– Не можете. Вы разве забыли? Тонкий намёк на их договор, что если она уволится до того, как Мур позволит, то он ей не заплатит, заставил Грейс напрячься. – Мне стоит начать беспокоиться? – спросила она, стараясь придать голосу лёгкость. – Определённо. – Он снова повернулся к роялю и начал наобум перебирать клавиши, как делал вчера. – Со мной гораздо труднее справиться, чем с моей дочерью. Грейс вполне могла в это поверить, но решила перевести разговор на ребёнка. – Как вы и просили, я оставила Изабель на попечение вашей горничной Молли Найт. Загляну в агентства, когда завтра поведу Изабель по магазинам. Я намерена приступить к собеседованию нянь как можно скорее. – Превосходно. Он больше ничего не сказал, и Грейс нахмурилась. – Похоже, вас мало интересует воспитание дочери. – Да? – Мур продолжал играть на рояле, не глядя на неё. – Возможно, потому, что я не привык к роли отца. Его слова подтвердили то, что ей уже рассказала Изабель, и, говоря по правде, можно было сделать лишь один вывод. Ребёнок попросту не интересовал Мура. – Понятно. Он посмотрел на Грейс, нахмурив брови, словно его рассердил её вежливый ответ. – Мать Изабель умерла. Я узнал о существовании дочери только, когда она появилась на пороге моего дома. Мне никто не говорил, что я отец. Это стало для меня потрясением. – А сейчас? – Я... – Он замолчал и опустил взгляд на клавиши рояля. – Я не совсем понимаю, что с ней делать. – Вполне логично. Я полагаю, что большинство отцов в вашей ситуации поначалу чувствовали бы то же самое. Но почему мать Изабель ничего вам о ней не сказала? – Если вы просите меня как-то охарактеризовать мать Изабель, боюсь, что не смогу. Я её не помню. – Совсем? Он пожал плечами. – Это дела давно минувших дней. В то время я был зелёным юнцом, у которого не обсохло молоко на губах. – Судя по тому, что я слышала, – сухо проговорила Грейс, – с тех пор в вашей жизни ничего не изменилось. Мур рассмеялся, не обращая внимания на её язвительное замечание. – Отнюдь нет. Молоко обсохло, теперь я предпочитаю напитки покрепче. Глядя на его улыбку, Грейс могла с лёгкостью поверить в то, что она предназначена ей одной. В ней снова просыпалась страстная, авантюрная натура, которая когда-то мечтала о том, что выходило далеко за рамки сельской жизни, деревенских танцев и брака с местным сквайром. В те далёкие времена она верила, что существует большой, захватывающий мир, в котором можно познать все прелести жизни, чего бы это ни стоило, а умопомрачительный, завладевший её сердцем, мужчина исполнит все мечты. Вот почему Дилан Мур был так опасен для женщин. Его угольно-чёрные глаза и порочная улыбка опьяняли и обещали вечный праздник жизни. Грейс напомнила себе, что больше не была той наивной, страстной и легко ранимой девушкой. Она превратилась в женщину, познавшую не только романтическую любовь и приключения, но и трудные времена, суровые реалии и каждодневные попытки не потерять твёрдую почву под ногами. Она усвоила урок. Жизнь безжалостна к тем, кто нарушает правила. Грейс глубоко вздохнула. – От крепких напитков у меня кружится голова, – ответила она. – Они абсолютно меня не прельщают. – Нет? – Мур поднялся из-за рояля. Грейс напряглась, сжав руки на коленях. Он подошёл и встал за ней, опёрся руками о спинку стула и наклонился к её уху. – И какие же напитки тебя прельщают, Грейс? – Самые обычные, – твёрдо заявила она. – Вода. Чай. Я в принципе предпочитаю простую кухню: кашу, отварную говядину с капустой. – Как и подобает приличной гувернантке. – Мур тихо рассмеялся, его тёплое дыхание коснулось её уха. – Я ни на мгновение в это не