— Порой нас называют и так. — Гессен кивнул. — А ты? Как твое имя и кто ты такой? «Ну, начнем плести собственные сказочки», — подумал Альтсин и почти ухмыльнулся. По сути, эта игра — обмани, обдури, натяни кому-то нос — всегда ему нравилась. Ему стоило стать актером в какой-нибудь странствующей труппе, а может, даже в одном из театров, которые предоставляли публике развлечения в больших городах. Каждый выход на сцену становился бы для него ролью всей жизни. Потому он легко вошел и в роль чародея, измученного чрезмерным использованием Силы. Короткие фразы, отрывистое дыхание, трясущиеся руки… — Я происхожу из Ар-Миттар, слышал о нем? Это большой город на западном побережье… Там есть гильдия Гамлесх… Это что-то говорит тебе? А меня зовут Желудь… Хорошая ложь состоит как минимум из половины правды. Идеальная — из правды, лишь приправленной капелькой выдумки и намеков. Ар-Миттар был большим городом, почти таким же, как Понкее-Лаа, и там действительно существовала гильдия Гамлесх. Альтсин слышал о ней, ее чародеи специализировались на чарах, используемых на море. Правда, только истинная правда, приправленная выдумкой. Почти идеальная ложь. Солдат кивнул. — Это довольно далеко от наших гор. Откуда ты здесь взялся? Альтсин покачал головой, входя в роль. В конце концов, как повсеместно известно, чародеи — горделивая и вредная банда. — Нет, дружище, это не ты допрашиваешь меня, а я — тебя. А скорее, если мы желаем назвать это деликатней, я буду безмерно благодарен, если ты успокоишь мое любопытство. А если тебе это не нравится, то вали на хрен из лодки. Гессен ухмыльнулся широко. Но без злости. — Слаб, как ребенок, но рычит и лает. По этому всегда узнаешь чародея, пусть бы тот даже притворился деревом и всякий год родил яблоки. Хочешь рассказа? Ну так слушай. Альтсин слушал внимательно, не отводя взгляда от лица солдата. У того вроде бы не было ни единой причины обманывать, но… Абсолютная искренность у людей встречается так же часто, как и третья рука. Но рассказ поднятого со льдины был прост и, сказать честно, удивительно убедителен. Их отряд получил приказ сторожить перевал, дальше прочих выдвинутый на север. Они обнаружили лагерь ахеров, которые, похоже, готовились нанести визит в Империю, — это объясняло, отчего на перевале стояли сотни людей, — а потом были поставлены сильным ахерским шаманом в безвыходную ситуацию. Имя шамана тоже прозвучало: Борехед, и было оно тем же, которое Альтсин услышал в лагере. И вор мог даже понять, отчего командир Горной Стражи решился на безумную миссию, вместо того чтобы рискнуть повоевать; с пятьюдесятью людьми у него была слабая позиция для переговоров. Зато история, которую Гессен принялся рассказывать после, становилась хаотичной и странной. То есть была бы такой, когда бы не подтверждала подозрения Альтсина касательно природы силы, которая так разъярила Владычицу Льда. Когда он вернется, придется серьезно поговорить с Оумом. Но пока что, чтобы не выпасть из роли, ему приходилось притворяться удивленным и настроенным скептично. — Плавающая гора? Ты уверен? Солдат кивнул: — Ага. Черная, словно ночь, огромная, как город. Длиной в полмили, а может, и больше. Вынырнула из тумана, кроша лед и несясь прямо на нас. Наши собаки не были достаточно быстры, чтобы сбежать, а потому мы атаковали. — Что вы сделали? — Атаковали эту гору. Ее хребет был наклонным, — Гессен ладонью показал, насколько сильно, — а потому… ну, знаешь… на него можно было въехать. Ну мы и попытались, как и остальные. Нам не удалось. Только и всего, несколько слов, чтобы рассказать наиболее странную историю, о которой Альтсин слышал. Чтоб богов корчи взяли за их старые грехи и тайны. Эти солдаты бросились на штурм горы, что плавала среди