– Простите, ребята. – Гэвин развернулся на кресле, как водитель автобуса. – Я отвезу вас обратно, но, может, вы сперва выпьете чего-нибудь горячего? Нам с Джул нужно обсудить одно дельце. – Он открыл свою дверцу. – Правда, Гэв? – Джульетта не сдвинулась с места. – Если ваша беглянка здесь, то наверняка внутри, – сказал он. – Пусть твой приятель проверит список гостей, хотя у нас тут никто не пропадал. – Это может быть полезным, – вслух произнес я. – Вдруг я замечу, что вы кого-то упустили. – Я возьму кофе. Ирландский, если тут есть. И подзаряжу телефон. – Энди поднялся со стальной лавки и замер, согнувшись и потирая поясницу. – Если я не разомнусь, приступ геморроя мне гарантирован. – Он поймал на себе нетерпеливый и хмурый взгляд Джульетты. – Что? Она могла добраться сюда. Энди открыл заднюю дверцу и выпрыгнул, снег хрустнул под его ботинками. Я последовал за ним, решив, что он поступает разумно. Хотя Люси едва ли была здесь, мы могли бы порасспрашивать людей. Вдруг кто-нибудь знает Зеленые Ботинки. Не говоря уже о том, что Марсело приезжал сюда вечером накануне того, как все это началось. Джульетта, которой задержка была не по душе, выпрыгнула из танкобуса и пошла вслед за Гэвином в самый большой сарай, похожий на ангар для авиатехники. Метель на этой стороне горы мела ничуть не слабее. Я слышал, как скрипели под порывами ветра тросы подъемника. Вдоль обочины дороги выстроились машины, похожие на огромные белые муравейники. Сугробы были утыканы лыжами и сноубордами, когда-то очень аккуратно, но теперь они все покосились и повыпадали, как гнилые зубы. На лыжные палки были надеты перчатки, и это свидетельствовало, что многие из укрывшихся в домах надеялись вскоре вернуться на склоны. Но перчатки полностью заледенели. Все это напоминало накрытый лавиной Чернобыль. – Тут действительно страшно, – тихо сказал Энди, когда мы подошли к зданию, единственным признаком жизни в котором служил мигающий оранжевый свет в одном из окон. Щеки у меня так замерзли, что их защипало от его горячего дыхания. – Какой-то корабль-призрак. Есть вообще кто-нибудь на этом курорте? Гэвин подвел нас еще ближе, и мне показалось, что я услышал из глубины здания ревущий клаксон сирены противовоздушной обороны или пожарной сигнализации вместе с серией отдаленных глухих ударов, достаточно сильных, чтобы от них вздрагивала земля под ногами. Мне стало нехорошо. Я начал мысленно препарировать недавние события. Гэвин, очевидно, был больше озабочен тем, чтобы доставить нас или, по крайней мере, Джульетту сюда, чем поисками Люси. Но пока мы беспокоились и занимались розысками пропавшей, она не мертва. В подобных книгах читателю не стоит верить в чью-то смерть, пока он не увидит настоящий труп. Они часто прикидываются. Мы все читали «Десять негритят». С другой стороны, каким бы подозрительным ни казался мне Гэвин, просто нечестно представлять читателю убийцу, когда до конца книги еще далеко. Нокс подверг бы меня волочению и четвертованию – это его первое правило. И, читатель, ваш правый большой палец должен подсказывать вам, что впереди еще много чего. Как бы то ни было, а вокруг наверняка находились сотни людей: был пик сезона, и мы приехали на курорт для искателей острых ощущений, которых не отпугнет какой-то жалкий ветер со льдом. Но где же они все? Ответ я узнал, когда Гэвин открыл дверь. Рев бури был ничто в сравнении с шумом, который оглушил нас, когда мы переступили порог. Орала какая-то электронная музыка, глаза слепили мигающие огни, басы сотрясали стены мерными глухими ударами. Кружащийся луч прожектора выхватывал из темноты извивающиеся тела, на шеях и запястьях которых висели светящиеся браслеты. На платформе, окруженной зелеными лазерами, вскинув руку в воздух, скакал какой-то человек. Столы и стулья были сдвинуты