– Это – самое лучшее дело, можешь мне поверить. А тебе точно не жалко этой одежды? Я бросаю на него суровый взгляд, ощущая внутри толику самодовольства. – Ничего хуже у меня нет. – Хм-м. В багажнике есть худи, тебе должно налезть, и можешь позаимствовать треники. – Предлагаешь надеть твою одежду? – При такой постановке вопрос звучит странно. Я не имела в виду ничего такого! – А, ты хочешь одолжить мне одежду, но чтобы я не надевал ее, а просто ходил с ней? Какая-то извращенная идея для раннего воскресного утра. Придется сказать Темперанс. Рори познакомился с Темперанс вчера в мини-маркете, и они на удивление быстро нашли общий язык. – Ты – болван. И отлично понял, что я имела в виду. – Угу. Я говорю именно то, что ты имела в виду. Ты хочешь, чтобы я надел твои треники… – Он хихикает, а после принимает удрученный вид. – Ты же понимаешь, что я шучу, да? В подтверждение своих слов он разводит руками. В глазах растерянность. Мне это лестно. – Да ладно тебе. Сколько мы знакомы – лет десять? Можно с уверенностью сказать, что я бы не стала приглашать тебя в нашу с Маршей компанию, будь ты сексуально озабоченный паразит, мечтающий залезть ко мне в штаны. Рори облегченно кивает, издает странноватый то ли смешок, то ли стон и, закатывая глаза, делает вид, будто пускает слюни. – Ха-ха, сейчас ты похож на мужиков, с которыми я встречаюсь. Рори смеется и смотрит на меня. – Но ведь ты их переросла, так? – Да, конечно, – заверяю я его. Но потом неспособность лгать берет верх, и я говорю все как есть. – Типа того. Скажем так, я пытаюсь. Встречаться с отребьем я больше не намерена. – Он вскидывает бровь. – Я хочу целиком сосредоточиться на том, чтобы запустить шекспировский проект и все свои силы направить на это. Меньше всего в жизни мне хочется, чтобы кто-то лез ко мне в трусы и отвлекал меня. В данный момент у меня и так забот по горло. Объявись у меня на пороге голый Идрис Эльба и предложи мне вечную любовь, я скажу ему одеться и идти своей дорогой. С мужчинами покончено навсегда! Особенно после того моего последнего бойфренда и всей шумихи в интернете… Я осекаюсь, моргаю и бросаю взгляд в зеркало заднего вида – проверяю, в наушниках ли Марша. Рори пристально смотрит на меня. Черт. Не будь я за рулем, закрыла бы глаза. Вместо этого я усердно таращусь на дорогу. Эх, мне бы нейтрализаторы, стирающие память, как в «Людях в черном» – очень бы сейчас пригодились. Я считаю до двадцати и кошусь на него. Он по-прежнему пристально смотрит на меня, уголки рта слегка подергиваются. Он улыбается. – Шумиха в интернете, говоришь? Ох. Глаза на дорогу. – Пожалуйста, не вынуждай меня рассказывать. – Хорошо. И все на этом. Луиза вытянула бы все подробности. Мое семейство завело бы свою любимую песню, де, разве ты нам не доверяешь. А Рори принимается рассказывать о своем клиенте, гонщике «Формулы-1», и уподобляет меня ему. – Как ты до сих пор жива? Неудивительно, что прогулка по краю Клифтонского моста тебя не устрашила. Не задумывалась о карьере гонщицы? Это лишь некоторые из комментариев, которые он озвучивает, когда машина, лихо огибая углы, несется по переулкам. – Возмутительная гиперболизация, Уолтерс! Когда родилась Марша, я пошла на курсы управления автомобилем в экстремальных условиях. А иначе разве я, будучи крестной, осмелилась бы транспортировать этот косоглазый визгливый сверток на заднем сиденье автомобиля? – И сдала на права? – С блеском! Рори хмыкает и хватается за переднюю панель, когда машина, взвизгнув покрышками, тормозит за фургоном. – Матерь Божья! – Ш-ш-ш! Марша наябедничает на тебя Темперанс. – Не сомневаюсь. Думаю, она и тебя сдаст с потрохами, если дельце будет выгодное. – Это точно. Когда фургон трогается, я чувствую укол вины. Подруга Рори погибла в дорожной аварии, а я отчаянно лихачу, хотя, как я уже упоминала, со знанием дела. Я эгоистка. Как я могла упустить из виду такое важное обстоятельство и нестись очертя голову? Я сбрасываю скорость и кидаю взгляд в его сторону. Какая же я дура! Впрочем, кажется, он совсем не напряжен, и его легкое подтрунивание свидетельствует о том же – это никак не