Изабель ответила без раздумий, в её голосе звучала убеждённость, которую она выражала совсем не часто. Она оказала ему необъяснимое доверие, которого он ещё не заслужил. Но обязательно заслужит. – Если позволишь мне вести, – сказал он, – я не дам тебе споткнуться. Обещаю. Изабель кивнула, Дилан посмотрел на Грейс, которая за ними наблюдала. Она напоминала тёплый весенний день. Золотистые волосы, зелёные глаза, платье персикового цвета и лучезарная улыбка. Она была самым прекрасным существом на земле, самым сладким десертом в его жизни. Глядя на Грейс, Дилан почувствовал в своей руке маленькую хрупкую ладошку дочери. У него перехватило горло, сердце сжалось. Его захлестнули чувства, которые проникли ему в самую душу и сдавили грудь так, что ему стало трудно дышать. Он повернул голову и посмотрел в одно из открытых окон на грушевые деревья вдалеке. Затем снова повернул голову и увидел на стене карту Девоншира. Рядом с ней висело непропорциональное изображение пони Сонаты, которое нарисовала Изабель. Неподалеку на столе из тёмного вишнёвого дерева в прозрачной стеклянной вазе находилась коллекция ракушек дочери. Он бывал здесь бесчисленное количество раз с тех пор, как они приехали два месяца назад, и всё же на этот раз он мог только в недоумении оглядываться по сторонам, как будто увидел комнату впервые. "Дома, – тупо подумал он. – Я дома". – Папа, ты готов? Он посмотрел вниз, на запрокинутое лицо дочери, коснулся её щеки и наконец понял, что имела в виду Грейс в ту ночь пять лет назад, когда сказала, для чего ему нужно жить. "Вы можете понадобиться для каких-то важных свершений". Вот его важное свершение. И так будет сегодня и всегда, пока его не закопают в землю. Дилан крепко сжал руку дочери и глубоко, прерывисто вздохнул. – Да, моя дорогая, я готов настолько, насколько только может отец. Глава 19 Спустя всего час урок танцев прервал дворецкий. – Сэр? – проговорил с порога Осгуд, слегка повысив голос, чтобы его было слышно на фоне мелодии музыкальной шкатулки. – К вам сэр Йен Мур с визитом. Дилан остановил Изабель и посмотрел на дворецкого. Ему не хотелось прерывать танец, но он не мог позволить брату праздно проводить время в гостиной. – Скажи ему, что мы сейчас будем. Он посмотрел на Грейс и Изабель, а потом указал на дверь. – Пройдёмте? Они спустились в гостиную, где ждал Йен. При виде них брат поднялся на ноги. Когда Йен взглянул на Грейс, его глаза чуть расширились, и на обычно бесстрастном лице отразились удивление, восхищение её красотой и что-то ещё. Но невозмутимое дипломатическое самообладание вернулось к брату прежде, чем Дилан смог точно определить его эмоции. – Йен, – поприветствовал он, – помнишь мою дочь Изабель? – Да, конечно. – Йен поклонился. – Мисс Изабель. – Добрый день, дядя, – ответила она и присела в реверансе, затем взяла Дилана за руку и одарила Йена надменным и величественным взглядом, достойным королевы, которых брат повидал немало в жизни. Дилан представил, как над головой Изабель всплывает надпись: "Я же говорила", будто на карикатуре Роулинсона. Губы Йена дёрнулись в лёгкой усмешке, но в остальном его лицо сохраняло серьёзное и вежливое выражение. – А это миссис Шеваль, гувернантка Изабель. – Ваше превосходительство. – Она присела в глубоком реверансе, как того требовал дипломатический ранг Йена. – Подать чай? – Непременно. Грейс позвонила в колокольчик и, когда появилась горничная, попросила принести чай, затем присела на один из стульев, которые стояли в форме двух полумесяцев в центре комнаты. Она жестом пригласила Изабель занять место рядом. Йен расположился напротив. Дилан, которому никогда не сиделось на месте, остался стоять. В комнате воцарилась тишина. Грейс бросила на Дилана взгляд, намекая на то, что он должен взять инициативу в разговоре на себя, но в этот момент вошла Молли. – С вашего позволения, сэр, – обратилась она к Дилану, – я собираюсь на ферму и подумала, что мисс Изабель, возможно, захочет пойти со мной и посмотреть на котят. Они как раз открыли глаза. Изабель тут же вскочила. Йен, похоже, так и не был прощён за то, что усомнился в её родстве с Диланом. – Папа, можно? Встреча с котятами казалась намного веселее, чем с Йеном, и он бросил на дочь взгляд, полный зависти. – Можно. Она пулей бросилась к двери, увлекая за собой Молли. Грейс пришлось её остановить. – Изабель, ты ничего не забыла? Изабель повернулась к своему дяде, сделала ещё один реверанс и пожелала доброго дня. Получив от Йена соответствующий ответ, она в мгновение ока исчезла. Дилан рассмеялся, глядя ей вслед. Однако, когда он вновь обратил внимание на брата, его веселье тут же исчезло. Йен снова устремил взгляд на Грейс, на этот раз более долгий, незаметно изучая её внешность. Весьма нехарактерное поведение для брата, который никогда ни на кого не смотрел дольше, чем того требовали правила приличия. Пялиться было невежливо. Дилан не упустил из виду выражение внимательных глаз брата. Грейс в своей тактичной манере, казалось, не замечала мужского интереса