к стенам, центр зала расчищен для танцев. Мы с порога ввалились в самую гущу этой дикой вакханалии. Гэвин продирался сквозь толпу, мы старались не отставать. Было жарко, давно я так не парился, в воздухе стоял тяжелый запах пота. Танцующие неотрывно смотрели друг на друга. Энди был ошеломлен, зачарован обилием плоти и фантастичностью костюмов. Люди были в лыжных очках и нижнем белье, длинных шортах и куртках, в полотенцах вместо накидок, шлемах, перчатках и завязанных на голове футболках. Одна женщина обрядилась в гавайскую цветочную гирлянду, бикини и гигантское разноцветное сомбреро. Моя кухонная прихватка прекрасно дополнила бы ее костюм. Мне едва не снесли голову шестеро мужиков топлес, пившие залпом с лыжи, на которую были приклеены шесть стопок. Толпа сгущалась у бара. Вздутые до небес цены в меню были наскоро перечеркнуты толстым черным маркером и написаны заново, рядом стояла табличка: «ОПЛАТА НАЛИЧНЫМИ». Гэвин добрался до какой-то двери и открыл ее для нас. Мы просочились в коридор. Последние несколько шагов мне пришлось тащить Энди за собой. – Господи Исусе, Гэв! – выдохнула Джульетта, с облегчением прислоняясь к стене. Пол трясся от басов, но, по крайней мере, дышать было легче. – Это выходит за всякие границы. – Полное безумие! – В глазах Энди горел огонек затравленной юности. – Мы выбрали не тот курорт! Жаль, что Кэтрин не с нами, интересно, что сказала бы она. – Началось с малого. Один парень привез свою диджейскую установку и спросил, можно ли ее настроить. У нас тут и раньше выступали разные группы, так что я сказал: «Конечно». Думал, гости немного повеселятся, пока не закончится пурга. Но по мере того, как усиливалась метель снаружи, веселье внутри тоже нарастало и превратилось в настоящую оргию. – Гэвин пожал плечами. – Люди развлекаются. Ничего плохого. – Мы в «Небесном приюте» не можем получить помощь, – осторожно заметила Джульетта. – Если что-нибудь случится, кто поможет тебе? – У вас два трупа и один человек пропал, а сколько вы провели вечеринок? – оглянувшись назад, бросил Гэвин, который уже вел нас дальше по коридору. – Слушайте, я не могу это прекратить. Все зашло слишком далеко. Если отрублю электричество, они начнут петь хором. Закрою бар, они разнесут все мои холодильники и растащат содержимое. Как только погода наладится и люди снова смогут выйти наружу, они сами разойдутся. Мне нужно только дождаться, когда народ выдохнется. – Он хохотнул. – Хотя пожилую пару жаль. Могу поспорить, они предпочли бы остановиться где-нибудь за перевалом. – Могу поспорить, наценки в баре тебе не повредят. – Не умирать же мне с голоду. – Гэвин улыбнулся. Мы пробирались по внутренностям отеля. Как я уже отметил, это была полная противоположность «Небесному приюту» – нечто более близкое к университетскому общежитию, чем к отелю. Местами отдыха здесь служили общие кухни вместо библиотек и телевизоры с плоским экраном вместо каминов. Нержавеющая сталь была в изобилии. Кабинет Гэвина не отличался особой изысканностью: часть пространства занимал бильярдный стол с длинным порезом на сукне и кольцами для бутылок по дубовому борту, тут же находились стол для работы с гораздо более дорогим, чем у Джульетты, компьютером и двумя мониторами и пробковая доска с картой окрестностей формата А3, включая территорию «Небесного приюта», а также всевозможными картинками погоды и видов местности со спутников. Гэвин обошел вокруг стола и склонился над каким-то небольшим черным шкафчиком, который я сперва принял за сейф, однако оказалось, что это холодильник. Хозяин кабинета достал оттуда несколько бутылок пива «Корона», зажав их между пальцами, и предложил нам, как будто он был Эдвардом Руки-ножницы. Энди быстро взял одну, а я покачал головой. – Мы спешим, Гэвин. – Джульетта отмахнулась от