льда. Безумцы. Прекрасные безумцы. — И что потом? — Наши собаки и сани упали в воду, а мы оказались на льдине. Дрейфовали. Дни и ночи. Лед таял слишком быстро, прогалины между льдинами росли на глазах, однажды нам удалось перескочить на больший кусок, но вода подхватила его и вынесла в открытое море. Потому мы и ждали… — Смерти? — Хотя бы чего-то. Гессен глянул на вора с выражением лица, которое могло значить что угодно. Гнев, гордость, веселье. — Утонуть — дурная смерть для горца. А потому мы держались льдины, даже когда от нее осталось всего ничего, а вода начала мочить нам задницы. Но, как видно, стоило ждать. Солдат замолчал, внимательно глянул на Альтсина, а гримаса его превратилась в вежливую улыбку. — Извини за интерес, но что чародей из далекого города делает здесь, на севере? Вежливость вежливостью, но сейчас, когда стражник отдохнул и набрался сил, он задавал себе, должно быть, ужасно много вопросов. Вор послал ему измученный и раздраженный взгляд. Как и должно высокомерному магу. — А тебе недостаточно того, что я вынул вас из воды? — Пожалуй, и достаточно. Но мой отец говорил ровнехонько то самое каждому пойманному лососю. А потому — пойми мое любопытство… Улыбка Гессена оставалась вежливой, но в глазах его светилась осторожность. Альтсин вздохнул. — Пытаюсь узнать, с насколько серьезными проблемами столкнутся наши корабли в ближайшие годы. Сколько пиратских кораблей отправится на юг и насколько большой флот придется выставить городу, чтобы их сдержать. И самое важное: что тут, проклятие, случилось, и не начнут ли из-за этого несбордийцы доставлять нынче проблем больше, чем обычно. — Не понимаю. — Чего именно? — Пришло время для очередного фрагмента его сказочки, хотя на этот раз она полностью состояла из истины. — Гильдия Гамлесх занимается делами моря, потому что Ар-Миттар с моря живет. Уже много лет мы наблюдаем за несбордийским продвижением на юг. Они выплывают от островов и фьордов в Авийском море, порой торгуют, а порой — грабят до чего достанут, а порой даже создают новые поселения и подчиняют новые земли. Если лето слишком длинно, а Владычица Льда не чересчур безумствует, несбордийцы охотятся на лис, тюленей и китов, а потом плывут на юг с мехами, шкурами и бочками ворвани. По дороге торгуют с кем смогут. Но если зима слишком длинна, а охота дурна… Единственное, что они тогда везут, — это сталь и веревки, чтобы вязать пленников. Альтсин сплюнул в ладонь и вытер ее о мачту. На удивленный взгляд солдата ответил кислой ухмылкой. — В море не плюют, чтобы не оскорбить Близнецов, — пояснил вор. Боги, эта роль — чародей из портового города с матросскими навыками и матросским взглядом на мир, — втягивала его с каждой фразой и жестом. Он мысленно ухмыльнулся. Ты и правда не нашел вовремя свое призвание, сукин ты сын. — То, что тут происходило, — вор повел рукой, — привлекло внимание не только нашей гильдии. Купцы, торгующие с северными княжествами, давно сообщали, что на море не видно несбордийских кораблей с мехами и ворванью. А значит — приближаются проблемы. Нас троих послали, чтобы мы проверили, что происходит на Севере, и мы быстро поняли, что тут дело не в обычной затянувшейся зиме. Владычица Льда сражалась с кем-то… с чем-то — и сражалась яростно. Мои товарищи… — Альтсин закатил глаза и махнул рукой, — посчитали, что нужно как можно быстрее доставить эти вести в Ар-Миттар. А я решил проверить, что, собственно, происходит. — Любопытство — скверное качество. — Может, и так. Я об этом не задумывался особо. Кроме того, солдат, ты и сам должен понимать, как порой обстоят дела. Трое идут на разведку, двое возвращаются ни с чем, а третий приводит пленника и немного писем, найденных на враге. Кого ждет награда? — Это зависит от того, насколько