Я жестом показал Энди и Джульетте, чтобы они вставали. Мы кое-как вылезли из койки. Эдгар и Шивон упали в объятия друг друга. Жаль было прерывать их, к тому же после замечания Джульетты они наверняка хотели, чтобы мы ушли, но я не мог не задать им еще один вопрос: – Простите, что заставляю вас переживать это заново, но скажите, мой отчим приезжал к вам два дня назад вечером? Крупный мужчина южноамериканского типа? Его зовут Марсело. – Нет. – Эдгар покачал головой. – Но приезжала женщина по имени Одри. Глава 35 На обратном пути через перевал Энди занял место впереди. Джульетта села напротив меня сзади, как будто мы с ней арестанты. На этот раз Гэвин гнал, от тряски у нас всю дорогу стучали зубы. Никто даже не пытался высматривать что-то в окнах. – Выходит, ваша мать знает больше, чем говорит, – задумчиво произнесла Джульетта. Перед отъездом я спросил у Гэвина, нельзя ли просмотреть записи с камер наблюдения, вдруг там что-нибудь найдется? – Дружище, у меня в баре расплачиваются только наличными, – ответил он, словно это объясняло отсутствие здесь и других технических устройств, тем все и закончилось. – Мне это непонятно, – отозвался я. – Добавь в список. – Джульетта постучала пальцем по губам. – Вчера вечером я скачала твою книгу. У твоей матери есть сестра-близнец? Она пыталась произвести на меня впечатление? Это было десятое правило: к появлению близнецов читателя нужно тщательно подготовить. – Нокс убил бы меня. Джульетта засмеялась и прислонилась лбом к стеклу, глаза ее скакали по ослепительно-белому снегу. Облачка пара от дыхания расплывались перед лицом. – Нам нужно ехать. Было ясно, о чем говорит Джульетта на самом деле. Если Люси все это время провела на морозе в метель, она уже мертва. В фильмах ужасов люди погибают, когда разлучаются, но в горах происходит иначе: они гибнут, идя навстречу друг другу. Мы оказались в той точке, где нужно было спасать самих себя. Я наклонился вперед. Приглушать голос было ни к чему – рев снегохода не заглушил бы его только в том случае, если бы я намеренно кричал что-то водителю, но мне был необходим налет секретности. – Гэвин пытается купить «Небесный приют»? Джульетта насупилась: – Откуда ты узнал? – Видел договор о продаже недвижимости у тебя на столе, но он не подписан. У Гэвина на доску приколота карта твоего курорта. Никто этого не скрывает. Но если ты извинишь меня, я выскажу несколько соображений: сдается мне, что у вас, ребята, скажем так, разные идеалы ведения бизнеса, судя по слою пыли на его дорогом компьютере и выражению на твоем лице в баре, где шел кутеж. Похоже, Гэвин работает меньше, а доход у него больше. Это тебя бесит, и ты тормозишь с продажей. Выкладывая свои догадки, я делал энергичные жесты. Вероятно, тоже хотел впечатлить Джульетту. – Ему не нужен «Небесный приют», – сказала она. – Он хочет получить землю. Все снесет и построит на этой стороне еще один «Полный улет». Так в его распоряжении окажутся обе долины. Звучит глупо, когда речь идет о милли… ну… о больших суммах, но тут нет ничего очаровательного. – Джульетта снова посмотрела в окно. Вдалеке показались огни отеля. Я мысленно взвесил, что мне приятнее – возвращение в этот адвент-календарь или проезд мимо самолетных ангаров, из которых состоял «Полный улет». Вообще, слова Джульетты звучали не так уж глупо. Она явно размышляла о том же. – Я тебе говорила, что вернулась сюда после смерти всех моих родных и в результате завязла. Так бывает, ты сам знаешь. Горы не отпускают. Да и бизнес процветал, но потом случилась пара теплых зим… Говорят, они будут повторяться. – Джульетта помолчала. – Я не могу позволить себе эти огромные снежные пушки, как у Гэвина. И вот когда он сделал предложение, хорошее предложение, я обрадовалась. Мы с Гэвом давно