Мэр испытующе посмотрел на молодого человека. Не ошибся ли он, сделав его руководителем предвыборного штаба? Может быть, нужно было поставить на это место другого человека, проверенного, того, кто руководил штабом во время прошлых выборов и привел Константина Смелкова к победе? Лаевича рекомендовали как человека, умеющего придумывать неординарные ходы, не выходящие за рамки этики и тем более закона, и мэр сперва намеревался сделать его просто одним из членов штаба, но потом как-то все так сложилось… Прежний руководитель, проверенный, уже давший согласие возглавить штаб, тяжело заболел и работать не смог, а из тех, кто в тот момент был под рукой, Лаевич показался самым деловитым, организованным и сообразительным. Положа руку на сердце, у Смелкова не было к молодому человеку никаких претензий, ибо ни одно из предложенных им решений до сих пор не оказывалось неудачным. Но все равно, когда тебе пятьдесят три, трудно безоговорочно принять мысль о том, что тридцатилетние могут работать не хуже, а порой и лучше, чем твои ровесники. Вот и эта идея с фермой… Ладно, если это поможет – он готов не только на ферму ехать, но и дохлых мышей жрать. А вот что значит «ходить как хозяин по своей земле»? Клетки чистить, что ли? Или что? – Я, Константин Кириллович, в отличие от вас, на ферме бывал, – спокойно пояснил Лаевич. В этом месте Зоя Григорьевна тихонько фыркнула и с трудом подавила улыбку. – Вот и Зоя Григорьевна смеется, потому что помнит, как это было в первый раз. Как я явился к ней в костюмчике и в начищенных ботиночках и попросил провести меня по ферме, показать, как там все устроено. Она меня в тот же момент развернула и выперла под зад коленкой. А знаете почему? – И почему же? – спросил мэр с интересом. О том, что руководитель его предвыборного штаба ездил на звероферму, он действительно слышал впервые. Интересно, что этому пацану там понадобилось? – А потому, что на звероферму, туда, где звери находятся, никто не ходит в своей одежде, все переодеваются и переобуваются. Запахи там такие, которые мгновенно пропитывают все, что на вас надето, и не выветриваются они потом очень и очень долго. В цивильном можно только в административный корпус проходить, туда, где руководство сидит. А для визита к зверям необходима сменная одежда. И сапоги. И рукавицы. Без рукавиц брать зверя на руки нельзя, а без картинки «мэр берет из клетки очаровательную норочку» никакого эффекта не получится. Кроме того, в организации звероводства довольно много специальных терминов, и если вы не будете ими владеть, в репортаже сразу станет видно, что вы там никогда не бывали. Вы центральный проход шеда от поперечного отличите? Вообще знаете, что такое «шед»? Вот вы приедете, переоденетесь, тележурналист задаст вам вопрос: а покажите-ка, Константин Кириллович, что именно вы тут строили. Вы хотя бы саму постройку узнаете? И сможете правильно сказать, что это такое? Кормоцех? Или убойный пункт? Или, может быть, это вообще теплая стоянка для кормораздатчиков? Или пункт первичной обработки шкурок? И зайдете вы в этот пункт, внутрь, и придется вам журналистам рассказывать и показывать, где тут что: где остывочная, где шкуросъемочная, где обезжировочная, где дообезжировочная, где правилочная, где сушильное помещение, а есть еще помещение съемки шкурок с правилок, помещение откатки шкурок по мездре и волосу, помещение доработки и очистки, сортировочная и, наконец, склад готовой продукции. Я все перечислил, Зоя Григорьевна? Ничего не упустил? – Ничего не упустил, – со смехом подтвердила Деревянко. – Молодец, Гена, хороший ученик. – И это я вам только пункт первичной обработки шкурок обрисовал, – продолжал Лаевич. – А если пойдете в кормоцех? Там тоже много всяких помещений, которые имеют разное предназначение и разные названия. И если вы, Константин Кириллович, будете этими терминами легко оперировать, то произведете впечатление человека, которому действительно