поверю. Ты так же, как и я, ценишь изысканные блюда поострее. Грейс чуть повернулась на стуле и кинула на Мура взгляд через плечо. – Со всей ответственностью заявляю, что это не так. – Будь это правдой, ты бы так не целовалась. Грейс резко дёрнулась. Она ни за что не спросит его, как именно она целовалась. Но он всё равно сказал. – Ты целуешься так, как будто в первый и последний раз. Она с трудом сглотнула. – Думаю, вы ко мне несправедливы, сэр. В отличие от вас я предпочитаю не поддаваться порывам, не потакать любой своей прихоти и не совершать все возможные возмутительные поступки. Это называется сдержанностью. Рекомендую вам тоже иногда её проявлять. Грейс и самой ответ показался чересчур ханжеским, но Мура он лишь позабавил. – Моя маленькая пуританка, – пробормотал он. – Тебе ли говорить о сдержанности. Где же она была той ночью, когда ты так страстно меня целовала? – Я вас не целовала, – тут же поправила его Грейс. Теоретически это было правдой. – Это вы меня поцеловали. – Тогда, видимо, это сдержанность побудила тебя обвить руками мою шею и ответить на поцелуй. Грейс повернула голову и хмуро на него посмотрела. Что за невыносимый человек! – Я ничего подобного не делала! – Делала. Найди в себе силы честно это признать. – Я вас даже не знала! – в ужасе воскликнула Грейс, потому что помнила во всех подробностях, как несдержанно себя повела. Она отвела взгляд. – Я не собиралась... то есть я была не... – Её голос затих. – Это была минутная слабость, – признала она. – Я толком не соображала. – Грейс, ты мне льстишь. Я понятия не имел, что мои поцелуи способны лишить тебя рассудка. – Я этого не говорила. – Прошу прощения. Мне показалось, что сказала. – Он наклонился ещё ближе. – Кроме того, ты слишком много думаешь. Мур коснулся губами её щеки, Грейс отодвинулась в сторону, уворачиваясь от него. – В вашем присутствии, сэр, полезно думать. Мур встал на колени рядом со стулом Грейс, взял её за подбородок и повернул лицом к себе. – Почему? – спросил он, оказавшись совсем рядом. Её решимость пошатнулась от близости его губ и прикосновения руки, но она вовремя опомнилась и отвернулась. – Пожалуйста, ведите себя достойно. Он усмехнулся, обдав тёплым дыханием щёку Грейс, кончики его пальцев прошлись по её шее сбоку и скользнули к затылку. – Разве сорвать поцелуй у красивой женщины считается недостойным поведением? Боже, я навеки проклят. – Вы дали мне слово, – напомнила Грейс и резко поднялась на ноги, встревоженная тем, как тяжело ей это далось. Отойдя от Мура на безопасное расстояние, она повернулась к нему лицом. – Я требую, чтобы вы его держали. Он встал. – Разве я его нарушил? Скажи как. – Только что. Он скрестил руки на груди и склонил голову набок в притворном недоумении. – Я прослушал, когда ты сказала "нет"? – Вы не дали мне такой возможности! – У тебя была масса возможностей. Ты просто решила ими не воспользоваться. Очередная правда. – Я рассчитываю, что вы будете вести себя как подобает джентльмену, – сказала она, пытаясь в какой-то мере взять ситуацию под контроль. – Я стараюсь изо всех сил, – сказал он, не особо проявляя раскаяние. – Но всякий раз, когда ты оказываешься рядом, я теряю голову. Не отрицай, ты испытываешь ко мне столь же страстное желание. – То, что я чувствую в данный конкретный момент, не имеет значения! – воскликнула она. – В отличие от вас я не порхаю от одного удовольствия к другому, не живу лишь ради наслаждений и погони за ними. – Она сделала паузу и глубоко вздохнула. – Для вас я всего лишь одна из длинного списка женщин, в котором после меня появится ещё бессметное количество имён.