— Прямо-таки и все? — Вроде все, — уже с сомнением подтвердил Лева. — Есть такие концы, о существовании которых ты и знать не можешь. Во вторую очередь тебя может достать оставшийся на свободе и в целости главный уголовный пахан — Большой. Я не говорю о третьей силе — милиции. Она еще по-настоящему и не начинала действовать. — Почему? — Потому, что пока с удовлетворением наблюдает за взаимным уничтожением преступных группировок. — Следовательно, трогать Витольда нельзя? — Пока нельзя. Существуют Сырцов и Большой, вы с Витольдом — друзья. Как говаривали простые советские люди по поводу пакта Молотов — Риббентроп, заклятые друзья. Лева резко откинулся. Стул кантри жалобно пискнул. Надо полагать, таких богатырей, как Лева, среди крестьянства не водилось. — Сырцова он достанет в самое ближайшее время. Клятвенно обещал и мне, и Светлане. А Большого кончать ему сам Бог велел: тут уж так получилось — или он Большого, или Большой его. Но ты прав, система нашей безопасности и оповещения вся в его руках. — Ты еще забыл регионы. Они выходят только на Витольда, — добавил к перечню непреодолимых закавык Сева. — Как раз к регионам у меня подходец есть. — Городской Илья Муромец еще раз пискнул стулом и осклабился. — Алтухова с потрохами купил? — мгновенно догадался программист. — Не в этом дело, Сева. Нужен вход в его агентурную сеть. Его первый помощник по этой части Никита Горелов, твой брат. — За этим и приехал? — еще раз догадался Сева. — И за этим тоже. — Если бы только один Витольд, то и разговора не было. Но Никита при Светлане как телок на веревочке. — Чем эта сука мужиков берет? — опять взъярился Лева. — Сокрушающей вседозволенностью, Лева. Ты ведь тоже в ее койку не прочь, а? — Я уже был там. — По ее мимолетному капризу. А больше тебя туда не пускают. Лева налил себе одному, быстро выпил и признался: — Она — ведьма, Сева, — и прокричал, себя убеждая: — Но я освободился от нее, освободился! — Она — немолодая и опытная злодейка с фантастическим интуитивным даром управлять мужиками, Лева. — Я и говорю: ведьма. Никита, что — совсем пропал? — Совсем. — Тогда худо нам. — Худо тебе. — Худо нам! — упрямо настаивал Лева. — Нам с тобой — два шага, и мы во главе крупнейшего частного банка России. Если бы не Витольд, нам противостояли всего лишь две дряхлые тени из прошлого… — И Светлана, — перебив, добавил Сева. — Без Витольда ей нечем будет нас укусить. Без Витольда она как без зубов. — Ей ничего не стоит вставить себе искусственную челюсть, — изволил пошутить Сева. — На это время нужно, — Лева был в мечтательном азарте. — Представляешь, картиночка: я — Эйзенштейн, а ты рядом, как Эйнштейн. Мой опыт и твоя компьютерная голова. Представляешь, каких мы дел наделаем?! — Эйзенштейну Эйнштейн не нужен, — заметил Сева. — А кто ему нужен? — Александров и Тиссэ. — Кто такие? — Сорежиссер и кинооператор. — Хочешь Александровым быть — с нашим удовольствием, хочешь Тиссэ — пожалуйста! — Я еще не знаю, что хочу, Лева. Но чего не хочу, знаю твердо. Я в свои сравнительно молодые годы не хочу умирать насильственной смертью. — Отказываешься? — быстро и с угрозой спросил Лева. — Не отказываюсь. Не соглашаюсь. Сегодня. — Со стороны наблюдать хочешь веселую картину по детскому вопросу: «Если кит на слона налезет, кто кого поборет?!» — Все-таки налезать собираешься, — понял Сева. — Зачем тебе это? — Сам не понимаю, Сева. Но понимаю, что без этого не могу. Я за бугром под Ицыковича косил и их зарубежным агентом был на суперотличной зарплате. Казалось бы, уж чего лучше! Но такая скука и тоска, хоть руки на себя накладывай. — Знающие люди говорят, что власть слаще водки. А власть денег безгранична. Кстати, о водке. Еще по одной? — Давай! — отчаянно махнул лапой Лева. — Вот я и говорю: властвовать над деньгами — властвовать надо всеми. — А если они над тобой властвуют? — Кто — они? — Деньги, — небрежно сказал Сева и четко разлил по рюмкам. — За твою удачу, борец за светлые идеалы. — За нашу удачу, — поправил Лева, маханул рюмашку. И вслух осознал приятность этого: — У тебя она всегда хорошо проходит. — Это потому, что тебе здесь кривляться не надо. — Наверное. — Лева замолчал, с идиотическим напрягом пуча глазки. Думал. Подумал и посоветовался с Севой: — А что, если мы Никите скажем, что Светка с Витольдом трахается? — Пожалуй, не стоит. — Как так? — обиделся Лева, явно считая, что очень хорошо он все это придумал. — Мы рассказываем, и он в ревнивых соплях и слезах мчится к ней уличать, обличать, разоблачать. Она мигом укладывает его на чистые простыни и делом, столь восхитительным для него, доказывает, что ее подло оклеветали. Он с готовностью поверит ей, он будет счастлив оттого, что ее оклеветали. В результате ты обретешь так ненужного тебе сейчас нового опасного врага, а я окончательно потеряю брата. Лева исказил личико в кривой полуулыбке. Страстно сожалеючи и гнусно вспомнил Светлану в койке. Горько согласился: — Наверное, ты прав. Конечно, так. Конечно. — И не иначе, — подтвердил Сева тоже не весело. Но живая сангвиническая натура Льва Семеновича Корзина не терпела бездействия. — Но не могу же я, Сева, покорно, как корова в стойле, ждать, когда придет доярка, чтобы подоить меня. Я сам хочу доить. Сей образ привел Севу в восторг. Он представил картиночку: доярка приспосабливает к Леве доильный аппарат. Хрюкал в ликующем смехе минуты три. Все это время Лева осуждающе смотрел на него. По окончании гореловских спазм строго осведомился: — Отсмеялся, идиот? — Услышав такое, Сева решил было продолжить веселье, но вице-президент крупнейшего банка прервал припадок смеха окончательно, скорбно откровенничая: — Я к тебе как к другу, как к единственному человеку, с которым нараспашку, а ты… — Ну, извини, Лева, извини. — Сева согнутым указательным пальцем убрал беззаботные слезы. — Но ты сам виноват. Как представлю, что доярка доит тебя, так не могу, не могу… — Будя, будя! — поспешно вскричал Лева, упреждая новый приступ. И добавил уже спокойно и разумно: — Мне твой совет нужен. Что делать? — И кто виноват, — добавил еще один вопрос Сева. Но не знал Лева, что эти вечные российские вопросы следовало рассматривать чисто теоретически, абстрактно, и радостно согласился: — Вот именно. — Виноват во всем, как ты правильно считаешь, Витольд. А что делать… Ничего особенного. Компромат собирай, интригуй, поссорь их всех для начала. Алтухова ты крепко зацепил? — На легкой липе в финансовых документах. — Считаешь, он твой бесповоротно? — Деньги взял. Он тайно от Витольда приличный коттедж покупает. — Схему региональных подразделений отдал?