бутылки. Энди, поняв, что мы оба отказались, неловко держал в руке свою, видимо считая, что, если начнет пить, это будет предательством. Гэвин развел руками: – Знаю, знаю. – Он нажал на несколько клавиш на компьютере, и монитор ожил. На экране был толстый слой пыли. Гэвин несколько раз щелкнул мышкой и жестом подозвал нас с Энди, мол, идите взгляните. Там была таблица. На секунду мне показалось, что тетя Кэтрин пригласила и его на воссоединение, но я приписал это ПТТР – посттравматическому табличному расстройству. – Вот список номеров, – сказал мне Гэвин. – Вы интересовались. Пять минут? – Последняя фраза была обращена к Джульетте, он хотел завладеть ее вниманием, а нам с Энди, чтобы чем-то нас занять, предлагал свой компьютер, как подсовывают видеоигру ребенку. – Тебе это будет нелишним. – Я уже говорила. Дело не в деньгах. – Джульетта подошла к двери и распахнула ее. – Давай поговорим не здесь. Гэвин засиял улыбкой. Энди сдался и виновато отхлебнул глоток пива. Я повернулся к экрану компьютера. В отличие от всего остального в «Полном улете», таблица была составлена довольно толково. Одна колонка называлась «Список номеров», а другая – «Заполнение номеров». Меня тянуло просмотреть все, но шанс воспользоваться Интернетом был слишком большим искушением, и я открыл браузер. Если бы Рональд Нокс родился на сто лет позже, я уверен, его одиннадцатая заповедь запретила бы ссылки на поиск в Google. Но что тут скажешь: он давно умер, а я пытался не последовать за ним. Чем больше информации, тем лучше. Я понимаю, чтение загугленных новостей – это не та высокая драма, ради которой люди читают книги. Избавлю вас от подробностей и не стану описывать, как я кликал по ссылкам и прокручивал страницы, выданные в ответ на запросы: «Черный Язык» и «жертвы Черного Языка», и я терпеть не могу, когда новостные заметки дословно перепечатывают в книгах. Заметьте, на дворе двадцать первый век, а я не пользовался Интернетом уже два дня, так что простите мне некоторые отступления от основной темы поиска. Вот что я узнал. •Подтвердились слова Люси и Софии. Пепел, удушье – это древнеперсидская пытка. Как и говорила Люси, информация легкодоступна. С ней мог ознакомиться любой и скопировать. • Вообще, как только я начинал вводить «Чер…», Google автоматически подставлял из истории поисковых запросов «Черный Язык». Гэвин тоже искал эту информацию, значит слухи распространились несколько шире, чем я думал. • Убийства, о которых сообщалось в новостях, далеко отстояли друг от друга по времени: первое произошло три года назад (после смерти Алана), а второе спустя восемнадцать месяцев. • Энди попросил меня быстро проверить стоимость криптовалюты. • Первые жертвы, Марк и Джанин Уильямс, жили в Брисбене. Марку было шестьдесят семь, а Джанин семьдесят один год. Они ушли на пенсию, тридцать лет проработав в собственной закусочной в Брисбене. В статье ощущался уклон в сторону «как несправедлива жизнь». Уильямсы представали в ней «столпами местного сообщества» – они волонтерили, входили в разные общественные комитеты, растили приемных детей, потому что не могли иметь своих, – отчего известие об их гибели становилось еще более гнетущим. В одной статье имелось фото с похорон – очередь на улице. Уильямсов любили. Они вообще не подходили на роль жертв жестокого убийцы, члена банды, вот я о чем. София описала их смерть вполне достоверно: стариков привязали пластиковыми стяжками к рулю их машины в их собственном гараже, пепел в салоне взбалтывал воздуходувкой убийца, стоявший над люком в крыше. • Вторая жертва, Элисон Хамфрис, был обнаружена еще живой в ее квартире в Сиднее, в ванной комнате с заклеенным скотчем окном, пепел сыпался с потолочного вентилятора. Женщина умерла через пять дней в больнице, где работала София (я заметил, что это