знакомы. Оба дети хозяев курортов. – «Уистлер»? – «Уистлер». – Она улыбнулась при воспоминании. – Он хороший парень. Предлагал мне спасательный круг. – Джульетта прочла мои мысли и вскинула бровь. – Гэвин хочет завладеть моей землей, но не решается на какие-то серьезные шаги, чтобы получить ее. Деньги, разумеется, слишком обычный мотив. Я не заострял внимания на Софии, считая, что ради пятидесяти тысяч никто не пойдет на убийство, но если эта земля стоит миллионы… – Так что я согласилась, – продолжила Джульетта. – Пока считала, что Гэвин будет и дальше управлять отелем, это было восхитительно… Я была бы свободна от этого… наследия. Но когда пришло время подписывать договор и я узнала, что он планирует снести тут все, ну, тут слово «наследие» прочно заняло свое место. – Пар от ее вздоха струей взвился в воздух. – Дом хранит в себе историю, от которой трудно уйти. В этих стенах моя семья. Я задумался, для чего Гэвину так хотелось привести Джульетту в свой кабинет? Почему он говорил, что на это стоит потратить время? – Он поднял цену? Сейчас? Джульетта кивнула: – У него появился новый инвестор. – Кто бы сомневался, – сказал я. – Ты обдумываешь предложение? – После этих выходных… – Она снова выглянула в окно и осеклась, а фраза завершила себя сама в повисшей тишине. – Вот черт! – раздался спереди возглас Энди. Он протирал предплечьем запотевшее лобовое стекло. Сквозь образовавшийся просвет я видел крупное пятно, судя по размерам, это мог быть только Марсело, он махал руками над головой, будто сажал аэроплан. Позади него горел ярко-красный фонарь на шесте, воткнутый в снег сбоку от дома. Вокруг скопились еще несколько теней. Одна присела на корточки. – Думаю, они нашли ее. Вероятно, Люси пролежала тут всю ночь, судя по тому, что ее тело было засыпано слоем снега. Я видел только ее кисть, белую и холодную, торчавшую из сугроба. Никто не пытался вызволить труп из снежного плена. Небольшой раскоп был сделан только в районе головы – дырка, сквозь которую можно было заглянуть внутрь и проверить пульс. Это показывало, как быстро прекратились попытки выкопать тело из-под снега. Если бы была хоть какая-то надежда, отверстие проделали бы побольше. Мерцание красного огня придавало снегу вокруг нас кровавый оттенок. Я нагнулся, мельком взглянул на Люси и отвернулся. Флуоресцентная помада выглядела еще более яркой на безжизненном лице. На покойнице был тот же желтый свитер с высоким горлом, что и вчера. В такой одежде на морозе долго не протянешь. Лед за и над головой Люси был в алых пятнах. Важно, что следов пепла на ее лице не было. Меня затошнило. Кто-нибудь говорил ей, что сушильня не заперта? – Я заметила ее, только когда наступила ей на руку… – произнесла Кэтрин. Это она, София и Кроуфорд стояли вокруг тела. Одри грелась в доме, Марсело, приземлив нас, ушел к ней. Где находилась Эрин, я не знал. – Засыпьте дыру, – распорядилась Джульетта. Все в изумлении уставились на нее. Как можно говорить такие вещи?! – Нам нужно уезжать. Мы не можем забрать с собой тела, но вернемся за ними, когда прекратится снегопад. Поэтому надо прикрыть ее, чтобы защитить от диких зверей. – Джульетта наклонилась и предплечьем сдвинула слой снега в ямку над импровизированной могилой Люси. Я помог ей навалить туда больше. – Гэвин, когда мы сможем уехать? Было нечестно обращаться к нему с просьбой спустить нас всех с горы, но я знал, что Гэвин обязан сделать Джульетте несколько одолжений, если хочет, чтобы она обдумала его предложение насчет отеля. – Мне нужно заправиться. Это займет какое-то время, – сказал он. – Вы говорите… – начал было Энди. – Все собирайте свои вещи. Мы уезжаем. Как же я был благодарен Джульетте за решительность и твердость! Покинуть курорт нам не давали только поиски Люси. Мы не