Колымага явно была предназначена для передвижения по глубокому снегу и появилась здесь не ради увеселительной прогулки. – Ну? – Джульетта поверх моего плеча обратилась к Марсело. – В шале пусто. Ее машина на месте. – Черт! – Я могу отвезти вас на перевал. – Голос ходячего Рекламного Щита не отличался от его внешнего вида, спонсором акцента выступал напиток «Энергия монстров». Если бы речь шла не о пропавшей женщине, он наверняка использовал бы «ваще» и «бро» как знаки препинания. Различался также легкий канадский выговор, и я решил, он из тех людей, что гоняются за снегом: шесть месяцев проводят в Северном Гэмпшире, а другие шесть – на юге. – Но мы никого не найдем в этом снегу, если только не переедем. – Что происходит? – Я вновь попытался прояснить обстановку. – Люси пропала. – Марсело наконец отреагировал на мой вопрос, хотя и с рассеянным видом человека, которого посреди фильма спрашивают: «Что я пропустил?» – Никто не видел ее со вчерашнего вечера. Все становилось на свои места. Марсело наткнулся на меня, грабящего его машину, потому что уже был там – проверял, не уехала ли Люси ночью. Кэтрин и Одри не было здесь, – видимо, они обыскивали дом. Ходячий Рекламный Щит обвел взглядом собравшихся: – Простите за вопрос, но что за чертовщина тут творится? Джул, я отвезу вас всех обратно в Джиндабайн, причем срочно. – Это Гэвин. – Джульетта положила ладонь на его руку. Похоже, они были хорошо знакомы. Я решил, что сезонные работники быстро сходятся и заводят дружбу. Хотя и не настолько, чтобы Джульетта рассказала ему об убийстве Майкла, иначе он бы не спрашивал. – Погода портится, и снегоход, – она похлопала по борту автотанка, отчего раздался гулкий гром, как от ударов по пустой бочке, – наша единственная возможность спуститься с горы. Гэвин предложил отвезти нас. – Но нужно ехать немедленно, – добавил тот, нервно поглядывая на небо. – Без Люси? – спросила Эрин. – Сейчас есть окно. – Рекламный Щит пожал плечами. – У вас все копы. Я же сам по себе. То есть мне нужно позаботиться и о своих сотрудниках. – У нас всего один коп, – поправил его Марсело. – И только. Слушайте, мы или поедем все, или никто. Мы семья. Странно было слышать такое. Люси – бывшая жена его приемного сына, но я знал, что политика Марсело в отношении дефисов в фамилиях отличалась от моей. Кроме того, если тёрки с законом – обычай Каннингемов, то Люси с легкостью его подхватила, так что, думаю, она действительно стала одной из нас. – Я ценю, что ты приехал, – сказала Джульетта, – но мы не можем ее оставить. Провези нас по округе. С меня причитается. – По стаканчику? – По стаканчику. «Уистлер». Воспоминание о предположительно бурно проведенной ночи так возбудило Гэвина, что очки у него изменили цвет. – Ладно, тогда кто едет со мной? – Я поеду. Энди, как я подозревал, вызвался потому, что феромоны, не смытые с тела в год между окончанием школы и поступлением в институт, смешались у него с сожалениями о былом мужчины средних лет, и передвижение в пространстве он ассоциировал с принесением пользы, а может, просто хотел прокатиться на этой здоровенной грохочущей колымаге. Эрин легонько стукнула меня. Кто-то из нас должен поехать. – Я тоже, – вызвался я. Гэвин как будто только сейчас меня заметил и протянул мне перчатку «Норт фейс» для приветствия. Я с извиняющимся видом поднял свою кухонную прихватку и уклонился от рукопожатия. – Отличная варежка, чувак! – сказал Рекламный Щит. Кроуфорд собрался было последовать за волонтерами, но Джульетта преградила ему путь: – Вы должны остаться здесь и держать все под контролем. Эрин, Марсело, помогите Кэтрин и Одри обыскать, что осталось. София, – Джульетта окинула ее взглядом с головы до ног, – честно говоря, тебе, наверное, лучше прилечь. – (Та благодарно кивнула.) – Гэв, я тоже поеду и взгляну на документы. Я знаю. – (Должно быть, она заметила, как засветились его глаза.) – Не рассчитывай на многое. Только взгляну. Эрнест и Энди, забирайтесь. Меня впечатлило, что Джульетта запомнила все наши имена, и я сказал ей об этом. Она пожала плечами и ответила, мол, если список будет и дальше сокращаться, у нее с этим вообще не будет проблем. Это вызвало у меня улыбку, впрочем довольно мрачную. Я понял, что рад ее компании. Гэвин обошел свою зверскую машину сзади и открыл дверцу. Мы