— На бегах случайно познакомились. — Придумай еще чего-нибудь получше. — Могу, — стараясь быть задиристым, сказал Земцов. Готов был еще поторговаться. Но Сырцов непредсказуемо изменил тему допроса: — Ты о моем визите сюда и о беседе с Олей им говорил? — Кому это им? — растерянно спросил трюкач. — Это мы еще уточним в дальнейшем разговоре. Так сообщил или не сообщил? — Ну, — косвенно признался Земцов в том, что сообщил. От Деда пришла к Сырцову ядовитая ненависть к идиотскому и модному ныне «ну». — Ошибочка, Юра. Это я тебя запряг, а не ты меня. Так что если нукать, то только мне. По-человечески говори: да или нет. — Да, да, да! — сорвался, не выдержал Земцов. — Спасибо, родной. — Сырцов согнутым указательным пальцем за подбородок поднял его голову и рассмотрел глаза. — Вы ведь с Никитой в одной команде? — В какой еще команде? — Вот ты мне и расскажешь в какой. Я-то не знаю в какой, иначе бы и не спрашивал. Может, в футбольной. Так в какой? — Не путай меня, мент. Не путай! — Я — не мент, Юра, и ты это прекрасно знаешь. Но наш разговор о другом. Ты недопонимаешь, дорогой товарищ, сильно недопонимаешь. Тебя ведь они запросто и завалить могут, дурачок. — Это как же? — испуганно заинтересовался Земцов. — Если первый мой приход сюда тебе сошел с рук, то только потому, что твои хозяева думали, что я у них в мешке. Но второй мой визит они тебе не простят. Ты — ниточка к ним. — А кто им скажет? — азартно возразил Земцов. — Я, — скромно признался Сырцов. — Ты же их не знаешь? — Я знаю брата Никиты, Всеволода Горелова. И его телефон тоже. Короткий телефонный звонок, и ты, бедолага, у них на подозрении. А ты знаешь, как лучше всего избавиться от подозрений и заодно от подозреваемого. Только сейчас Земцов понял, что влип по-настоящему. Поначалу он просто боялся Сырцова, а теперь надо бояться будущего. В лихорадке он бессмысленно и страстно заверил Сырцова: — Слово, я никому не скажу о том, что ты приходил ко мне! До чего же тупой паренек. Сырцов объяснил, как дефективному: — Скажешь ты им или не скажешь — мне без разницы. А вот что я скажу или не скажу — для тебя смерть или жизнь. — Чем мне от тебя откупиться? — понял наконец свое положение Земцов. — Сведениями, голубок. — Какими? — Команда. Цели команды. Состав команды поименно. Дела команды за последнее время. Командир. Тут полные анкетные данные. — Многовато хочешь, — опять стал торговаться Земцов. — А ты что, свою жизнь недорого ценишь? * * * …Сумеречным, но еще бесфонарным проспектом он добрался до центра. Оставив машину на Большой Бронной, спустился в подземелье у станции метро «Пушкинская» и направился к ряду телефонных автоматов, в большинстве своем незанятых по позднему времени. Порылся в бездонной помойной яме собственной памяти и без труда обнаружил там номер домашнего телефона майора Демидова. Выбрал, предварительно проверив на гудок, автомат, со снятой трубкой в руках огляделся. Через два аппарата от него сорокалетний искатель приключений — красномордый (видимо, поддатый), в дешевом франтовском одеянии, — прикрыв ладошкой микрофон, гулко и различимо бубнил: — Так я, Нинка, к тебе приеду, да?.. Как зачем? Отдохнуть… Сырцов набрал номер. На третьем гудке Демидов снял трубку. — Слушаю вас. — Рядом с демидовским голосом звучал голос Уитни Хьюстон, певшей песню из кинофильма «Телохранитель». — С дамочками развлекаешься? Отдыхаешь, как красочно выражается мой сосед по телефону? — игриво полюбопытствовал Сырцов. — Жорка! — ахнул Демидов, а Уитни Хьюстон замолкла: наверное, майор поспешно увел звук магнитофона. — Жорка, где ты? — Я так думаю, что в Москве. — Ты мне нужен, очень нужен, Жора! — Не одному тебе. Я нынче всей российской милиции нужен. — Не до шуток, Жора. Я должен встретиться с тобой. — А я пока не должен. — Сколько времени займет твое «пока»? — Пока ты не выполнишь одну мою просьбу. — Слушаю тебя. — В том банке, Володя, старшим в расчетном зале служит некто Сергей Сергеевич Бойцов. Он, если его хорошенько попросить, может кое-что рассказать о том, как все произошло на самом деле. — Займусь завтра прямо с утра. — А я тебе в одиннадцать позвоню. — Не бросай трубку, не бросай трубку! — криком просил Демидов. — Даю слово, что тебя сейчас не ловят. — Не бросаю. Так что? — Сам хочет поговорить с тобой. — Пробздится. — Не хами, этот разговор в первую очередь необходим тебе. — Ты веришь, что я завалил инкассаторов? — вдруг спросил Сырцов. — Нет. — Вот и хорошо, — решил Сырцов и повесил трубку. Не хотелось в пещеру, ох, и не хотелось! Но он бросил казаряновскую «восьмерку» у церкви на Краснобогатырской и пешком отправился туда. Под пол, в конспирацию, в безопасность. 31 Он позвонил в половине одиннадцатого. На всякий случай. Не то что надеялся опередить прослушку, а просто так, для неожиданности: пусть растерянно посуетятся. Удовольствием было услышать ласковый голос Кэт. — Я вас обожаю, Кэт! — привычно объявил он в трубку. — Георгий! — восхищенно узнала его Катерина. — Господи, как я рада, Георгий! — И чевой-то ты так обрадовалась? — неискренне удивился Сырцов. — Тому, что вы — живой, невредимый и веселый.