небезразлична судьба зверофермы. А если вы там будете ходить как экскурсант, который все это видит впервые и знает только понаслышке, то в ваше желание сохранить ферму никто не поверит. – До сих пор верили, – сердито буркнул Смелков, которому перспектива визита на звероферму уже не казалась такой беспроблемной, как в первый момент. – Как показывают последние соцопросы, эта вера значительно пошатнулась. Ее заметно подорвал скандал с убийствами экологов. И дело нужно поправлять, – твердо заявил Лаевич. – Заодно вы можете перед камерами поговорить с Зоей Григорьевной об экологии, пусть она расскажет, какое топливо используется, как устроены очистные сооружения, то есть пусть профессионал сам дезавуирует слухи об экологической опасности зверофермы. Этому поверят больше, чем мэру, который на ферме никогда не бывал. «Надо не перед камерами выпендриваться, а убийства раскрыть и внятно рассказать людям, наконец, кто и за что убил экологов, вот тогда народ действительно поверит, – раздраженно подумал Смелков. – А еще лучше – накрыть эту лабораторию, доказать, что все ее выводы сфальсифицированы, найти тех, кто эту фальшивку проплатил, и вывести на чистую воду». Но вслух, разумеется, ничего говорить не стал. Не надо при Зое высказывать недовольство работой начальника УВД. Он, мэр Вербицка, сам сделал Игоря Баева, своего давнего близкого друга, начальником городского управления, и для всех они – одна команда. Что, впрочем, полностью соответствует действительности. Не нужно, чтобы зародились подозрения в разладе между ними. Да и нет никакого разлада, просто временные трудности в работе. В голове у Смелкова включилась кнопка «демократ», он подавил недовольство и раздражение и выдал во внешний мир одну из своих самых располагающих улыбок. – А вы что скажете на такое предложение, Зоя Григорьевна? – Гена все правильно говорит, – тут же отозвалась гендиректор зверофермы, – вы не волнуйтесь, Константин Кириллович, мы вам все организуем. Приедете к нам пару раз в рабочем порядке, я вам выделю самого опытного зверовода, который больше меня знает, он вам все покажет, все расскажет, вы все запишете, если трудно будет запомнить. Не захотите зверовода – я сама с вами буду ходить всюду. Как вы скажете – так и сделаем. Лишь бы только помогло, Господи! Я уж готова сама вам шпаргалки написать, только бы польза была! – Хорошо, – подытожил мэр, поняв, что от затеи со зверофермой и телерепортажем открутиться, пожалуй, не удастся. – Так и решим. Гена, согласуй с Зоей Григорьевной и с моим расписанием время поездки. Когда я буду готов к общению с журналистами, Валентина с ними свяжется. Валентина была пресс-секретарем мэра. Кнопка «демократ» все еще горела, поэтому первой он упомянул занятость гендиректора, а только потом – свое расписание. Это происходило автоматически, без всякого усилия. Руководящей работой Константин Смелков занимался давно, и осознанная необходимость некоторых вещей столь же давно стала просто привычкой. Среда Юрий Коротков с наслаждением вытянул ноги, устроившись в удобном кресле в салоне бизнес-класса. – Как просторненько-то, – с удовлетворением отметил он, оглядывая заполненный пассажирами салон. – Никогда в таких условиях не путешествовал. А ты? Настя кивнула, не поднимая головы, – она снимала кроссовки, чтобы надеть толстые носочки, выдаваемые авиакомпанией вместе с дорожным набором. – Мне приходилось, – сказала она, закончив манипуляции с переобуванием, – но не часто. Спасибо Стасову, он в тех случаях, когда клиент требовал моего присутствия где-то вне Москвы, всегда оговаривал райдер. Модное словечко, его теперь не только к звездам шоу-бизнеса применяют. – А теперь спасибо твоему братцу, не жалеет он денег на свои затеи, – усмехнулся Коротков. – Ну, давай, рассказывай, делись информацией. Настя открыла папку, извлеченную из сумки, и почти все время полета пересказывала Короткову то, что успела узнать за день, потраченный на