похоже на посттравматическое стрессовое расстройство и призывы о помощи. Но все-таки как я могла быть настолько безмозглой? – Минуточку, мы что, едем к твоим родителям? По доброй воле? На лице у Рори проступает узнавание, когда он замечает деревушку, к которой мы направляемся. – Не совсем. Я смотрю в зеркало – удостоверяюсь в том, что Марша не слышит и с головой ушла в аудиокнигу. Я твердо убеждена, что дуэт токсичных негативистов Ник + Синди – неподходящая компания для малышки, и сегодняшний день не изменит моего мнения. – Но мы остановимся здесь. – Я торможу возле обветшалого каменного строения без крыши. – Погодите минутку. – Какого…? – А куда Белл пошла? Крик Марши несется мне вдогонку из открытой двери. Главное – действовать быстро, чтобы не спалиться. – Понятия не имею, – говорит Рори, – давай подождем, но если она не вернется через минуту, мы пойдем ее искать. – Не гоните волну, вы двое! – кричу я из постройки. – Не успеете досчитать до шестидесяти, и я уже вернусь. Я дергаю металлическую штуковину, заваленную камнями. Разросшийся плющ сильно мешает. Я не была здесь с прошлой зимы – следовало предположить, что все будет не настолько просто, как мне представлялось. – О’кей, до ста двадцати. Я воюю с плющом и слышу возню из машины. Никто не в курсе, что у меня тут тайник, но это не означает, что здесь спрятано сокровище или великий секрет – тут еще один кусочек меня, о котором знаю только я. Много лет назад я заезжала сюда с Луизой, но она ждала в машине. А в прошлом году здесь впервые побывала Марша – тогда она была меньше и дремала, пока я доставала то, что сейчас скрыто под побегами. – Назад в машину! – кричу я, а сама тяну. Вот упрямое растение! Ирония в том, что на следующей неделе он мне понадобится – а что, это идея! Можно его сложить в машину. Завтра он пригодится, а сейчас ужас как мешает. Я почти их достала. Еще один рывок! У меня получится. Я принимаю атлетическую позу: одну ногу отвожу назад, другую выдвигаю немного вперед, обе ступни крепко прижаты к земле. Я поднатуживаюсь, делаю глубокий вдох. Раз, два, взяли! Я тяну изо всех сил, плющ отрывается уже гораздо легче – я опрокидываюсь назад, теряю равновесие и лечу под дружный вздох двух сторонних наблюдателей. Я приземляюсь на попу и оглядываюсь – к счастью, мягкий снег смягчил падение. Рори протягивает руку и помогает мне подняться. – Ты в порядке? – Да, в полном. Я отряхиваюсь, Рори и Марша помогают. Марша лупит меня по заднице с удвоенным рвением – мы похожи на семейство заботливых горилл. Сейчас они примутся обирать с меня жучков и поедать их. – А что ты делала? – интересуется Марша, морща носик. – Да, ради чего такие усилия? Ведь не ради плюща, нет? – добавляет Рори. – Нет, плющ идет бонусом. А здесь… – Я с торжествующим видом направляюсь к кучке камней. – Здесь вот что! Денек будет о-го-го! И я извлекаю на свет сокровище, которое искала. – А я знаю, что мы будем делать! А я знаю, что мы будем делать! Смотри, Рори, тут написаны наши имена! Марша возбужденно приплясывает на месте. Рори смотрит на нас, как на полоумных, потому что «сокровище» – это два жестяных подноса, слегка помятых и пошарпанных, но горячо любимых. * * * – Когда ты утром позвонила и проворковала голоском сказочной феи – таким, точно избавила мир от зла и собираешься спеть мне колыбельную… – Не подозревала, что у меня есть такой голос. – Обычно нет, именно поэтому я так удивился, услышав эти мелодичные нотки. Когда этот манящий, как у морской сирены, голос шепнул мне на ухо, что сегодняшний день как нельзя лучше подходит для развлечений… – говорит Рори, хватаясь за края жестяного подноса и глядя на меня с вызовом, – я не понял, что речь идет о развлечениях, связанных с риском для жизни. Следовало бы догадаться, что у тебя на уме было именно это, само собой! Вчерашний день был частью плана, и его целью было внушить мне мысль, что Белл – взрослая, разъезжает по усадьбам и не вынашивает безрассудных, исполненных опасностей замыслов… – Это не опасно, Белл не опасна, она веселая, – возражает Марша. Я обнимаю малышку за пояс, а она крепко хватает меня за руки.