердых ногах, бредет в темноте, выставив руки вперед и стараясь вспомнить, где находится лестница. Натыкается кулаком на шершавую бетонную стену и сдирает кожу с костяшек пальцев, но наконец нащупывает поручень. Чувствуя над собой быстрые движения соперника, он и сам ускоряет работу ног и рук, взбираясь вверх по лестнице на стене пещеры. Добравшись до предпоследней ступеньки, вытягивает руку вверх и хватает соперника за ногу. Тот валится на башню из пластиковых контейнеров и начинает отбрыкиваться. Но Хесс не выпускает его. Подтянувшись чуть выше, он вдруг замечает лежащий на бетонном полу гаража «МакБук». И тут получает два удара каблуком в лицо. Противник наседает на него всем своим весом, едва не размазывая его по бетонному полу. Хесс барахтается в его тисках, он только наполовину вылез наружу, и ноги его, точно у висельника, болтаются в воздухе. Он задыхается и замечает, что бандит тянется за отверткой, которую Хесс сам по глупости оставил на полу гаража. Марк чувствует, что вот-вот лишится сознания. В глазах у него темнеет, и тут он слышит голос. Это Тули́н зовет его то ли с улицы, то ли из дома, но, несмотря на все попытки, ответить Хесс не в состоянии. Он валяется на холодном бетонном полу в этом треклятом Хусуме, ощущая сидящую у себя на шее стокилограммовую тушу. Лихорадочно всплескивает руками — и правой внезапно натыкается на что-то холодное, металлическое. Он не может использовать этот предмет как оружие, но изо всех оставшихся сил тянет его на себя. И тот поддается. Стеллаж с банками с краской кренится-кренится — и наконец с оглушительным грохотом падает на пол. 58 Найя стоит в дверях веранды и сквозь струи дождя всматривается в темноту безмолвного сада. Она уже несколько раз звала Хесса — сперва из дома, а теперь вот с террасы. Ответа не последовало, и Тули́н чувствует себя полной дурой. Но не потому, что развернулась и помчалась обратно, когда до нее дошло, кому мог принадлежать черный пикап. Больше всего ее убивает, что Хесс не запер за собой входную дверь. Найя уже собирается захлопнуть дверь террасы, но тут в гараже раздается жуткий грохот. Она снова выкрикивает имя Хесса. Сперва ей кажется, это он бродит бесцельно под дождем, но вдруг видит, как из дальнего выхода из гаража выбегает темная фигура и мчится в сторону задней части сада. Сделав три шага вперед, Тули́н достает пистолет. Фигура продирается сквозь кустарник и проносится по детской площадке. Достигнув домика для игр, Найя понимает, что, хотя и бежала изо всех сил, фигуру все-таки из виду упустила. Вся промокшая и запыхавшаяся, она осматривается вокруг, однако звук приближающегося товарняка заставляет ее двинуть в сторону железнодорожного полотна. Фигура спрыгивает со склона и бежит вдоль рельсов. Тули́н прыгает вслед за ней, но поезд уже настигает ее сзади. Издав громкий протяжный гудок, товарняк на полном ходу несется мимо нее, и она падает на траву. Бегущая впереди фигура быстро оглядывается, резко берет влево и в последний момент пересекает пути прямо перед носом локомотива. Найя разворачивается и теперь бежит в противоположном направлении к концу поезда, чтобы как можно скорее пересечь рельсы и возобновить преследование. Но состав кажется бесконечным, и ей приходится остановиться. Однако в просвете между двумя вагонами она успевает увидеть искаженное дикой гримасой лицо обернувшегося назад Ханса Хенрика Хауге, который тут же исчезает среди деревьев. 59 Полицейские машины с мигалками на крыше перекрыли небольшой тупиковый участок дороги с обоих концов. И самые усердные репортеры криминальной хроники уже съезжаются к месту происшествия. Некоторые из них прибывают с операторами и ПТС[26], чтобы передавать репортаж для следующего выпуска новостей напрямую. Хотя, понятное дело, никакой информации от полиции они не получат и могут вещать только о том, что увидят из-за заграждения собственными глазами. Подтягиваются и соседи; они уже второй раз за неделю с недоумением разглядывают дом в конструктивистском стиле под номером семь. В таком квартале, как этот, всего и развлечений, что «день улицы» да сортировка мусора, и Тули́н полагает, что события этой недели не забудутся местными жителями еще многие-многие годы. Она выходит на улицу перед домом, чтобы позвонить Ле и пожелать ей спокойной ночи, и дочка с радостью соглашается снова переночевать у деда. Найе, однако, трудно сконцентрироваться на разговоре, и пока Ле рассказывает о новом приложении для смартфона и