хреновая армия, в которой он служит. — Верно. Но в гильдии магов… порой как в армии, приходится себя показывать. Если нет связей… «Осторожно, — с весельем говорил он сам себе. — Тут не нужна история бунтующего одиночки, которого никто не воспринимает всерьез. Хорошая ложь — самая простая». Но Гессен выглядел вполне убежденным его сказочкой. — И как ты добрался на север? — Сперва через Авийское море, слушая, как несбордийцы куют новое оружие и готовятся к походам на юг. Потом путем охотников за шкурами перешел Лохарры, повернул на восток, вдоль границы гор и льда. За немалые деньги нанял запряжку собак и двух охотников… Тогда мы впервые увидели этих… — Он двумя пальцами показал клыки, выступающие из нижней челюсти. — Ахеров. На юге мы слышали о них одни легенды. — На севере мы втыкаем друг другу железо в потроха. Хотя больше проблем с обычными бандитами. Сколько времени ты ехал? Это был вопрос с подвохом. Какое, собственно, расстояние отделяло западный край гор от лагеря, в котором Альтсин получил лодку? — Достаточно, чтобы отморозить яйца, — ответил он обтекаемо. — Причем несколько раз. Как вы это выдерживаете? — Носим теплые подштаники. — У меня тоже такие были, пока мы не попали в тот лагерь. Тот самый, который видели и вы. Стражник вскинул брови. — На вас напали? Что-то в его голосе заставило напрячься. Альтсин помнил лагерь и окружающую его атмосферу отчаянья и смерти. Но там не было ненависти и насилия. История о банде дикарей, напавших на странников, требовала уточнений. — Да… вернее — нет. Приняли нас хорошо… ты же видел тот лагерь, верно? Наши собаки… было утро, один из проводников думал дать им поесть, а несколько ахеров кинулись на кусочки рыбы, собачий корм. Не знаю, что произошло, но тот идиот вдруг оказался с ножом в руке, а несколько дикарей лежало у его ног. А потом в нашу сторону бросились и остальные. И на наших собак. Повалили проводника на снег и в несколько мгновений разорвали его зубами и ногтями, словно звери… а я… Ну, что говорить? — Альтсин махнул рукой, словно отгоняя надоедливую муху. — Что я бился до конца и героически погиб? Ты, пожалуй, не поверишь. Я выскочил из шатра как был и побежал куда глаза глядят. Наложил заклинание, ветер повалил все на моем пути, а я помчался туда, где видел лодки. На льду меня поймали бы достаточно быстро, а на воде был шанс. Вор постучал по ребрам кораблика, выполненным из кости. — Это продуманная конструкция. И достаточно быстрая, если помочь ей магическим ветром. Но я остался только с тем, что было у меня на хребте; запасная одежда, еда, котел… все пропало. Потом я поплыл на восток… — Отчего на восток? — прервал его Гессен. Альтсин пожал плечами: для такого у него уже был готов ответ. — Сначала я, естественно, пытался поплыть на запад. Но против ветра и течения, в лодке без киля и с настолько примитивным рулем я делал, может, узел в час — причем непрерывно используя магию. У меня чуть голова не лопнула. Я ведь, чтоб ему, не бог! А потому я повернул на восток и поплыл за течением, пока не услышал твое бормотание. Тебе повезло, что над водой голос разносится далеко. Гессен послал ему странный взгляд, словно бы эта тема его раздражала. — Я молился. Не впервые, но никогда раньше — так… — Он не закончил. — А когда заметил твою лодку, в первый момент подумал, что за мной приплыл сам Реагвир. Ну вот тебе… Вор едва не оскалился от уха до уха. Вместо этого спросил: — Ты верный Владыки Битв? — Верный? — Солдат нахмурился. — Нет. Скорее — нет. Я не слишком религиозен, не татуировал себе Дурвон, ничего такого. В горах лучше рассчитывать на хороший топор, крепкую веревку и сухую одежду. И на товарищей по отряду. Нет, я не почитаю Владыку Битв, я… просто принял его в качестве патрона.