— Так что ты хочешь знать, Светлячок? — он поборол слабость и показал зубки. — Ты — молодец, — рассмеявшись, признала свой проигрыш она. Или прикидывалась? — Молодец, молодец, — согласился он. — Ну, так что? — Раз так… — Светлана мгновенно посерьезнела. — Я хочу знать, почему ты медлишь. — Мне их надо найти… — Неужели никого не нашел? — Нашел кое-кого. — Тем более непонятно твое бездействие. — Непонятно тебе, непрофессионалу. Представь себе: я беру или, точнее, убираю двоих-троих законников. Двоих-троих из шестнадцати. А четырнадцать оставшихся на воле и в безопасности ясно понимают, что бой на уничтожение — не финал нашей с ними войны, а лишь начало, и продолжение ее — их ликвидация. Поняв это, они прячутся так, что я в ближайшее время вряд ли смогу найти их. А за это ближайшее время они переформировываются и заново организовываются. И тогда уж бабушка надвое сказала: мы — их или они — нас. Мне выявить хотя бы просто большинство. И тогда всех выявленных — одним ударом и одномоментно. — Когда это произойдет, Витольд? — Скоро. Очень скоро. Ты удовлетворена, Светлана? — Нет. — Я не про койку, — напомнил он. — Я про мои объяснения. — И я не про койку. Тот, который у тебя вызывал наибольшее беспокойство, ну, через которого вы действовали? Как его… забыла. — Сырцов, — услужливо подсказал Витольд. — Что тебя интересует? — Вы его отыскали? — Находили. Даже дважды. — И? — тихим визгом спросила Светлана. — И дважды он уходил от нас. — Как же так, Витольд? — возмутилась она. — Он — супер. А мои люди — нет. — А ты? Ты — супер? — Пожалуй. — Вот и найди его. Найди и убей. — Убийство не мое ремесло. — Что же твое ремесло? — Организация убийства. — Вот и организуй, — она вдруг успокоилась и снова разлила по рюмкам уверенной рукой. — Ну, по последней. — Гонишь? — Ты же спешишь. Выпили, и он встал. Она осталась сидеть. Тем удобнее ему было сказать: — Жаждешь крови бывшего любовника, отвергшего тебя? Она сидела, осмысляя полученный удар. Вздохнула глубоко, раздула ноздри во гневе и тоже поднялась. Слегка раскачиваясь, смотрела ему в глаза. Заговорила, чтобы говорить: — Гебисты, как говорится, знают все обо всех. — Я давно не гебист. — Ты — дерьмо. Собачье дерьмо. Витольд взял ее за локти (она не сопротивлялась) и поцеловал в щеку. Осторожно и нежно. Признался: — Опять любимый Тютчев на уме, — и тотчас, чтобы она не перебила, продекламировал: И что ж от долгого мученья, Как пепл, сберечь ей удалось? Боль, злую боль ожесточенья, Боль без отрады и без слез! 28 «30 июня 1995 года в 14 часов 30 минут оперативная группа, прибывшая по адресу Полевая, 16, квартира 173, обнаружила трупы троих мужчин: Железяева Альберта Евсеевича, Душкина Дениса Петровича и Кравчуна Олега Сергеевича, что подтверждается документами, находившимися при них. По картотеке уголовного розыска выяснилось, что Железяев Альберт Евсеевич 1941 года рождения, кличка Робот, был неоднократно судим за разбои и мошенничество. Однако с 1981 года по выходе на свободу к судебной ответственности не привлекался. Гражданин Душкин и Кравчун в картотеке не фигурируют…» «30 июня 1995 года в 20 часов 40 минут при входе в ресторан „Приют Пиросмани“ был убит тремя пистолетными выстрелами гражданин Малахов Станислав Казимирович. Убийца с места преступления скрылся. Малахов Станислав Казимирович, 1952 года рождения, кличка Поляк, по данным картотеки уголовного розыска был неоднократно судим за мошенничество и вымогательство. С 1984 года к судебной ответственности не привлекался…» «30 июня 1995 года в 19 часов 5 минут в Неопалимовском переулке неизвестной автомашиной был сбит гражданин Цулая Георгий Шалвович. Потерпевший скончался до прибытия машины „Скорой помощи“. Гражданин Цулая Георгий Шалвович, 1954 года рождения, кличка Князь, числится