Олег вышел из конторы и направился к Ивану Матвееву. — Вот и все, дядя Ваня. Я устроился, теперь я твой заместитель по охране лесного богатства нашей родины! Так что давай, командуй! Думаю, надо обмыть назначение, как считаешь? Матвеев направил подводу к ближайшему магазину, где Олег купил все необходимое для работы. Хотел еще купить ружье, но с этой затеей не вышло. Продавец потребовал паспорт, и ничего не оставалось, как уйти из магазина. Матвеев понял Олега: — Не переживай, у меня ружей целых пять. Я тебе одно отдам. Только ты с ним, прошу тебя, не балуй, ладно? Олег кивнул, и они поехали по лесной дороге. Парень не знал, что в это самое время Марков, корчась от боли, валяется в тюремной больнице, а его школьный друг Алмаз который месяц на нарах ожидает суда. Лозовой в этой жизни понял только одно, что жизнь — карточная игра, и не всем выпадают козыри. * * * Я был у себя, когда меня вызвал Владимир Алексеевич Носов. Я давно с ним не общался, так как он более месяца находился в отпуске. — Ты с кем? — спросил он меня. Я удивился вопросу и, присев на стул, посмотрел на него, давая понять, что внимательно слушаю. — Ты знаешь мои возможности и сейчас должен определиться, на какой ты стороне. Со мной или с начальником управления. Сегодня министр будет решать вопрос, кто из нас останется — он или я. Вместо него начальником. Предлагаю тебе должность зама, то есть мою. Но у меня к тебе одно условие — ты должен меня поддержать. Я был ошеломлен! Ходили слухи, что министр недоволен работой Носова и сожалеет, что назначил его заместителем начальника управления уголовного розыска. Но это были слухи, которым я не придавал особого значения. Все мы знали, что у Носова были серьезные завязки в Обкоме партии, именно по их рекомендации он и был принят в МВД. — Если ты за меня, подпишись вот под этим заявлением. Я тут пишу о том, что начальник управления потерял профессиональные навыки, стал удаляться от нужд рядовых сотрудников сыска, погряз в пьянстве и роскоши. Разве ты не заметил? Мне, например, это сразу бросилось в глаза, как только я пришел в управление! Запомни, если ты не со мной, то прямо сейчас можешь искать работу. Мы вместе работать не сможем! Надеюсь, ты меня понимаешь, ты или заместитель начальника управления, или никто! Я не стал читать того, что он написал о начальнике управления, и наотрез отказался подписывать. — Свободен! Вон из моего кабинета, — прошипел Носов, и я, развернувшись, ушел. Около шести часов вечера мне позвонил начальник управления и пригласил зайти. В кабинете еще находился начальник второго отдела, он же заместитель начальника управления Бобров Александр Александрович. Я поинтересовался причиной вызова, но, увидев его жест, молча присел за стол. — Я давно наблюдаю за тобой. Ты сильно вырос за последнее время во всех отношениях, и мы здесь посоветовались с Александром Александровичем и решили тебе предложить должность заместителя начальника управления уголовного розыска. Думаем, что не ошибаемся, и рассчитываем, что ты не разочаруешь. Поблагодарив за оказанное доверие, я спросил, кому передать дела своего отдела. — Решай сам, кто из твоих ребят более достоин. Я верю твоему выбору. Я вышел, радость от назначения распирала меня, но стоило только подумать о новых обязанностях, об ответственности, которую я добровольно взвалил, чувство эйфории моментально улетучилось. Из кабинета я позвонил жене и сообщил новость. Единственным человеком, кто не разделил со мной эту радость, была именно она. — Понимаю, ты рад, что руководство заметило тебя. Я тоже рада. Но, Витя, ты и так совсем не видишь дочь, уходишь утром — она спит, приходишь поздно — она спит. Сейчас будет еще хуже, ты будешь пропадать на работе целыми сутками, а ребенку нужен отец, а не руководитель уголовного розыска! Не получится так, что в борьбе с преступностью ты потеряешь дочь? Смотри! А так, я очень рада и горжусь тобой! Дома я был в районе девяти. Дочь уже мирно сопела, а посреди нашей небольшой комнаты стоял стол с закусками и спиртным. — Витя, поздравляю! — воскликнула жена. — Какой ты у меня молодец! Давай выпьем за это! Я разлил вино по бокалам, и мы выпили. Жена обняла меня и крепко поцеловала. — Не шуми только, — шепнула она. — Дочка, недавно уснула, все ждала тебя. Мне тогда показалось, что дочка опять заметно подросла, а я, к моему большому сожалению, опять не заметил. * * * Был конец октября. Летняя жара была уже в прошлом, дни стали заметно короче и прохладнее. Максима Маркова вывели из камеры и под