во взгляде Йена, но Дилан заметил, и в нём проснулись примитивные инстинкты. Вошёл Осгуд и поставил поднос с чаем на стол между Йеном и Грейс. – С чем вы пьёте чай, ваше превосходительство? – спросила Грейс. Её спокойный голос так сильно контрастировал с тем, что чувствовал Дилан. Он встал спиной к окну, заслоняя собой яркий свет, чтобы его лицо оставалось в тени. Обычно Дилана не задевал интерес других мужчин к женщинам, с которыми он спал, но это была не просто какая-то женщина. Это была Грейс. Добродетельная, обходительная, благородная и великодушная Грейс, которая всего час назад смотрела на него так, словно он повелитель мира. Инстинкт собственника, который вспыхнул в нём с такой необузданной силой, был для него в новинку. Дилану это не понравилось. Он чувствовал, что задыхается, наблюдая за тем, как брат изучает Грейс. Уголки его губ опустились вниз. Она налила Йену чай, добавив по его просьбе сахар и молоко, и подала ему чашку на блюдце. Грейс вела себя вежливо, бесстрастно и абсолютно непринуждённо. Йен взял блюдце в той же вежливой сдержанной манере. У Дилана складывалось ощущение, будто он играет в пьесе, в которой только он не знает своих реплик. Грейс взглянула на него, но не предложила ему чай, потому что знала, что Дилан его не любит и просто налила чашку себе. – Я читала о ваших дипломатических успехах в Венеции, – сказала она Йену, – и хочу поздравить вас с успешными переговорами. Действительно ли женитьба итальянской принцессы предотвратит войну между Австрией и Италией? Грейс с интересом слушала, как он рассказывал о переговорах, королевском браке и итальянском национализме. Йен выглядел так, будто смотрел на неземное существо, завёрнутое в шелка персикового цвета. Дилан отошёл от окна и встал за спиной Грейс. Встретившись взглядом с братом поверх её макушки, он намеренно положил руки на её нежные белые плечи у округлого выреза платья. Поражённая таким интимным контактом в присутствии постороннего, она слегка пошевелилась, затем замерла. Йен приподнял бровь, неодобрительно глядя на Дилана, но он не убрал рук. По большому счёту, Йен пришёл без какой-то конкретной цели, это был обычный визит вежливости. Йен всегда навещал Дилана, когда они находились в одном городе в одно и то же время, потому что так подобает делать. Даже когда его мысли были далеки от пристойных, Йен стремился поступать правильно. Примерно через десять минут вежливых пустых разговоров Йен поднялся на ноги, собираясь уходить. Когда Грейс попыталась встать, Дилан убрал руки с её плеч. – Было приятно пообщаться, ваше превосходительство, – сказала она и протянула ему руку. Йен поцеловал её, естественно, в безупречной манере, вообще не прикасаясь губами к руке. Затем он взглянул на Дилана. – Проводишь меня? Просьба удивила Дилана. – Конечно, – пробормотал он. Братья вышли на подъездную дорожку, где Йена ожидал двухколёсный фаэтон и конюх. Они остановились рядом с экипажем, но Йен не забрался внутрь, он помедлил и посмотрел на Дилана. – Я бы хотел, чтобы ты навестил меня сегодня вечером, если это возможно. В любое удобное для тебя время. – Что? – Дилан не поверил своим ушам. Нынче его никогда не приглашали в Пламфилд. А если бы и приглашали, он бы отказался. – Да, – сказал Йен, он выглядел серьёзным и ещё более спесивым, чем обычно. Он откинул назад прядь своих тёмно-каштановых волос. – Я прошу не из вежливости. Это важно, Дилан. Дело срочное, поэтому я бы хотел, чтобы ты приехал один, пожалуйста. Дилан совершенно точно не собирался брать с собой Грейс. – Хорошо. В шесть? – Договорились. Йен забрался в экипаж и взял поводья у конюха. Фаэтон выехал с подъездной аллеи и покатился по тенистой дорожке. Проследив за ним, Дилан вернулся в дом. Его терзало смутное беспокойство. Когда он вернулся в гостиную, то обнаружил у входа в неё Грейс. – Мы можем поговорить наедине? – тихо спросила она, оглядываясь в поисках слуг. Не дожидаясь ответа, Грейс направилась через коридор в маленький кабинет, Дилан последовал за ней. Он захлопнул за ними дверь. К его удивлению, она закрыла окно. Затем Грейс повернулась и заговорила. – Дилан, я знаю, прошло не так уж много времени с тех пор, как мы... вступили в связь, но мне нужно кое-что прояснить. – Её безмятежный голос звучал низко и холодно. – Пожалуйста, никогда больше не прикасайся ко мне на людях. Её ледяной взгляд, словно Северный Ледовитый океан, остудил его пыл. Он изобразил на лице лёгкую улыбку, но внутри у него всё сжалось, а в ушах усилился шум. – Мне нравится к тебе прикасаться. – Я не могу этого позволить в присутствии посторонних. Это неприлично. Я не думала, что нужно отдельно уточнять, Дилан, ты должен сам это понимать. Что на тебя нашло? Я знаю, вы с братом не ладите, но... – Не ладим? – прервал её Дилан. – Я видел, как он на тебя смотрел. – Он всего лишь был подчёркнуто вежлив, чего нельзя сказать о тебе. Ты меня унизил, Дилан. Слова больно ранили, словно удар хлыста. Дилан понимал, что парировать ему нечем, поэтому зацепился за другую часть фразы.