договоренности поиграть с Рамазаном, она прокручивает в голове события вечера. Тули́н уже ехала по второму кольцу, как вдруг поняла, что шестая «Мазда» принадлежит Хансу Хенрику Хауге, и потому сразу же повернула назад. Но Хауге скрылся, и, прекратив преследование, Найя возвратилась в гараж, где и нашла Хесса лежащим на бетонном полу. Впрочем, тот, невзирая на полученные тумаки и туман в голове, сразу же занялся «МакБуком», за которым, видимо, и охотился Хауге. Тули́н вызвала криминалистов, проинформировала о случившемся Нюландера и объявила Ханса Хенрика Хауге в розыск, который, правда, пока не принес результатов. И снова на участке мельтешат одетые в белое эксперты, на сей раз в гараже и перед ним. У них с собой собственные источники электропитания, и повсюду расставлены прожекторы, излучающие резкий белый свет. У въезда на участок разбита белая палатка. Бо́льшая часть пластиковых контейнеров вынесена наружу, чтобы облегчить проход в нижнее помещение. Тули́н закругляет разговор с дочерью и направляется к гаражу, где Генц с камерой в руках как раз выбирается наверх из подземелья. Когда он снимает маску, Найя отмечает, какой у него усталый вид. Эксперт докладывает: — Судя по материалам, использованным для обустройства пещеры, она была построена одновременно с новым гаражом. Грунта вынуто не так уж много, и Хауге вполне мог вывезти его на мини-погрузчике, если он, конечно, брал технику напрокат, чтобы забить подпорки для стен. Если у него была возможность работать, не отвлекаясь ни на что иное, ему хватило бы не более двух-трех дней. Когда люк закрыт, звуки извне в подвальное помещение не проникают, а Хауге, предположительно, всегда его закрывал. Тули́н молча слушает рассказ Генца. Наряду с кремами, бутылками из-под газировки, ароматическими свечками и прочими атрибутами в подвале найдены некоторые игрушки Магнуса Кьера. В помещении проведено электричество, а также установлено оборудование для вай-фая. Пока что других отпечатков, кроме принадлежащих мальчику и Хансу Хенрику Хауге, не обнаружено. У Тули́н все это не укладывается в голове. До сих пор она только читала о подобных делах или видела соответствующие репортажи в новостях. Йозеф Фритцль, Марк Дютро или как там еще зовут этих психопатов… Впрочем, Найя вынуждена признать, что такие вещи до сего дня как бы проходили мимо нее, существовали в параллельной реальности. — А зачем ему там нужен был вай-фай? — Точно пока не скажу. Судя по всему, Хауге собирался что-то удалить, но, по понятным причинам, мы пока не знаем, что именно. Зато в картонной коробке мы обнаружили записную книжку с некоторыми кодами. То есть он, по-видимому, анонимно пользовался одноранговой оверлейной сетью. Возможно, для стриминга. — Стриминга чего? — Хесс с экспертами сейчас пытаются открыть «Мак», который Хауге и собирался забрать с собой; правда, пароль шалит, так что нам, наверное, придется доставить ноутбук в отдел и уже там попробовать взломать его. Тули́н стаскивает с рук Генца одноразовые перчатки и собирается пройти мимо него в гараж, но он кладет ей руку на плечо: — Слушай, пусть лучше айтишники с ним разберутся. Они постараются закончить как можно быстрее и сразу же позвонят. Взгляд его темных глаз говорит Тули́н, что сказал он это из добрых побуждений, просто хотел пощадить ее нервы. Но все-таки она проходит к люку. 60 Тули́н отпускает ступеньку над собой, за которую придерживалась, сохраняя равновесие при спуске. Она ставит ноги на выложенный ламинатом пол и осматривается в помещении, освещенном теперь двумя мощными лампами в обоих его концах. Двое экспертов в белых одеждах стоят возле кофейного столика с установленным на нем «МакБуком» и оборудованием для вай-фая и негромко переговариваются. — Вы пробовали запустить его в режиме восстановления Recovery Mode? Хесс на миг поворачивается к ней. Один глаз у него распух, пальцы перевязаны марлевым бинтом, одной рукой он прижимает к затылку скомканное бумажное полотенце. — Да, но ребята говорят, что он подключен к системе шифрования диска FileVault, и вскрыть ее здесь невозможно. — Отойдите. Я сама сделаю. — Они говорят, что им лучше… — Если вы ошибетесь, можете ненароком стереть часть данных, заложенных в программе. Бросив на нее взгляд, Хесс отходит от «МакБука» и кивает айтишникам, чтобы те сделали то же самое. Найя быстро натягивает одноразовые перчатки. Ей знакомы все операционные системы, и за две минуты работы с клавиатурой Тули́н удается обнулить входной код Хауге. Компьютер открывается, и на мониторе появляется большое изображение героев различных диснеевских мультфильмов — Гуффи, Дональда Дака и Микки-Мауса. В левой стороне располагаются двенадцать-тринадцать папок, каждое под названием того или иного месяца. — Открой последнюю. Тули́н, однако, и так уже дважды кликнула последнюю папку «Сентябрь». На экране появляется новый флажок, и теперь она может выбрать из пяти иконок, каждая из которых обозначает игровой символ. Найя дважды кликает наугад и смотрит на появляющуюся на мониторе картинку. Через полминуты она понимает, что ей следовало бы послушаться Генца: к горлу подступает тошнота. 