подготовку. – Значит, опереться нам в Вербицке особо не на кого, – констатировал Коротков. – Сашкин банк, точнее его филиал, начальник УВД и какой-то старый спившийся опер – вот и весь резерв ставки главнокомандующего. В банке нам, конечно, помогут с бытовыми вопросами и с информацией о бизнесе в городе, начальник УВД будет иметь нас в крупном виду и не поможет ничем, это и так понятно. А вот старый опер – ценный кадр, главное, чтобы в запой не ушел. Но он один… Нам бы еще хотя б одного человечка из ОБЭПа и одного спеца по организованной преступности, который знает расклад сил в местном криминалитете. Ну да ладно, что есть – то есть. – Нужно будет – поищем, дядя Назар обещал поспрашивать в соседних областях. Самолет совершил посадку в сплошной пелене дождя. – У тебя зонт есть? – озабоченно спросил Коротков. – В багаже. – Вот черт! И у меня тоже. Если будет не рукав, а автобус, поимеем мы с тобой… Еще не хватало простудиться и заболеть! – А давай всех пропустим и выйдем последними, – предложила Настя. – Выждем, когда перед нами все спустятся по трапу, и бегом по ступенькам, так быстрее будет, чем тащиться в общей толпе, толпа же всегда тормозит – там и пожилые, и пассажиры с детками или с большими сумками. Но пассажиров бизнес-класса попросили покинуть самолет первыми, о чем Настя, как водится, совершенно забыла: опыт у нее хоть и был, но действительно небольшой. Внизу у трапа стояли два автобуса и микроавтобус с надписью «VIP». Перед микроавтобусом ждала девушка с зонтиком и с табличкой, на которой под логотипом ВИП-зала красовались фамилии Короткова и Каменской. – Смотри-ка, – радостно заметил Юра, – это за нами. Во дает твой брательник! Даже за те несколько секунд, которые потребовались, чтобы спуститься по трапу и подойти к микроавтобусу, они вымокли до нитки под обильными холодными дождевыми струями. – Водитель ждет вас в ВИП-зале, – мило прощебетала сотрудница аэропорта, – позвольте ваши багажные квитанции. – Что, и багаж сами принесут? – шепотом осведомился у Насти Коротков. – Даже не сомневайся, – усмехнулась она в ответ. Пока доставляли багаж, они успели выпить в ВИП-зале по чашке кофе и познакомиться с водителем, симпатичным добродушным мужчиной по имени Володя, который сообщил, что его прислал банк «АПК», что машина взята в аренду и будет круглосуточно в их полном распоряжении и что сам он, Володя, доставит их куда угодно, потому что вырос в этом городе, много лет работал в такси и знает здесь каждую улицу и каждый дом, а управляющий филиалом банка «АПК» их ожидает в офисе и готов выполнить любые посильные просьбы и пожелания. Одним словом, начиналось все совсем неплохо… Александр Каменский знал, что пытаться переубедить сестру – занятие пустое, поэтому гостиницу организовал именно ту, которую нашла Настя, а вовсе не ту, которую предпочел бы он сам. Он, конечно, выбрал бы для себя маленький, но дорогой элитный отель с апартаментами где-нибудь в зеленой зоне на окраине. Но Настя попросила заказать номера в самом крупном отеле в центре Вербицка. – Не хочу, чтобы мы были заметными, – объяснила она брату. – Совершенно не нужно, чтобы весь персонал знал, когда мы ушли, когда пришли и кто к нам приходил. Это мешает. Чем больше гостей, тем проще затеряться среди них. И потом, большой отель – много сотрудников, а люди – это главное в нашем деле. Чем больше людей, тем больше шансов найти надежные источники. Номера Александр забронировал самые лучшие, просторные, двухкомнатные. Оба номера находились рядом, на шестом этаже, в самом конце длинного запутанного коридора – архитектура отеля оказалась весьма затейливой. Более того, между номерами обнаружилась дверь, которую отпирали, когда приезжал какой-нибудь особый гость с пожеланиями иметь апартаменты с двумя спальнями. Тогда оба номера объединялись в один. – Вам дверь открыть? – вежливо поинтересовался портье, провожавший их до номеров и тащивший багаж. – Зачем? – пожал плечами