Он притормозил, взял у Короткова размеченную в разных организациях карту местности, кивнул, ткнув пальцем в обведенный четырехугольник: – Еще метров триста – и будет вот этот участок. Последний на сегодня? Вроде мы все уже объехали. – Последний, – подтвердил Коротков. Когда через триста метров остановились, все трое вышли из машины: водитель – размять ноги и затекшую спину, Коротков – осматривать участок, а Настя – просто постоять и походить по дороге взад-вперед. – Вы действительно можете познакомить меня со своим родственником? – спросила она Володю. – А почему нет? Легко! Хотите – прямо сегодня и познакомлю. Настя посмотрела на часы. Половина четвертого. Юрка будет ходить по участку минут тридцать-сорок, не меньше. Возвращение в город займет еще столько же. В восемь вечера придет машина, которая отвезет их к Ворожцу. Конечно, можно и не суетиться, ведь завтра все равно придется ехать в северные пригороды, можно попробовать договориться, чтобы родственник водителя встретился с ними вечером, после работы, а они свою поездку спланируют таким образом, чтобы оказаться в удобном ему месте в нужное время. Хотя завтра воскресенье… – Ваш дядя работает только по будним дням? – Да вы что! – расхохотался водитель. – Звери кушать хотят каждый день, и болеют каждый день, в жизненном цикле выходные не предусмотрены. У звероводов работа сменная. А ехать к нему удобно, если что, как раз нам по дороге в гостиницу будет. Так звонить? – Звоните, – решительно ответила Настя. Убьет ее Коротков за эту самодеятельность, ох, убьет! Ну и ладно. Убьет – сядет, ему же хуже. * * * Жилище Петра Сергеевича Ворожца произвело на Настю Каменскую впечатление странное, но в целом позитивное. Почему-то она, выудив из закоулков памяти невесть когда поселившееся там словосочетание «сибирский размах», ожидала увидеть огромный дом, этажа как минимум в три, с просторными помещениями внутри. Дом оказался двухэтажным, весьма скромным снаружи, но зато внутри поражавшим обилием комнат самого разного назначения. Хозяин гостеприимно провел их с Коротковым по всему дому, показал или хотя бы обозначил каждую: на первом этаже – гостиная, столовая, кухня, гостевая спальня с санузлом, комната помощника, на втором – кабинет самого Ворожца, вторая гостевая спальня, тоже со своим санузлом, гостевой кабинет, гардеробная, хозяйская спальня, разумеется, с ванной, библиотека. Все комнаты были совсем небольшими, обставлены без излишнего шика, но уютно и удобно, и в каждой царили идеальная чистота и порядок. Настя, дома у которой книги и диски, не помещавшиеся на полки, просто складывались в стопки на полу, и стопки эти росли до тех пор, пока не обрушивались, оценила порядок по достоинству. Правда, ее немного смутила библиотека, в которой вдоль всех стен стояли шкафы не с книгами, а с дисками. Книги тоже были, но в значительно меньшем количестве. Впрочем, как еще назвать такую комнату? Не «дискохранилищем» же! Куда проще использовать давно знакомое и привычное слово. Времени на то, чтобы подробно ознакомиться с пристрастиями Ворожца в области кинематографа, не хватило, но Настя успела отметить, что диски расставлены строго в алфавитном порядке, по названиям фильмов. Немало удивил ее и гостевой кабинет. Гостевая спальня или просто комната – это да, это понятно. Но кабинет? – Люди, которые проводят время в моем доме, не бездельники, – пояснил Петр Сергеевич. – Даже если они приезжают всего на два-три дня, у них есть работа или бизнес, которые нельзя оставлять надолго. У моих гостей должна быть возможность спокойно посидеть за рабочим столом, использовать компьютер, сделать необходимые звонки, почитать документы. А есть и такие, которые приезжают именно для того, чтобы спокойно поработать. Здесь для этого есть все условия. Про «комнату помощника» Настя спрашивать не стала, и так все понятно: когда Петр Сергеевич распахнул дверь, за ней обнаружилась комнатка со столом, компьютером, факсом, телевизором и диванчиком. За компьютером работала женщина лет сорока, с некрасивым лицом и необыкновенно милой улыбкой. – Инна, моя помощница, – коротко представил ее Ворожец. – Умеет решать любые вопросы. Интересно, спит Ворожец с этой Инной или нет? Последним обзору гостей был представлен цокольный этаж – бассейн, сауна, кабинет для СПА-процедур. – Моя… ммм… дама сердца, скажем так, является владелицей небольшой сети СПА-салонов в Вербицке, – пояснил Петр Сергеевич, заметив