Сам недовольно поморщился, хотя, надо думать, понимал, что требовать сейчас конкретного результата рановато. Поэтому задал весьма странный по своей логике вопрос: — Кстати о Смирнове. Как там Сырцов? — Вероятно, путешествует инкогнито. — А ты ждешь, когда он кончит путешествовать, — догадался генерал. — Я жду серьезных оперативных данных. — Но ловить не хочешь, — понял генерал. — Его поймаешь! — Он мне нужен, Володя. Найди его. — Я — вряд ли. А другие — найдут. И доставят вам с дыркой в голове. — Не каркай. Он мне живым нужен. — Не я всероссийский розыск объявил. — И не я. Я полномочий таких не имею… — Но право предлагать — имеете. Вот и предложили… — Молчать! — рявкнул недавно такой демократичный генерал. — Забыл, с кем разговариваешь? — Демидов демонстративно вскочил игрушечным солдатиком. Генерал поднялся из-за стола и подошел к Демидову, который, пуча глаза, с деланным испугом следил за перемещениями рассерженного начальства. — Обыск на квартире Сырцова произвели? — На следующий же день после… инцидента, — запнувшись, ответил Демидов, не желая произносить слово «убийство» в связи с Сырцовым. — Нашли что-нибудь? — Ничего. Иначе бы с радостью доложил. — Замок проверили? — Эксперты еще колдуют. — Копаются. Что эти трое? Ты их всерьез тряс? — Куда уж серьезнее. Все трое ни на слово не отступают от первоначальных показаний. — Ишь ты, ни на слово… Вот это и должно тебя беспокоить. — Меня и беспокоит. Генерал вернулся в роскошное свое кресло и уже оттуда спросил: — Мешаю работать? — Никак нет! — гаркнул Демидов. — Тогда последнее. За Смирновым и его компанией присмотр имеется? — От случая к случаю. Людей маловато. — Тебе бы до приезда Махова хоть бы одно дельце размотать, а? — Хотелось бы, — честно признался Демидов. — Но времени маловато. — Времени всегда не хватает, — назидательно заметил Сам. — И у меня так: только-только успел с земли на облака вскарабкаться, и вот он, совсем близко — пенсион. 29 Один-одинешенек шел по ухоженной и мирной дорожке от калитки к террасе смирновского дома элегантный и непроницаемый господин, совсем недавно так неудачно и равнодушно делавший многотысячные ставки у рулеточного колеса. Она шагал свободно и не торопясь, как шагает человек, визита которого ждут. В два-то часа ночи. Но его действительно ждали. В дверях неосвещенной террасы стоял, опираясь на шикарную камышовую трость, весьма и весьма немолодой человек в темной рубашке и светлых брюках. — Добрый вечер, Александр Иванович! — подойдя, торжественно сказал элегантный и невозмутимый господин. — И то! — разобрался во всем Александр Иванович. — «Добрая ночь» — не говорят, говорят «Покойной ночи!». Здравствуйте, Сергей Львович. — Сегодня можно и просто Сеня, — устало разрешил господин. — Тогда уж Пограничник. Я в прошлый раз забыл тебя спросить: ты что, и кликуху сменил? — Не сменил. Просто последние двадцать лет меня все зовут по чину: Большой. — Раз все, значит, больше тебя никого нет. Заходи, Большой. Почти год прошел с их последней встречи. В конце прошлого лета Смирнов против своей воли из-за сложившихся обстоятельств вынужден был обратиться за помощью к всесильному в блатном мире Сергею Львовичу, Сене, Пограничнику. А до этого не видел отставной муровский полковник российского профессора Мариарти с пятьдесят третьего года, когда тот, только что вернувшийся по амнистии, пытался стопорить в славной столице. То, что Смирнов не видел Пограничника с пятьдесят третьего года, приходилось ставить в заслугу матерому уголовнику. Путь от юного сопливого пьяницы-хулигана до респектабельного всероссийского пахана-джентльмена, пройденный без отсидок