конвоем повели на тюремный двор, где стоял автомобиль для перевозки заключенных. Максим быстро по команде конвоира забрался в фургон. Его усадили в специальный отсек, прозванный заключенными «стаканом», и машина плавно тронулась. Максим слышал, что в соседнем отсеке был еще один заключенный. — Алмаз! — тихо позвал он. — Я здесь! — послышался голос Алмаза. — Как дела, как здоровье? Я слышал, ты был на больничке, тебя дважды оперировали? Держись, Максим, мы еще с тобой погуляем! Сейчас главное — сберечь здоровье! Алмаз не успел договорить, как вдруг раздался удар резиновой дубинкой по двери и окрик конвоя: — Чего, козлы, разбазарились! Давно дубинатором по почкам не получали? Если желаете, можем напомнить! Алмаз моментально замолчал. Максим не видел Алмаза с апреля и был несказанно удивлен его внешним обликом, когда увидел выпрыгивающим из фургона. Парень сильно похудел, и от былого Алмаза осталась лишь половинка, да еще его лучезарная улыбка. Максим с трудом выбрался из фургона и, щурясь от яркого осеннего солнца, стал осматриваться по сторонам, пытаясь определить, куда их привезли. Первым человеком, которого Максим увидел, была Светлана, стоявшая в стороне от любопытствующих людей и со слезами на глазах следившая, как он с большим трудом шагал от машины в суд. — Давай, поторапливайся! А то бредете нога за ногу, — прикрикнул конвоир и ткнул Максима дубинкой в спину. Их сразу завели в зал заседаний и усадили на лавку у стены. Максим и Алмаз сидели рядом и изредка переговаривались. Но все время Максим видел только Светлану, а Алмаз — Лилю. Лиля дохаживала последние дни, у нее был большой живот, совсем не пропорциональный ее росточку. Именно на этот живот и смотрел все время Алмаз. Кроме Светланы, в зале присутствовали лишь родители Алмаза. Своих родных Максим не увидел. Процесс протекал вяло. Государственный обвинитель с большим акцентом зачитывал результаты проведенных следствием экспертиз, показания подсудимых. Некоторое оживление внес Шамиль Бариев, который стал рассказывать, как он наткнулся на сарай со шкурами. Он проходил по делу в качестве свидетеля и поэтому не стеснялся в выражениях. Суд неоднократно прерывал его и просил избегать нецензурных выражений. Бариев вновь начинал говорить и никак не мог обойтись без матерщины. В результате суд арестовал его на пятнадцать суток за явное неуважение к суду. Его вывели из зала, и прокурор самостоятельно зачитал его показания, которые он дал в момент задержания со шкурами. Адвокаты Алмаза и Максима стали доказывать, что каких-либо доказательств, подтверждающих причастность их подзащитных к кражам с меховой фабрики, стороной обвинения предъявлено не было, что все обвинение построено лишь на показаниях подсудимых, которые оговорили себя в процессе следствия, заявив, что принимали участие в сбыте овчинных шкур. А сделали они это вынужденно — у Фазлеева беременна сожительница, и постоянные допросы могли отрицательно сказаться на ее здоровье, а у Маркова — мать была при смерти. Единственное, в чем эти ребята виноваты, так это в том, что были знакомы с Андреем Бариновым, неоднократно судимым за различные преступления. Да, он им предлагал совершить разбойное нападение на контейнеровоз, но их подзащитные нашли в себе мужество и, не побоявшись угроз, отказались от совершения этого преступления. Выслушав прения сторон, суд удалился на совещание, а всех присутствующих в зале заседания попросили выйти в коридор. * * * Алмаз и Максим сидели в зале под наблюдением конвоя. Они тихо разговаривали, стараясь не привлекать внимание конвоя. Максим рассказал, что вместе с ним в камере сидел Сергей Фомин, который оказался милицейской уткой. Рассказал, как между ними произошла ссора, в результате которой менты его сильно избили. Алмаз удивлялся, как другу удалось вычислить эту подставу. Секретарь пригласила всех в зал. Когда все расселись, вышла судья и зачитала результативную часть приговора. Фазлеев Алмаз за сбыт заведомо краденого имущества приговорен к трем годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии усиленного режима. Максим, помимо этой статьи, осужден за оказание сопротивления работникам милиции при исполнении ими должностных обязанностей. Ему дали шесть лет с отбыванием наказания в колонии строгого режима и с возмещением ущерба автопарку милиции. Услышав приговор, Светлана заплакала. Максим смотрел на нее и всем видом пытался показать, что доволен приговором. После того как все родственники покинули зал, конвой повел их, уже осужденных, к машине.