Коротков. И одновременно с ним Настя Каменская ответила: – Откройте, пожалуйста. По лицу портье промелькнула скабрезная ухмылочка, дескать, все понятно, приехала парочка командированных, дама собирается воспользоваться предоставленной свободой, а ее спутник явно такую перспективу даже не рассматривает. Но вслух, разумеется, ничего не сказал, достал ключ, открыл дверь, предложил гостям осмотреть номера и убедиться, что все в порядке, халаты и тапочки на месте, все светильники горят, мини-бар полон, вода из кранов течет, окна открываются, после чего с достоинством удалился. – Зачем тебе дверь? – с недоумением спросил Коротков, когда они остались одни. – А фиг его знает. – Настя беспечно махнула рукой. – Мало ли, как сложится… Никогда не знаешь, где и с кем нарвешься на неприятную неожиданность. А так мы будем друг у друга под рукой. – Ты так говоришь, словно мы все еще работаем на Петровке и приехали сюда какое-нибудь кошмарное убийство раскрывать. – Да я вообще плохо себе представляю, зачем мы сюда приехали и что будем здесь делать. Поэтому на всякий случай… Ладно, переодеваемся в сухое и поедем в УВД, представимся местному руководству. – А в банк? – В банк потом, они нас подождут, не переломятся, все-таки мы для них люди самого хозяина. А для начальника УВД мы никто и звать нас никак, и ждать он не будет, а время уже скоро семь. – Как семь? – ахнул Коротков. – Мы же рано утром выехали… – Плюс три часа, ты забыл? Нам еще в самолете об этом сказали, я уже и часы перевела. А ты сладко дрых во время посадки и все прослушал. – Тьфу ты! – с досадой крякнул Юра. – Тогда ты права, поехали в УВД. Еще вопрос, застанем ли мы начальника на месте. * * * Слова Насти оказались пророческими: начальник УВД полковник Баев напрочь забыл, что накануне ему звонили из Москвы. Вероятно, звонивший ему высокий чин ни малейшим авторитетом в глазах полковника не пользовался. А может, у начальника УВД других проблем хватало, и держать в голове каких-то командированных отставных милиционеров он и не собирался. Или, как многие начальники, просто делал вид, что забыл, чтобы у гостей не появилось вредных иллюзий насчет собственной значимости. Дежуривший в приемной подтянутый сержант в ладно сидящей полицейской форме доложил по телефону, что прибыли господа Коротков и Каменская из Москвы, и, судя по выражению его лица, из трубки донеслось что-то вроде «Кто такие? Я не вызывал!». – Вам звонили вчера, – осторожно напомнил сержант. Вероятно, полковник все-таки вспомнил о звонке, потому что уже через минуту Настя и Коротков перешагнули порог его кабинета. Начальник УВД, грузный, нездорового вида человек, бросил на них взгляд недовольный и одновременно настороженный. – Слушаю вас. Чем могу помочь? – Спасибо, Игорь Валерьевич, нам ничего не нужно, – начал Коротков. – Мы сами в прошлом офицеры милиции, работали в уголовном розыске на Петровке, оба полковники в отставке, до полиции не дослужили. И мы понимаем, что никакому начальнику УВД не понравится, если в его город приедут бывшие опера и начнут что-то вынюхивать и собирать информацию. Вы же профессионал, значит, узнаете об этом максимум через два дня. Поэтому мы хотели просто представиться, объяснить цель нашего приезда и ответить на ваши вопросы, поелику таковые у вас появятся. Заканчивая заранее заготовленную фразу, Юра с трудом сдержал улыбку. Это слово – «поелику» – он освоил совсем недавно, влюбился в него всей душой и употреблял теперь при каждом подходящем случае. И хотя Настя несколько раз по дороге в УВД просила его не выпендриваться и не дразнить гусей, он все-таки не удержался. Они еще загодя решили, что говорить будет Коротков, а Настя помолчит. И вступительную речь отрепетировали в самолете. – Я могу взглянуть на ваши документы? Они молча положили на стол перед начальником паспорта и пенсионные удостоверения. Баев внимательно просмотрел их и вернул. – Так с какой целью вы прибыли в наш город?