взобрались по лесенке из трех ступенек, а он залез на место водителя. Едва ли эту штуку можно было считать транспортом для перевозки людей: вместо задних сидений в ней вдоль бортов были приделаны длинные стальные скамейки. Внутри стоял ледяной холод, не хуже, чем в морозильной камере, он сковал меня железной хваткой так, что ребра затрещали. Все пропахло топливом. Пол сотрясался от горлового рычания мотора. Гэвин деловито ворочал рычагом переключения передач, толстым, как сук дерева. Сперва мы медленно ползли между зданиями, но затем Гэв направил свой автотанк в гору, и нас заболтало внутри. Я схватился за стальной поручень над окном и попытался выглянуть в заросшее инеем окно. Гэвин был прав, мы могли сбить Люси прежде, чем увидим. А учитывая гигантский размер колес нашего танка, было сомнительно, что вообще заметим, как переехали ее. Шел сильный снег, следы заметало быстро. Пока мы ехали, я вынул из кармана GPS Марсело. Он работал от солнечной батареи и включился легко, так как немного заряда в нем еще сохранилось. Я просмотрел в меню список последних маршрутов. Загрузилась какая-то очень простая карта. «Небесный приют» даже не был на ней отмечен; только маленькая стрелочка стояла посреди пустой территории. Я уменьшал масштаб карты, пока не увидел ближайшую дорогу. Зеленая линия начиналась у таблички «Пиво!», находившейся, казалось, в тысяче километров и десятке лет отсюда. Она вела к Джиндабайну, а дальше – я в недоумении почесал подбородок – снова поднималась в гору на другой стороне долины. Поездка идеальной U-образной формы занимала, по подсчетам навигационной системы, пятьдесят минут в одну сторону. Судя по картинкам с погодной камеры Джульетты, я знал, что Марсело отсутствовал шесть часов. Отсюда вопрос: что он делал на курорте «Полный улет» остальные четыре часа? – Это бесполезно! – прокричал Энди через пятнадцать минут. Мы были примерно на середине подъема. Я видел маленькое световое гало – прожектор на верхней площадке подъемника и больше ничего. Тут не было ни деревьев, ни скал. Никто ему не ответил. Тогда Энди постучал Джульетте по плечу и произнес: – Я говорю, это бесполезно. Снег так валит, что не видно никаких следов. Нужно просто сойти с ума, чтобы отправиться сюда в такую погоду. – Мы должны попытаться! – крикнула ему в ответ Джульетта. Это было все равно что разговаривать в грузовом отсеке самолета. – С низа долины кажется, что подъемник находится ближе, чем на самом деле, а горный склон выглядит менее крутым. Может быть, она не смогла завести машину и решила, что поднимется туда пешком. Она поняла бы, насколько это трудно, только оказавшись на полпути вверх. – Или вышла на дорогу и попыталась поймать машину, – добавил я. – Вот именно. – Но зачем ей уходить… – Особенно грубый толчок автотанка не дал Энди договорить, он осекся, а потом закончил фразу: – Уходить, когда на улице такая метель? – Может, ей было страшно, – предположил я. Энди кивнул: – Она выглядела потрясенной, когда София показала ей фотографию. Я думал, ее потрясло столь прямое столкновение со смертью, но Энди был прав. Люси сильно расстроилась и сразу ушла. Что, если это была угроза со стороны Софии? На глазах у всех нас так мог поступить только очень уверенный в себе человек, но я уже знал, что Черный Язык не испытывает недостатка в этом качестве. Но какого рода эта угроза: «Я знаю о твоих проделках» или «Я приду за тобой»? Энди думал о том же. – Даже если что-то ее напугало, зачем идти сюда? – Она думала, что сможет. – Голос Джульетты прозвучал мрачно, было ясно, что она сама себе не верит. Но для чего тогда мы здесь? – В такую погоду? – Энди покачал головой. – Это было бы самоубийством! Тут Джульетта на мгновение встретилась со мной взглядом, после чего опустила глаза. Я понял, о чем она думает, почему ей кажется вероятным выход Люси на улицу в пургу, хотя это представляло для нее смертельную угрозу. Вспомнилось, как Люси в баре искала, на кого бы взвалить вину, прежде чем ей показали фотографию Зеленых Ботинок, и как поспешно она ушла после этого. Может быть, ее напугала София. В конце концов, единственным, что связывало две смерти, был метод, и Эрин верно заметила: modus operandi Черного Языка легко изучить и воспроизвести. Мне было доподлинно известно, что Люси читала об этом в