совпадает с информацией, изложенной ею в хозяйственном сарае), когда было принято решение отключить систему жизнеобеспечения, которая поддерживала Элисон. Ее смерть сопоставили с гибелью Марка и Джанин, на какого-то младшего редактора легла задача придумать прозвище для серийного убийцы, так и родился Черный Язык. • Я быстро проверил свою страницу в Facebook. • Согласно странице Элисон в LinkedIn (нет ничего более печального, чем просматривать их после смерти человека: работала с 2010-го – по настоящее время), она была детективом, потом стала «консультантом». В какой области она консультировала, осталось неясным. • Продажную стоимость «Небесного приюта» (я запомнил название агентства недвижимости, которое видел на контракте) сообщали только по запросу. «Советник по путешествиям» давал курорту оценку 3,4, что я посчитал, без учета трупов, довольно суровым. • Я открыл страницу Люси в Instagram, подумав, что она могла забраться на крышу вчера вечером, поддавшись искушению поймать сигнал связи и залезть в социальные сети, против которого не смогла устоять. Разумеется, я обнаружил там новое сообщение: снимок экрана с ее депозитным банковским счетом, несколько тысяч с хвостиком, остальные детали были вымараны. Подпись гласила: «Это трудно, но в конце концов стоит того. Свяжитесь со мной, если хотите научиться финансовой независимости. Смотрите, что дала мне эта замечательная компания #ежедневная работа #заработок и обучение #корпоративный отдых #детка-босс». К публикации была прикреплена вторая картинка – великолепный горный пейзаж, снятый с крыши отеля, и третья – фото всех наших (кроме меня, приехавшего позже) за обеденным столом в первый день. Меня не хватило даже на то, чтобы усмехнуться: как она выдала наше воссоединение за отдых с коллегами по работе (#ври пока это не станет правдой – такой хештег подошел бы лучше); вид яркого солнечного неба над острым горным пиком разочаровал меня. Снимки были опубликованы днем перед началом метели. В этом не было никакой новой информации. На втором мониторе я открыл домашнюю страницу «Небесного приюта» и кликнул по погодной камере. Картинка была почти целиком затянута белесой мглой, но тут вернулись Джульетта и Гэвин, и я снова занялся таблицей. Просмотр имен гостей не дал никакого результата, как я и предполагал. Это были самые обыкновенные фамилии, и, если бы даже какая-то из них чем-то выделялась, шансы, что я прокручу ее, ничего не заметив, были очень высоки. Я искал, сам не знаю зачем, Уильямсов и Хамфрис, Холтонов и Кларков. Ничего. Только одно я заметил: обилие мужчин по имени Дилан. Сноубордистов. Наконец я перешел к разделу «Заполнение номеров». Тут имелись колонки: «Номер комнаты», «Количество забронированных коек» и «Присутствие». В последней клетки были заполнены значками +/—, очевидно, в попытке проследить, не пропал ли кто. Я просмотрел всю колонку. Во всех клетках стояли плюсы, то есть все на месте. Джульетта внимательно смотрела на карту, прикрепленную к пробковой доске, но я видел, что она в нетерпении, хочет поскорее уехать. Люси ведь так и не нашлась. – Есть что-нибудь? – наконец спросила она, решив, что у меня было достаточно времени, и наклонилась над моим плечом. – Одна моя подруга тоже участвовала в таких схемах. – Я понял, что Джульетта смотрит на монитор с Instagram Люси, на нем остался снимок экрана с банковским счетом. – Все это туфта. Их поощряют делать такие картинки в фотошопе и публиковать их, чтобы показать, будто они заработали много денег. Даже если деньги реальные, это ничего не говорит о том, сколько времени потрачено на то, чтобы они появились. По большей части это их собственные средства, которые вернулись к ним без всякого дохода. Эрин говорила, что Майкл рассказывал ей о финансовых проблемах Люси и отчасти именно