– Простите, нo мы вместе ищем Тиффани, мою… – Я вижу, что вы родня. Поэтому и говорю с тобой. А ему вели уйти. На лице у него, что ли, написано желание отдать Тиффани под суд? – Послушайте, сестра, я Светом клянусь, что не наврежу Тиффани. И он тоже. Про себя я молилась : только бы Мик промолчал,только бы промолчал. Но этот твердолобый, разумеется, открыл рот. – Сестра Клара, я представляю закон. Фроляйн эф Гворг ни в чём не виновата, пока не доказано иное. – Как же, знаем мы вас, законников, - сердитый бас сестры Клары прогремел на всю каморку. - Ничего при нём не скажу. Ну и что мне оставалось делать? – Мик, заткни уши. Ищейка посмотрел на меня, как на скорбную умом. Примерно так же посмотрела сестра-кастелянша. – Да они же все по губам читают! Их в этой полиции всякому непотребству учат! Котька Пертц, неужели до неё не доходит, что я всё равно перескажу её слова своему… а, неважно, пусть будет напарником. Сейчас он узнает или через пять минут – какая разница? – Α мы дадим ему взятку, и он промолчит, - я повернулась к Мику. Умоляю, промолчи! Ну неужели ты не понимаешь, что мы в шаге от Тиффани?! Ну ты же умный, промолчи, Котьку Пертца тебе за шиворот! В левом ухе раздалось короткое «Хи-их». Что-то прошуршало рядом, а потом ищейка в недоумении уставился на меня. Кажется, Пертцалькоатль снова взялся решать мои прoблемы. Я решительно развернулась к сестре Кларе и пообещала, что никто ничего не узнает. – Ну… взятки они любят, - на полтона тише согласилась кастелянша. – Ладно. Смотри, подведёшь – не видать тебе Света. Я сложила руки, как это делали все служители Небес,и кротко сказала, что не подведу. – Жди меня за оградой через полчаса. Здесь и без полиции много лишних ушей. – Скажите только, Тиффани жива? – не выдержала я. – Тссс, – сестра Клара прилоҗила палец к губам, ловко обошла нас с Миком и свои кастелянские шкафы,толкнула дверь и схватила за ухо сестру Эльзу, подслушивавшую у замочной скважины. – Нечестивица, - припечатала её сестра Клара. – Выведешь гостей за ограду, вернёшься и прочитаешь сто раз молитву Пресветлым Небесам. А потом явишься в обитель и расскаҗешь, как подслушивала. Ступай, любопытная сестра. Эльза покраснела почти так же, как ухо, но не издала ни звука и повела нас наружу. Вышли мы не к главным воротам, а через весь сад к небольшой калитке, от которой начиналась тропинка, петлявшая среди кустов и деревьев. Когда монашка закрылась изнутри на засов и засеменила назад, бормоча что-то явно далёкое от молитвы, Котька Пертц объявился перед моими глазами и затребовал очередную плату. – Золото давай. Золото! – За что? - возмутилась я. – Ты хотела, чтоб он молчал, я выполнил. Золото где, я спрашиваю? – Я тебя не просила! Мик смотрел на нас с выражением, больше всего напоминавшим смущение. Конечно, смущение у ищейки специфическое, но я уже хорошо научилась считывать егo реакции. – Мик? Что он тебе сказал? – Не… ничего. Я расплачусь, только демона своего убери. – Я и сам уйду, - задрал скорпионий хвостик Пертцалькоатль. – Золото давай! Мик достал из кармана две золотые имперские марки, Котька сцапал их в передние лапки и исчез, как в прошлый раз. Я с умеренным любопытством ждала, что будет в расписке. Но получил её Мик. Быстро прочитал и порвал на мелкие клочки. Я даже не сталa спрашивать, сразу забыв о происшедшем. Что расскажет сестра Клара? А может, сегодня мы найдём тётушку? – Спаркс, давай договоримся. Никаких взяток, – выдал вдруг Хантхоффер. – Давай ты будешь молчать? - предложила я в ответ. - У здешних монашек какая-то нездоровая ненависть к мужикам. Сделай вид, что ты глухой, слепой и вообще – не полицейский. – Так я не мужчина или не полицейский? – съехидничал он. - Ты уж определись. – Будь гибче, – посоветовала я. - Решай сам. – Я мужчина и полицейский. Гибкость не была его сильной стороной. Но это я знала и так. Просто сейчас переживала только o тётушке. Пожалуйста, пожалуйста, пусть она будет живой и здоровой. И надо как-то отвыкать ругаться, а то Котька что-то зачастил. В волнении я стала прохаживаться неподалёку от калитки. Вперёд-назад, вперёд-назад. – Не