61 В новостях по автомобильному радио пока что выдавали разного рода предположения и догадки, пересказывали уже знакомые сюжеты, ну и, естественно, упоминали, что Хауге объявлен в розыск. В последовавшей затем песенке воспевался анальный секс, и Тули́н выключила радио. Разговаривать ей не хотелось, и она была довольна, что Хесс занят беседой по мобильному. По дороге из Хусума они заехали в глострупскую больницу, где по-прежнему проходил курс лечения Магнус Кьер. В комнате отдыха персонала побеседовали с врачом, и Тули́н утешило, как близко к сердцу и с искренней озабоченностью судьбой мальчика она выслушала их рассказ о произошедшем. Найя проинструктировала ее, что Ханса Хенрика Хауге ни при каких обстоятельствах нельзя допускать к Магнусу Кьеру, если он вдруг объявится в больнице. Что, вообще-то, было в высшей степени маловероятно, учитывая, что он находится в бегах и разыскивается полицией. Врач сообщила, что мальчик — с учетом, разумеется, всех привходящих обстоятельств — чувствует себя, к счастью, хорошо, и все же они с Хессом по пути к выходу заглянули к нему в палату. Магнус спал, и они просто поглядели на него через квадратное окошечко в двери. В течение четырнадцати-пятнадцати месяцев парнишка регулярно подвергался издевательствам и истязаниям, а разные врачи-специалисты истолковывали его проблемы в общении с другими людьми как проявление аутизма. И насколько могла судить Тули́н, до смерти отца и встречи матери с Хауге он был ровно таким же живым и общительным, как и все его сверстники. Хауге, наверное, и выбрал Лауру на сайте знакомств именно потому, что в своем профиле она указала наличие у нее маленького сынишки. Этот факт, который в глазах других мужчин отодвигал ее на задний план, для Хауге стал определяющим. Просмотрев историю его заходов на сайт, Тули́н узнала, что в первую очередь он рассылал свои запросы одиноким женщинам с детьми. Но до сих пор она не придавала этому особого значения, так как считала, что Хауге просто хотел найти себе партнершу примерно одного с ним возраста. Из клипа, который Найя видела на ноутбуке Хауге, ясно следовало, как он принуждал мальчика к молчанию. Сидя на постели в подземелье с каким-то сюрреалистическим красным настенным ковром на заднем плане, он строгим учительским голосом напоминал Магнусу, что ему следует только радовать маму, чтобы она не горевала, как тогда, когда умер отец. И так же непринужденно, словно говорил о само собой разумеющемся, добавлял, что вряд ли Магнус хочет, чтобы он, Хауге, доставлял маме неприятности. Магнус не противился следующим затем действиям насильственного характера, которых Тули́н видеть не пожелала. Тем не менее насилие имело место быть, а по странице Хауге в анонимной оверлейновой сети I2P-log она знала, что он осуществлял потоковую передачу сеанса. Разумеется, опуская вводную часть и кадры, на которых можно было увидеть его собственную физиономию. И так происходило не один раз. Далеко не один. Лаура Кьер об этом не догадывалась, но анонимное заявление, о котором ее поставили в известность муниципальные служащие, по-видимому, явилось для нее тревожным звоночком. Она отвергла обвинения в том, что уделяла мало внимания воспитанию сына, но вся эта история не могла не обеспокоить ее. И, может быть, сомнения ее лишь возрастали — ведь в последнее время она все чаще и чаще выходила из дома только вместе с сыном или когда тот был в школе. Не исключено, что, ко всему прочему, Хауге стал внушать ей страх. Во всяком случае, она сменила замок, когда Хауге отправился на ярмарку, что, впрочем, ей не помогло. Ее убили — и самым издевательским образом, точно в насмешку, оставили на ее теле каштанового человечка. Тули́н с горечью была вынуждена констатировать, что за последние несколько часов они с Хессом ни на йоту не приблизились к преступнику.