это сблизило их. Но опять же, он взял откуда-то 267 000 долларов. Может быть, они оба держали свои долги в секрете друг от друга. Напоследок я еще раз прокрутил список номеров, надеясь, вдруг наткнусь на что-нибудь, и это что-то высечет искру понимания. Диланов было чересчур много. Я напомнил себе: это курорт, куда ездят развлекаться, в отличие от «Небесного приюта». Бесполезно охотиться здесь за человеком, связанным с убийством, произошедшим тридцать пять лет назад: никто старше сорока лет не отважится ступить на территорию этого курорта, как ни один человек после ухода на пенсию не выберет местом назначения для круиза Канкун. Если только… – Гэвин. – Теперь я быстро просматривал список номеров. – Ты говорил, тут остановилась пожилая пара? – Да. Они носа не высовывают из своего номера. Думаю, эти люди ошиблись с курортом, потому что, честно говоря, мы принимаем всех, но они не наши клиенты. Мы обслуживали их в номере, хотя обычно этого не делаем. Мне было немного неудобно перед ними, понимаете? – И могу поспорить, они дают чаевые, – сказала Джульетта. – Как я и говорил, не наши клиенты. – Комната тысяча двести четырнадцать? – спросил я на выходе из кабинета. – Можешь показать мне? – Почему бы нет, – пропыхтел Гэвин, догоняя меня физически и ментально. Джульетта и Энди поспешили следом. – Ты их знаешь, что ли? Едва ли имена из таблицы что-то значили хотя бы для одного из них. Двенадцать часов назад мне они тоже ничего не сказали бы. Но совпадений не бывает, и это было написано в таблице, ясно как день. Мы оказались у двери. Только подумайте, все это началось с таблицы, и теперь другая таблица могла разрешить загадку. Комната 1214, Маколи. – Пока нет, – ответил я и постучал. Глава 34 Эдгар и Шивон Маколи поспешили пригласить меня в номер, как только я представился как Каннингем. Они были старше моей матери, но выглядели бодрее. У Эдгара сизоватый нос картошкой, как у любителя виски, рубашка поло цвета лайма заправлена в коричневые брюки под ремень. Шивон маленького роста, с короткими серебристыми волосами и тонкими руками, которые напомнили мне заиндевелые ветки деревьев по пути в горы. Она куталась в клетчатый плед. Действительно не клиенты Гэвина. Комната была узкая: двухъярусная кровать слева и вешалка для одежды (места для шкафа не хватило) справа, рядом с одиноким стулом, без стола. Столом служил чемодан, положенный на стопку книг между стулом и нижней кроватью, на нем лежали игральные карты. Ближе к двери располагалась ванная размером с платяной шкаф. Жилые корпуса на этом курорте были оборудованы, как корабли: минимум места при максимальном количестве обитателей. В комнате пахло, как повсюду здесь, – сыростью. Пепла в воздухе не было, насколько я мог судить. Старики суетились, пока мы усаживались. Эдгар болтал о метели, Шивон хлопотала и возилась с электрическим чайником, извиняясь, что у них только две чашки и поэтому кому-нибудь придется остаться без чая. Энди, у которого до сих пор болталась между пальцами бутылка пива, слегка приподнял ее, демонстрируя отказ от предложения. Джульетта, Энди и я неловко устроились на просевшем под нами нижнем ярусе кровати, колени оказались прижаты к груди. Гэвин остался стоять в дверях. Эдгар занял одинокий стул и нагнулся вперед, поставив локти на колени. – Мы сомневались, что увидим хоть кого-нибудь с этой пургой и всем прочим, так что я не могу выразить, как мы вам благодарны за то, что вы поднялись сюда. – Британский акцент у него боролся с австралийским. Человек из высшего общества, но не по рождению, а натасканный. – Мы не получали вестей от Майкла. Думали, что вы, вероятно, тоже застряли там, поэтому просто ждали. Конечно, мы обычно не останавливаемся в таких местах, но тут, вообще-то, было здорово. Правда, дорогая? – обратился он к жене.