выражение неодобрения и даже некоторого презрения на лице Короткова. – Ко мне ведь приезжают не только закоренелые холостяки, такие же, как я сам. Приезжают и семейные пары. И пока мужчины заняты делами, женщины могут провести время с пользой, Галя присылает сюда лучших мастеров. Да и я сам большой любитель массажей, массажист приезжает почти каждый день, так что помещение без дела не простаивает. Если у вас есть какие-нибудь пожелания в этой части – Инна все запишет, свяжется с Галей, и в любое удобное вам время приедет любой нужный вам мастер. Настя и Коротков вежливо ответили, что они подумают. От предложенного ужина отказываться не стали – встреча с работником зверофермы съела весь лимит времени, оставленный на посещение ресторана. Петр Сергеевич проявил себя хозяином весьма комфортным, ничего не навязывал, не требовал, чтобы обязательно «попробовали» то или иное блюдо, ни одной секунды не настаивал на том, чтобы гости непременно выпили, хотя на столе спиртное стояло в широчайшем ассортименте. Ворожец пригласил помощницу Инну разделить трапезу, и женщина села вместе с ними за стол и даже положила себе на тарелку какую-то закуску… Но поужинать ей так и не удалось. – Да, позвони лепиле, скажи, что ни хрена мне его лекарство не помогает, у меня так и покалывает в ногах, и пальцы на руках немеют, – вдруг заявил Петр Сергеевич. – И голова кружится по утрам. Пусть что-нибудь другое назначит. Короче, вы там с ним посоветуйтесь и решите как-нибудь, чтобы у меня этой проблемы не было. Настя с трудом сдержалась, чтобы сохранить невозмутимость. Позвони и скажи, что у меня болит… Ничего себе! Где болит? Как именно болит? В какое время суток? Как часто? Насколько сильно? На эти вопросы, без которых ни один врач ничего не поймет, должен ответить сам пациент, потому что знает точно только он. И потом, нужно же проводить какие-то обследования, кровь сдавать, сосуды проверять… Как можно вот так, по телефону, заочно назначать препарат? И вообще, Петр Сергеевич имеет обыкновение смотреть на часы или нет? Уже одиннадцатый час. Звонить врачу в такое время просто неприлично, если ситуация не жизнеугрожающая. «Лепила»… Что это, остатки криминального прошлого? А вот Инну это, похоже, совершенно не удивило. – Конечно, Петр Сергеевич, – коротко ответила она, тут же встала из-за стола и удалилась в сторону «комнаты помощника». Вернулась она примерно через час, когда уже приступили к чаю и десерту, молча положила на стол перед Ворожцом упаковку лекарства и чек. Значит, не только с врачом созвонилась, но и в дежурную аптеку сгонять успела. – Принимать два раза в день, утром и перед сном, – сказала она, – я на коробке написала. – Спасибо, – рассеянно кивнул Ворожец, не желавший прерывать увлекательнейшую беседу с Коротковым о расстановке местных политических и экономических сил. Насте эти разговоры казались скучными, ей намного интереснее было бы поговорить о другом. Но всему свое время. Однако удивительно, что врач, которому позвонила помощница Инна, все-таки рискнул назначить какой-то препарат, не поговорив с самим больным и не осмотрев его. Скорее всего, уважаемый Петр Сергеевич относится к той категории пациентов, которые в ответ на перечисляемые врачом рекомендации говорят: «Доктор, сколько надо заплатить, чтобы вы мне все разрешили?» И доктор, промучившись с подобным пациентом несколько лет, безнадежно машет рукой и идет на поводу. Такое бывает. – Я еще нужна? – спросила Инна. – Нет, можешь ехать, – не поворачивая головы к помощнице, ответил Ворожец. – И Наде скажи, что гостям подавать на завтрак. Пусть не ждет, пока мы закончим, завтра утром пусть придет пораньше и все уберет. Инна достала блокнот и вопросительно посмотрела на Настю, потом на Короткова, все записала, попрощалась и вышла. «Забавный типаж, – думала Настя, наблюдая за хозяином дома. – Эта Надя, повариха, заходила сюда ровно две минуты назад, приносила свежезаваренный чай. Почему Петр Сергеевич сам не сказал ей и насчет завтрака, и насчет того, чтобы она не ждала и уходила домой? Зачем нужно непременно играть в этот детский сад с испорченным телефоном? В конце концов, кухня всего в трех метрах отсюда, мог бы сделать несколько шагов». Ей нравился этот дом, деревянный, компактный, нравилось смотреть на стены из светлого бруса и на потолочные балки, нравилось, что здесь нет никаких признаков того, что она называла «богачеством». Нравился запах дерева. Нравилась