попали здесь в ловушку из-за непогоды, как часто случается с героями таких книг. Мы вообще не были в ловушке. Но наши действия сковывали эго, сожаления, стыд или упрямство. Пора было проглотить все это. Настало подходящее время для исхода, решил я, так как до конца книги осталось всего шесть глав. Я прихлопнул ладонями еще одну охапку снега. Этого хватит для защиты тела от зверей и стихий. Какая несправедливость. Люси приехала сюда ради того, чтобы вернуть Майкла. Хотела быть частью семьи Каннингем. Потому и оказалась здесь. Разведенная или нет, она была не чужая нам, но мы не считались с этим. Первую половину уик-энда вообще игнорировали ее. Потом Одри позволила ей взять на себя вину за смерть Майкла, взвалила ее на Люси. И никто из нас не пошел за ней на крышу. Она умерла одна. Никого из родных рядом. Трудно плакать, когда слезы замерзают на лице. Повернутая ладонью вверх кисть Люси торчала из сугроба. Я заметил на ней обручальное кольцо и не мог решить, что лучше – снять его и хранить в знак памяти или оставить на ней. Но подумал, что не хочу возиться с ее замороженными пальцами, а потому нагреб на руку кучу снега. Потом снял шапку и сразу весь сжался от вцепившегося в голову холода, затем взял оставленную кем-то у стены лыжную палку, воткнул ее в снег и надел сверху свою шапку, чтобы мы смогли отыскать Люси, когда метель закончится. – Мы вернемся и заберем тебя, – сказал я сугробу. Чья-то рука легла на мое плечо, но на ветру я даже не заметил, кто это был. Все пошли в дом. Я понимал, что до отъезда нужно сходить в шале и забрать сумку с деньгами, еще мне было необходимо как-то остаться наедине с матерью и расспросить ее про Маколи, но в тот момент я хотел только одного – убраться отсюда. Нужно согреться, найти где-нибудь еще одну таблетку. Наконец я на собственной шкуре прочувствовал, что такое наркомания: готов был отдать целую сумку наличных, лишь бы облегчить боль душевную и физическую. Тяжелым шагом я пошел вслед за остальными в ресторан. Оказалось, что Эрин все время находилась внутри отеля, подменяя сотрудников, которых Джульетта отправила по домам. Она приготовила нам обед. С горячей благодарностью я взял у нее тарелку куриного супа с кукурузой и сел рядом с Софией за пустой стол. Кто-то пошел за моей матерью, чтобы сообщить ей об отъезде. Прежде чем приняться за еду, я подержал лицо над супом, согреваясь паром, и обжег кончик носа. – Там нет пепла, – отхлебнув несколько ложек, сказал я Софии. – В отличие от других случаев. Сестра скривилась, понимая, в чем состоит мой незаданный вопрос. Объяснение я получил простое: – Она, вероятно, переломала много костей. София посмотрела сквозь дверь ресторана в холл, и я заметил, что ее взгляд движется вверх по лестнице. Я ошибался насчет мрачных подозрений Джульетты, высказанных в громыхающем снегоходе. Энди пробурчал: «В такую погоду… это было бы самоубийством». Фотография Зеленых Ботинок, которую София показала Люси, давала детальную картину того, что случилось с Майклом, а Люси уже страдала от мысли, что именно она отправила его в комнату, откуда он не мог выбраться. Критически важно: Люси выбежала из бара до того, как Одри принялась выяснять у Кроуфорда подробности. В последний раз Люси видели живой, когда она, переполненная чувством вины, поднималась по лестнице. На крышу. Джульетта имела в виду, что нам нужно было остановить ее, чтобы бедняжка не пострадала на улице под ударами снежной бури. Но Люси буря была ни к чему. Ей хватило крыши отеля. Мы с Софией молча впитывали в себя горькое осознание: никто не сказал Люси, что каморка, где держали Майкла, была не заперта. Что тут нет ее вины. Название у этой книги очень верное: «Каждый в нашей семье кого-нибудь да убил». Только не все они убивали других людей.