и засветок в уголовке, под силу только могучему и хитроумному зверю, который смог побороть в себе пустоголовую блатную бездумность и определить свою криминальную судьбу расчетливо и с дальней перспективой. Он и был могучим и хитроумным зверем. Но на каждого зверя есть свой охотник. Сергей Львович сорок с лишним годков постоянно ощущал, что его охотник — муровский сыскарь Смирнов, потому и Москвы избегал лет тридцать. Но ушел в отставку смертельно опасный мент, и стало Сене Пограничнику легче. А потом и сам мент обратился к нему, если уж не с просьбой, то, во всяком случае, с предложением ознакомить воровскую общественность с фактом предательства со стороны бывшего законника — бизнесмена Александра Воробьева. Не мог достать его за многочисленные подлые и кровавые дела Смирнов, и поэтому решил отправить бизнесмена на прави́ло. Правило состоялось, и Воробьев исчез. Нельзя сказать уж прямо так — услуга. Но кое-какая помощь сыскарю была оказана. Некое сближение в одном деле, от которого Смирнова долго тошнило. На воле — хоть звездный небосвод, а на террасе, как у негра в желудке. Подведя во тьме под ручку Пограничника к креслу-качалке, Смирнов осторожно усадил и даже, в порядке гостеприимства, слегка качнул его. Элегантный господин не сопротивлялся — качался. Кресло мерно стучало. Невидимый Смирнов, судя по скрипу, устроился на ивовом диванчике. — Вы ждали меня, Александр Иванович? — спросил ночной гость. — Я много чего жду, — не на то ответил Смирнов. — И не зря. Час тому назад мои люди отловили здесь неподалеку двух весьма подходяще упакованных пареньков. — Кто ж такие пареньки эти? — вежливо, но без особого интереса спросил Смирнов. — Сейчас у них спрашивают, кто они такие. — Держишь фасон, Сеня, а дела-то твои не сахар. — Не сахар, — согласился элегантный Сеня, Сеня-джентльмен. — Поэтому и пришел. — Подождем немного, — ни с того ни с сего предложил Смирнов. — А, собственно, чего ради ждать? — Не чего, а кого. Мою жену. — Присутствие вашей жены при нашем разговоре обязательно? — холодно осведомился, подчеркнув интонацией слова «вашей» и «нашем», джентльмен Сеня Пограничник. Знал, конечно, кто такая жена Смирнова, да и кто из блатных не знал полковника Болошеву-Смирнову, с чьей помощью в свое время с блеском разгадывались самые хитрые преступные головоломки. Знал Большой все это, но изволил выразить неудовольствие. Следовало дать ему по рукам. — Пламя-то из ноздрей поумерь, Змей Горыныч. Да и не Змей Горыныч ты нынче. Нынче твое дело телячье: обосрался и стой. Жди, когда подотрут. — Подтирать вы будете, Александр Иванович? — Ты стой, стой, Сеня. Сеня умолк: решил постоять. В переносном смысле. Так и молчали до тех пор, пока не услышали, как скрипнула дверь, ведущая в дом. — Здравствуйте, Лидия Сергеевна, — поприветствовал даму-невидимку истый джентльмен, но из качалки не поднялся, считая, что во тьме это необязательно. — Сергей Львович? — осведомилась догадливая Лидия Сергеевна и после неотчетливого «да» джентльмена тоже изволила поздороваться: — Здравствуйте, Сергей Львович. — Ксюшка спит? — строго спросил Смирнов. — Как младенец, — успокоила она заботливого полковника в отставке. — Тогда начинай, Сеня, — предложил Смирнов. — Я не знаю, что вам известно. — Что нам известно — дело второе. Главное то, что тебе известно, — раздраженно заметил Смирнов, — ты пришел к нам за помощью. Вот и говори о том, почему ты нуждаешься в нашей помощи. — Когда вы обращались ко мне за помощью, я не требовал от вас, Александр Иванович, рассказать все, что вам известно. Это во-первых. А во-вторых, я пришел к вам не за помощью, а за консультацией.