простота и функциональность интерьеров. Ничего лишнего. И в то же время есть все нужное. Никаких финтифлюшек, позолоты и колонн. Огромные, от пола до потолка, окна. Конечно, сейчас уже темно, но судя по тому, что они с Коротковым видели, проходя по участку, можно уверенно утверждать, что из любого окна этого замечательного дома открывается вид на огромные разлапистые хвойные деревья. Вечер прохладный, окна закрыты, но когда она доберется до своей спальни и распахнет их, то наверняка воздух окажется таким, что она будет спать сладко, как никогда. И хозяин дома ей нравился. Было в нем какое-то очарование… Очарование чего? Она попыталась сформулировать для себя, что же кажется ей таким привлекательным в Петре Сергеевиче. Простота? Открытость? Нет, вряд ли. Слишком мало они знакомы, чтобы делать столь уверенные выводы. Простота и открытость легко имитируются при желании и часто оказываются обманом. Эти качества, безусловно, привлекают ее, но не факт, что они истинные. Дом. Вот что ей нравится в Ворожце. Если дом соответствует его вкусу, его потребностям, если он живет в нем по доброй воле, а не вынужденно, просто потому, что больше негде, то можно делать выводы. У Петра Сергеевича напрочь отсутствует фанаберия и желание «выглядеть». Он отлично понимает, что финтифлюшки с позолотой не несут ни малейшей функциональной пользы, равно как и столешницы из малахита, а вкладывание денег в дорогой декор – дело пустое с точки зрения качества жизни, оно имеет смысл только как демонстрация благосостояния. И еще этот взгляд Ворожца, это выражение лица, то и дело появляющееся у него во время разговора… Ум? Цепкость? Хитрость? Нет, все не то. Эти качества, может, и есть, но привлекают Настю не они. Что-то другое. Но что? Вот! Это лукавство и веселое озорство хулиганистого пацанчика, который так и сидит в солидном и не сказать чтоб уж очень молодом бизнесмене. Сидит и периодически выглядывает через глаза и улыбку. Пока она предавалась размышлениям, никак не относящимся к выбору участка под застройку, мужчины перешли на «ты» и теперь обсуждали вероятность принятия того или иного варианта проекта Федеральной трассы. – Зря ты у меня спрашиваешь, – усмехался Петр Сергеевич. – Я же с мэром дружу, так что не могу быть объективным. Мы с ним и начальником УВД Баевым – одна команда. Лично у меня никаких финансовых интересов на юге нет и на севере тоже нет, мне с точки зрения бизнеса безразлично, где именно пройдет трасса. Но как друг Смелкова я, конечно, его поддерживаю и всячески помогаю, как могу. Где связи и влияние задействую, где деньги… Ну, сам понимаешь. – А давно вы дружите с мэром? – спросила Настя, решившая, наконец, поучаствовать в разговоре. – Да сто лет! – расхохотался Ворожец. – Если совсем точно – то сорок пять, с первого класса школы. Кстати, предлагаю вам тоже перейти на «ты», с Юрой мы уже договорились, а вот вы, Анастасия, как-то выпадаете из нашего мейнстрима. – Не знаю, – с сомнением ответила она, – мне это сложно, я привыкла на «вы» с людьми общаться, за исключением близких и давно знакомых. Если хотите, могу обращаться к вам без отчества, но все равно на «вы». – Ну ладно, хоть так, – покладисто отозвался Ворожец. – Так вот, с Костей Смелковым мы не только в одном классе учились, но и в армии вместе служили, а между школой и армией еще и работали вместе на строительстве нашей зверофермы. – Ты тоже ферму строил? – удивился Коротков. – Ну надо же! – А что в этом странного? – Да ничего… Просто всюду говорится о том, что мэр строил звероферму, а о том, что один из самых крупных бизнесменов города тоже ее строил, все молчат. Ворожец усмехнулся, подлил себе горячего чаю. – В этой информации нет смысла, она никому не полезна, ни нашим сторонникам, ни нашим врагам. Значит, ее время еще не пришло. Кроме того, у меня, скажем так, небезупречное прошлое. Это сейчас я чист перед законом, а раньше всякое бывало. И накануне выборов Косте не с руки всем напоминать, что мы близкие друзья. Я его понимаю и не обижаюсь, тем более мы постоянно встречаемся, только не на людях, а так, в приватной обстановке. – А Баев? – не унималась Настя. – Тоже школьная дружба? – Нет, здесь покруче, Игорь с Костей еще в один детский сад ходили. А уже в школе я к ним присоединился. – И полковник тоже строил ферму вместе с вами? – Вот чего не было – того не было, – развел руками Ворожец. – Костик в институт поступал после десятого класса и