Зайдер впервые назвал ее по имени, и она почувствовала, как у нее побежали мурашки на коже. Никогда еще в ее жизни собственное имя не звучало для нее так зловеще. – Если ты убьешь этого Петренко, это нам поможет? – Таня задала риторический вопрос. – Да, поможет, – вполне серьезно ответил Зайдер. – Большевики поймут, что их спецплан по ликвидации провалился, притормозят и будут думать дальше. А у нас будет время подготовиться и нанести ответный удар. – У нас… – поморщился Туча. – К тому времени, надеюсь, я буду с вами. А ты и Алмазная будете моими гарантами, – так же серьезно закончил свою мысль Зайдер. Он был прав. Чтобы его вернули в ряды и выделили зону влияния, это должны были подтвердить двое серьезных «пиковых», которые присутствуют на сходе. И сейчас Мейер хотел заручиться их рекомендациями. – Убивай, – вдруг хрипло произнес Туча, – мочи его, сучонка! Мало перелопатил моих людей, сука… Мочи. А я за тебя на сходе слово скажу. Как положено. – Твое слово? – Зайдер повернулся к Тане. Она почувствовала, как на ее сердце упал тяжелый камень. Дать согласие на смерть человека, вот просто так? Но на другой чаше весов была жизнь ее друга Тучи, который спас ее собственную жизнь. И это значило для Тани больше всего остального мира. – Я согласна, – кивнула она, – действуй. Скажу слово. – Хорошо, – хладнокровно кивнул Зайдер. Все вопросы были решены. Обменявшись несколькими ничего не значащими фразами, Мейер и Шахов ушли. Таня и Туча остались сидеть вдвоем, в полном молчании, стараясь не смотреть друг другу в глаза. Глава 22 Неожиданное опознание. Разговор с начальством. Катакомбы Военного спуска. Признание Гасана – одно убийство раскрыто В коридорах управления милиции было душно, людно. Пока Петренко дошел до своего кабинета, его сто раз успели окликнуть и остановить. Ограничиваясь короткими, односложными фразами, он неутомимо и решительно пробивался через это людское заграждение. В то утро у него была назначена очень важная встреча, и опоздать на эту встречу Владимир не мог. Петренко и сам не понимал, за какую нитку тянет след, но чувствовал, что нащупал что-то очень важное. А отступать было не в его правилах. На 10 утра он вызвал пассажирку того самого январского поезда, в котором убили Червя, – бабушку с капризным внуком, сумевшую хорошо рассмотреть «слесаря» из поезда. Еще когда Петренко допрашивал пожилую женщину, у него появилась мысль показать ей фото из милицейских архивов различных бандитов, убийц, воров – вдруг опознает в ком-то этого мифического «слесаря». Уже след. Петренко сразу сообразил, что у женщины острое восприятие и неплохая для ее возраста память. А значит, что-то может и получиться. И в это утро он вызвал ее для просмотра фотографий. Вот и последний коридор. Следователь решительно завернул за угол, и вдруг на него кто-то выскочил. Это была подруга убитой кукольницы, пожилая женщина, которая вызвала милицию из-за криков в квартире мастерицы кукол. Удивление Петренко было столь велико, что он даже растерялся. – А я вас ждала, – женщина решительно шагнула навстречу, и Петренко сразу притормозил. – У вас что-то случилось? – Нет. Просто я кое-что вспомнила. – А как вы вошли? – удивился Петренко. – Это было просто, – женщина улыбнулась с заговорщическим видом, – я подкараулила, когда дежурный внизу на кого-то отвлекся, и вошла. А на втором этаже меня никто не остановил. – Вы знаете, что без пропуска вам нельзя здесь находиться? Это преступление! – нахмурился Петренко. – Но я вчера вечером вспомнила! Так боялась, что забуду. И сразу поспешила к вам. – Вы могли позвонить. – Телефон ваш потерялся, – женщина сокрушенно развела руками. – Ладно. Говорите. – Я вспомнила, что в квартире Кати был один посторонний человек. Буквально за день до убийства. Это был рабочий, который ремонтировал ей мебель. У нее сломалась кровать, и он пришел. – Рабочий? – насторожился Петренко. – Ну да. С инструментами приходил. – А где она его нашла? – Вот уж этого я не знаю. Я не спрашивала у нее такие подробности. Не думала, что это важно. – Вы видели этого человека? – В том-то и дело, что я очень хорошо его видела! Я была у Кати, когда он пришел, и я очень хорошо разглядела его лицо! Я могу подробно описать внешность. – Это хорошо. Но я сейчас занят. Вы можете прийти попозже, или завтра? – Я вас подожду, сколько надо! Я никуда не спешу. Понимаете, я забыть боюсь. У меня ведь бывают провалы в памяти, возраст… Завтра и не вспомню ничего. А вдруг это важно, и поможет найти убийцу? – Хорошо, – решился Петренко, – тогда вы посидите часок в коридоре. Я освобожусь, и вас позову. – Хорошо, – сразу согласилась соседка, – понимаете, я так хочу найти убийцу Кати… Возле двери кабинета Петренко на стуле уже сидела бабушка. К счастью, вдоль стены было расставлено несколько стульев, и было где ждать. – Одну секунду, – обратился он к ней, – сейчас фото из архива принесу. Быстро спустился этажом ниже и взял заранее приготовленные для него альбомы картотеки. Затем провел женщину в кабинет. Бабушка заметно нервничала. – А если я не узнаю? Если ничего не получится? Вдруг я вас подведу? – Ничего страшного, – как мог, успокаивал ее Петренко, – мы просто пробуем. Усадив свидетельницу перед столом, он дал ей первый альбом. – Если узнаете кого, скажите, – а сам подвинул к себе папку с уголовным делом по налету в ресторане «Рыбачий приют». Женщина перелистывала страницы, не останавливаясь ни на ком. Как вдруг… замерла. Удивленный и обрадованный Петренко положил на стол снимки из дела, которые держал в руках. – Узнали кого-то? – Кто это такой? – Женщина во все глаза уставилась на фотографии, лежащие перед Петренко. – Где? Не понял… – Вот вы на стол положили… Из папки… Можно взглянуть? – На какую именно? Их же несколько, – ничего не понимал Петренко. Но бабушка уже схватила со стола один из снимков и уставилась на него, от напряжения прищурив глаза. – Это же он! Вот он! Слесарь. – Кто? – Петренко так удивился, что потерял дар речи. – Вот это слесарь. Вы были правы, я его узнала! Женщина держала в руках снимок, на котором был изображен бандит по кличке Архангел, погибший в перестрелке, И, как уже знал Петренко, этот тип присвоил чужое имя, потому, что кличку Архангел в одесском криминальном мире носил совершенно другой человек. Такого поворота следователь не ожидал. Он был готов к чему угодно, но только не к этому. Выходит, бандит, которого застрелили в «Рыбачьем приюте», был совсем не налетчиком, а палачом? А если он был наемным убийцей, какого черта его занесло в вооруженный налет? Или – у Петренко мгновенно возникла эта мысль – его специально отправили в «Рыбачий приют», чтобы застрелить? – Вы уверены в этом? – нахмурился он. – Абсолютно! Готова поклясться на чем угодно. Это он. Дав подписать показания, Петренко отпустил свидетельницу. Дело принимало совсем другой оборот. Он вызвал из коридора подругу убитой кукольницы. – Ну, рассказывайте, – приготовился записывать Петренко.