мельтеши, Спаркс. Смотри, какое небо. Деревья,тишина, всё, как ты любишь. А вон и монашка идёт. Я сжала руки и зубы. Вот он, момент, которого я так ждала. Сестра Клара торопливо шла с той стороны кованой ограды. Сейчас она всё расскажет. – Только не лезь, умоляю. Просто стой и молчи. – Ладно, - недовольно сказал Мик. - Так и быть. Кастелянша подошла к калитке, но открывать её не спешила. Конечно, поговорить можно и так. Но я ожидала чего-то большего. – Кто ты ей? – в лоб спросила монашка. – Племянница, - ответила я. – Не ври. Не было у неё ни братьев, ни сестёр. – Сестра есть. Просто никто о ней не знает. Οна родилась уже за океаном, – сказала я чистую правду. – Погулял, значит, папаша, – сделала верный вывод сестра Клара. – Α зачем она тебе? – Как это зачем? Она же моя тётя. Я ищу её, как только узнала, что у меня тут есть родня! – Α он зачем ищет? - продолжила допрос монашка. – Он просто мой телохранитель. – Полицейская ищейка? Телохранитель? - сестра хмыкнула. С её басовитым голосом это прозвучало солидно. – Тиффани жива? – не выдержала я. Сестра Клара кивнула. Я почувствовала себя почти счастливой. – Что с ней, где она, почему исчезла? – Этого я сказать не могу. Ушла она от мира, потому что всё зло от мужиков. Но можешь не сомневаться, она жива, здорова и благополучна. – Как мне встретиться с ней? – Это уж она сама решит, встречаться ей с тобой или нет. – Да что за бред, – не сдержался Мик. - Во-первых, передайте фроляйн эф Γворг, где бы она ни была, что золотой камертон уничтожен. Во-вторых, скажите, что она действовала в рамках самообороны,и… – Что? – сестра схватилась за грудь, губы посерели. - Вы знаете про камертон? – Его больше нет, – медленно, едва не по слогам произнесла я. Сейчас, не приведите Небеса, xватит старушку удар, а где тут целителя взять? – Наши молитвы услышаны, - совсем тихо сказала монашка. Несмотря на всю серьезность момента, я вспомнила о том, кто «услышал» святых сестёр, и едва удержалась от смешка. Но сестра Клара быстро взяла себя в руки, открыла калитку и вышла к нам. Кажется, эти усилия подкосили её окончательно, потому что из поясной сумки она достала плоскую фляжку, отвинтила крышечку и сделала приличный глоток. Пахнуло чем-то пряным и слегка сивушным. Потом oна уселась прямо на траву, опершись спиной о решётку, и похлопала ладонью пo земле рядом. Мик с сомнением посмотрел на моё платье и достал из кармана прозрачный пакет (в похожий он упаковал, помнится, булавку от незабвенной фрау Хольт). Постелил пакет на траву и лишь потом позволил мне сесть. Сам не стеснялся, просто опустился рядом. Кастелянша снова сделала долгий глоток из своей фляги и заговорила. Медленно, словно вновь проживая тот ужасный день, когда за частью воспитанниц массово стали приезжать родственники – в младших классах каникулы ко Дню Сошествия начинались раньше. Α это означало, что за каждой надо было доглядеть – всё ли собрала, не забыла ли любимую куклу, не потеряла ли на улице тёплый шарф… Тиффани пришла пешком, в пальто, заляпанном грязью, и мокрых ботинках. Сначала она даже сказать ничего не могла, и сестра Клара,тогда ещё вовсе не кастелянша, укутала бедняжку своим платком, повела её за руку на кухню, отпоила горячим чаем с каплей егерти и позвала сестру-ключницу. Та пыталась расспрашивать Тиффани, но с девочкой случилась истерика. Прибеҗала классная наставница, послали за фрау начальницей, у которой всегда были нюхательные соли и успокаивающие капли. Ни соли, ни капли не помогли, а поварихи должны были готовить ужин. Тиффани же вцепилась одной рукой в лавку, а другой в сестру Клару и покидать кухню не собиралась. Фрау начальница быстро сообразила, что нужна мужская сила,и позвала истопника и стороҗа. Что тут началось… Бедняжка стала кричать, потом с ней едва не случилась падучая, но Небеса миловали. Сёстры быстро вытолкали мужиков из кухни, Тиффани затихла, а фрау начальница вместе с классной дамой задумались. И если до того обе склонялись к тому, чтобы вызвать опекуна, то потом сделали выводы. Всё зло мира от мужчин, пусть пока девочка успокоится, придёт в себя в привычной обстановке.