провалился, пошел работать. Я даже и не думал поступать, не было у меня такого интереса, мне нужно было мать кормить, она болела и не работала. Вот мы и устроились на стройку, пока в армию не заберут. А Игорек в школу милиции поступил. – Без армии? – вздернул брови Коротков. – При советской власти это было непросто, ребят, не служивших в армии, брали в очень маленьком количестве, и то далеко не все школы милиции. – Игорька взяли. Он же отличником был, учился хорошо. И отец у него в милиции служил, подсуетился с направлением. Настя по давно сложившейся привычке выискивала неувязки и несостыковки в словах собеседника. Похоже, Петр Сергеевич подзабыл, что разговаривает со своими ровесниками, с людьми своего поколения, которые еще не впали в маразм и отлично помнят, как была устроена жизнь при советской власти. Если ему нужно было кормить неработающую мать, то были ли в семье другие кормильцы? Отец? Другие дети? Почему он ничего не говорит о них? А если их не было, то как его могли забрать на армейскую службу? Сын – единственный кормилец – призыву не подлежал. Если же все, что сказал Ворожец, чистая правда, значит, это не вся правда, не полная. А полная состоит в том, что он так успел наследить и намозолить глаза вербицкой милиции, что те сочли за благо отправить парня с глаз подальше хотя бы на два года, и военкомат, постоянно недовыполнявший план по призыву, с удовольствием пошел навстречу и оснований для освобождения от службы не усмотрел. Ворожец сам признает, что в его небезупречном прошлом бывало всякое. До такой степени «всякое», что мэр Смелков теперь старается не афишировать их близкое знакомство и тесную многолетнюю дружбу. Да, об их отношениях и без того все знают, но когда не видишь ежедневного подтверждения, знание, вернее, его убеждающая сила, быстро ослабевает. – Вы, наверное, устали, – спохватился хозяин дома, заметив, что Настя подавила зевок. – Я вас совсем заговорил. – Да, пора спать, – согласился Коротков. – Ты говорил, кабинетом для гостей можно пользоваться? Нам бы посовещаться полчасика, обсудить планы на завтра. – Разумеется, – широко улыбнулся Петр Сергеевич. – Если нужен компьютер – включайте, он не запаролен, чтобы гости могли пользоваться. Интернет есть и «вай-фай» по всему дому, если захотите пользоваться планшетами или телефонами. «Нет уж, – почему-то подумала Настя, – твоим компьютером я пользоваться не буду. Знаем мы всяких умельцев, которые за пять минут потом выяснят, что ты на нем делал, какие тексты писал и какую информацию искал. У меня свой есть». Но благоразумно промолчала. – И последний вопрос перед тем, как мы разойдемся спать. Поскольку мы здесь гости и не хотели бы причинять беспокойство или какие-то неудобства, нам бы хотелось знать, есть ли в доме такие помещения, куда заходить нельзя без вашего ведома? Ну, или вообще нельзя. Ворожец посмотрел на Настю с нескрываемым удивлением. Похоже, такой вопрос ему задавали впервые. – Я даже растерялся как-то… – развел он руками. – Нет, конечно, в мою спальню не нужно заходить, когда я сплю. А так… Никаких секретов у меня нет, скелеты по шкафам я не распихивал, и стесняться мне абсолютно нечего. Если до прихода Нади захотите поесть чего-нибудь или чайку выпить, смело идите на кухню, открывайте холодильник и шкафы, берите все, что увидите. «Ни у кого нет секретов, – с усмешкой подумала Настя, – все открыты, искренни и прозрачны, как слеза младенца. Только почему-то никто никому не верит, ни Ворожец нам, ни мы ему». Гостевой кабинет, такой же небольшой, как и все прочие помещения в доме, имел все необходимое для работы. Настя вспомнила о своем решении не пользоваться хозяйским компьютером и тут же это решение изменила. Включила компьютер и стала загружать карту Вербицкого района. – Зачем? – удивился Коротков. – У нас и бумажные карты есть, и на планшете у тебя. – На всякий случай. Надо попользоваться этим компьютером. Почему-то во мне зреет глубокая убежденность, что наш гостеприимный хозяин непременно проверит, чем мы с тобой тут занимались. Нужно убить в нем всякие подозрения, тем более что для них нет никаких оснований. Мы с тобой ничего не скрываем, а нам почему-то никто не верит. Следом за картой были открыты сайты Вербицкэнерго и Вербицкводоканала, причем те их разделы, которые связаны с перспективным планированием. После чего на всякий случай был обозначен интерес к местным строительным компаниям и к сайту биржи труда.