в картотеке уголовного розыска как известный валютчик и комбинатор. С 1986 года к судебной ответственности не привлекался…» «30 июня 1995 года в 21 час 20 минут в дачном поселке у платформы „42 километр“ из трех автоматов „АК“ был обстрелен дом номер 56. В результате обстрела погибли граждане Овсиенко Петр Филиппович, 1949 года рождения, кличка Леший, по данным картотеки уголовного розыска был дважды судим как организатор крупных хищений на железной дороге. С 1982 года к судебной ответственности не привлекался. Гражданин Ястребов Артем Эдуардович в картотеке не фигурирует…» «30 июня 1995 года в 19 часов 10 минут в водохранилище близ Клязьминского пансионата был обнаружен труп гражданина Серикова Андрея Федоровича. При предварительном осмотре тела выяснилось, что гражданин Сериков был убит до того, как попал в воду, ударом тяжелого и твердого предмета по голове. В картотеке уголовного розыска гражданин Сериков Андрей Федорович, 1957 года рождения, кличка Тенор, значится как участник двух ограблений банков. Дважды судим. С 1989 года к судебной ответственности не привлекался…» С удовольствием завершив оглашение списка, генерал, пару секунд передохнув, приступил: — Как списочек, Демидов? Впечатляет? — Впечатляет, — подтвердил, чтобы сделать начальству приятное, Демидов. Был он опять в форме и поэтому стоял строго, без штатской расслабки. Отметив это, Сам великодушно разрешил: — Ты садись, садись, — проследив, как устроился на стуле (прямая спина, абсолютно параллельная спинке) и.о. начальника отдела, он гордо и укоризненно продолжил: — Лично выборку из сводок произвел. Сам. А надо бы, чтобы кто-нибудь из вас это сделал. — У меня сведения только по Москве, — скромно заметил Демидов. — В Москве трех уголовных генералов кончили одномоментно. Этого тебе недостаточно? — Мне один человек рассказывал, будто бы в сорок четвертом году вице-президент Америки сказал: — «Если будут побеждать немцы, то мы будем помогать русским, а если будут побеждать русские, то немцам. И пусть убивают друг друга как можно больше». Гад, конечно. Но в нашем положении, когда убивают друг друга нелюди, можно только тихо радоваться, — вспомнил диалог на крыше Демидов. К слову вспомнил. — Ой, много говоришь, Демидов, ой, много! И глупо. Мы должны бороться с преступностью, а не помогать преступникам. Верно я говорю? — Верно, товарищ генерал. Они и без нашей помощи постреляют друг друга. — Друг друга! — передразнил Сам. — Хороши друзья. Но я не об этом. На какие мысли наводит тебя этот списочек? — Идет крупная разборка в уголовном мире. — Ты дурачок или прикидываешься? Это не разборка, это одномоментное уничтожение блатной головки. Сколько пареньков из этого списка было задержано нами во время операции на том складе? — Трое, — четко отрапортовал Демидов. — Малахов, Цулая и Сериков. — Поляк, Князь и Тенор, — безошибочно вспомнил клички генерал. — А Робот и Леший наверняка на вертолете от нас улетели. Пятеро верных законников. А завтра во всероссийском сводном отчете еще таких тройка-пятерка наверняка обнаружится. И оказывается, мой юный друг, что неизвестной пока нам силой ведется отстрел мозгового центра уголовщины. — У вас уже теория… — не то восхитился, не то укорил Демидов. — У меня еще и тридцатилетняя практика, — напомнил Сам, — которой у тебя нет. Так что нам необходимо выйти на этих неизвестных. — Убийц, во всяком случае, надо искать, — согласился Демидов. — Не убийц, — поправил генерал. — Организацию убийц. Что у тебя в этом направлении делается и сделано? — Не сделано пока ничего. А делается… Ну, что в таких случаях делается? Как говаривал полковник Смирнов, предварительная маета: допросы очевидцев и твердых свидетелей, экспертная работа по следам и оружию, проверка связей и те де и те пе.