Google. Именно она рассказала мне о первых жертвах. И она была обижена на Майкла сильнее, чем многие из нас. Может быть, его приезд с Эрин стал для нее последней каплей. Я взглянул на Джульетту, она мрачно смотрела в заиндевелое окно. Мы не искали Люси, мы выслеживали ее. Моя невестка (бывшая) Глава 33 Гэвин завез нас высоко на перевал, на верхнюю площадку подъемника. Гигантская неуклюжая колонна протянула в небо толстые тросы, к которым были привешены трехместные сиденья, сразу за моим окном падавшие в кипучую массу черных туч. Со стороны Энди тросы уходили вверх и скрывались в поржавелом металлическом сарае. Гэвин остановился, чтобы Джульетта могла выпрыгнуть и проверить, что внутри, вдруг Люси укрылась там от непогоды, однако хозяйка «Небесного приюта» быстро вернулась к нам, на ходу качая головой. Автотанк снова тронулся с места и поехал вниз по склону под проводами. Я решил, что это хорошая идея, опоры подъемника были видны даже в такое ненастье – их темные силуэты выступали из мрака. Если бы меня случайно занесло сюда, я тоже выбрал бы их в качестве ориентиров. Разумеется, все это имело смысл лишь при том условии, что Люси пыталась куда-то попасть. Подвесные кресла раскачивались на ветру у нас над головами, поворачиваясь почти на девяносто градусов. Хорошо, что я не сидел в тот момент на одном из них. Гэвин петлял вокруг опор, будто это был гигантский слалом, со вкусом и скрипом передергивая рычаг передачи. Я подумал, как бы у него не заболел локоть от таких поистине теннисистских усилий. Мы сидели сзади, приморозив лоб к стеклам и съезжая на лавках вперед из-за крутизны склона, щурились и вглядывались в белесую тьму. Но Люси не было. Спуск становился постепенно более пологим, мы проехали мимо еще одного сарая, который подкармливали спускающиеся вниз провода. Джульетта снова выскочила наружу, сбегала к нему и вернулась с той же поспешностью. Наш маленький запас надежды быстро истощался. Чем дальше мы ехали, тем меньше оставалось причин верить, что потенциальная беглянка могла забрести так далеко. Прошло еще несколько минут, и впереди показалось несколько зданий. Мы взяли курс на курорт. – Черт! – буркнул Энди, тыкая пальцем в экран своего телефона. – Кусок дерьма. – Тут прием лучше? – спросил я. – Нет, батарейка села. А у тебя? – Мой мобильник нырнул в озеро, забыл? «Полный улет» больше напоминал военную базу, чем место отдыха. Его территорию занимали огромные квадратные сараи, где, вероятно, находились общие спальни, ночевка в которых обходилась постояльцам в одну десятую стоимости аренды шале в «Небесном приюте», в связи с чем гостей тут было в десять раз больше. Но на улице ни души, отчего рождалось жутковатое ощущение, как в безлюдном парке аттракционов. Видимо, все туристы находились в домах. Погода была мрачная, но не апокалиптическая, так что, если тут не было своих трупов, с которыми нужно разбираться, причин покидать курорт у приезжих не имелось. Призраки былой активности мерещились мне в трепете флуоресцентных треугольных флажков, расставленных в качестве указателей на хорошо утрамбованной дороге, твердость которой даже в такой сильный снегопад явственно ощущалась под гусеницами. Таблички «АРЕНДА» или «ЕДА» в этой пустоте выглядели жалкими, словно попали сюда из какого-то другого места. Мы плыли мимо них на своем рычащем механическом звере, будто болтались на волнах после кораблекрушения. Стояла зловещая тишина: живая и мертвая одновременно. Этот курорт, устроенный для удовлетворения жажды впечатлений, а не для восстановления сил, был полной противоположностью «Небесному приюту»: деньги, сэкономленные на условиях проживания, щедро тратились здесь на подъемник и аренду инвентаря. Общие ванные комнаты и дерматомикоз входили в пакет услуг, кроме того, я уверен, тут вообще обошлись бы без постелей, если бы людям не нужно было бросить куда-нибудь кости между тремя часами ночи, когда закрывался бар, и шестью утра, когда начинали работать подъемники. Гэвин остановился рядом с гигантской картой, где под слоем льда я углядел разноцветные линии, отмечавшие пути для спуска с горы. Вся правая сторона карты полностью заледенела, виднелись только горящие красные огоньки, которые, как я понял, находились рядом с названиями подъемников. И означали, что все они не работают.