— Джонатан! — рявкнул мистер Кавана. — Пора уходить. — Ты уже причинил достаточно вреда этой семье, — отрезала мама, дрожа. — Осознаешь ты это или нет, так что больше не показывайся здесь. Тебе здесь не рады. — Миссис Линч, — спокойно вмешался мистер Кавана. — Я думаю, нам всем нужно успокоиться… — Держи своего сына подальше от моей дочери, — отрезала мама. — Ей шестнадцать лет, и я не хочу, чтобы она путалась с ним. Она здесь из-за него! Потому что он не остался бы в стороне. Так что держи его подальше. Ты меня понимаешь? Держите этого мальчишку подальше от моей дочери! — О чем ты говоришь? — задыхаясь, спросила я, чувствуя, как мое сердце скачет галопом до такой степени, что у меня закружилась голова. — Он не сделал ничего плохого. — Я вернусь, чтобы повидать твою дочь, — прорычал Джонни, не сводя глаз с моей матери. — Однажды я уже играл по твоим правилам, и посмотри, к чему это ее привело. Так что вы можете быть уверены, что я больше не буду этого делать. — Джонни, пошли, — рявкнул мистер Кавана. — Сейчас же. — Господи Иисусе, папа! — Сейчас же! Оторвав свой пылающий взгляд от моей матери, Джонни повернулся, чтобы посмотреть на меня. Игнорируя наших родителей, он сократил расстояние между нами, обхватил рукой мой затылок и наклонился. — Я вернусь, — прошептал он, прежде чем запечатлеть долгий поцелуй на моем лбу. Выпрямившись, он посмотрел на меня сверху вниз и подмигнул. — Я обещаю. Широко раскрыв глаза, я уставилась на него и прошептала: — Я буду ждать. Джонни повернулся к моей матери и прошипел: — Я наблюдаю за тобой. — Пойдем. — мистер Кавана устало вздохнул и положил руку Джонни на затылок. — Убирайся из комнаты, пока я не отобрал у тебя костыль и не избил тебя им. — Хороший выбор слов, папа, — простонал Джонни, позволяя отцу вывести его из комнаты. — Чертовски тактично. — О Господи, — пробормотал мистер Кавана, оборачиваясь в дверях. Его лицо густо покраснело, когда он сказал: — Мои искренние извинения за бестактное замечание, — прежде чем закрыть за ними дверь. — Что это было? — Спросила мама обвиняющим тоном, сузив на меня глаза. — Это был Джонни, — ответил я, бросая ей вызов взглядом. — Что это было? — Я спросила ее в ответ. — Какого черта, мам? Он приходил ко мне, а ты его прогнала. — Ему нечего было здесь делать. — Что? — Я уставилась на нее, разинув рот. — Он мой друг! — И твой друг планирует завести привычку целовать тебя? — спросила она. — В присутствии твоей матери? Боже, я на это надеялась. Я уклончиво пожал плечами. — Он слишком стар для тебя. — Ему семнадцать, — вызывающе парировала я. — Мне шестнадцать. — Мне это не нравится, Шэннон, — пробормотала она, выглядя обеспокоенной. — Он. Мне он не нравится. В нем что-то есть. Он слишком… Он слишком… — Что "он слишком", мам? — Слишком много для тебя, — добавила она. — Он слишком стар, слишком опытен и определенно слишком высокомерен. — Ну, это не твой выбор, — сказал я ей. — Это мой выбор — Он знает? — прошептала мама, глядя на меня с крайней осторожностью. — О нашей семье? — Он все знает, — тихо подтвердила я, чувствуя, как во мне поднимается цунами неуместной вины. Логика подсказывала мне, что мне не нужно чувствовать себя плохо, но мое сердце было в замешательстве. Мое сердце назвало меня предателем. — Я должна была сказать ему, — выдавила я, оправдываясь. — Он увидел отметины. — Господи, Шэннон, — выдавила мама. — Нет. — Она покачала головой. — Нет, нет, нет, это неправильно. — Посмотри, где я. — Мои щеки вспыхнули. — Я не могла продолжать лгать ему. — Не это! — Огрызнулась мама. — Я имею в виду тебя и его. — Она снова покачала головой. — Нет, ты уязвима, а он пользуется плохой ситуацией. — Что? — Я уставилась на нее. — Не могу поверить, что ты только что это сказала. — Ты с ним спишь? — Что? — Ты занимаешься сексом с этим парнем? — Боже мой! Ты так невероятно отключена. — Я сдержала крик. — Даррен был прав. Тебе нужна помощь. — Он причинил тебе боль, Шэннон, — выдавила мама. — Он вырубил тебя и отправил в больницу. — Случайно, — выплюнула я. — В отличие от человека, которого ты оставила в нашей жизни, которому нравится намеренно причинять нам боль. — Я дико замахала руками. — Я снова в больнице, мам. Ты тоже собираешься обвинить в этом Джонни? Мама вздрогнула. — Если бы он с самого начала оставил тебя в покое, у твоего отца не было бы причин… — Не надо! — Предупредила я срывающимся голосом. — Не смей обвинять меня в том, что он со мной сделал. — Я не такая, — всхлипнула она и снова заплакала. — Прости… Я просто боюсь за тебя. — Поспешив ко мне, она опустилась на кровать рядом со мной. — Твой отец знает о нем. Что, если он попытается найти тебя через него? Что, если он увидит тебя с ним, и от этого станет только хуже? — Он уже знает, где мы живем, мама, — сказала я с усталым вздохом. — Если папа захочет заполучить меня, он это сделает. — Шэннон… — Мама громко всхлипнула. — Не говори так. — Это правда, — ответила я, чувствуя себя эмоционально опустошенной. — Если он хочет причинить нам вред, ему не нужно обращаться к моим друзьям, чтобы сделать это. Все, что ему нужно сделать, это постучать в дверь, и ты примешь его с распростертыми объятиями. — Нет, — всхлипнула она. — Я больше так не буду. — Посмотрим. — Я знала, что это случится, — прошептала она, потянувшись к моей руке. — Ты знала, что произойдет? — Спросила я, отдергивая руку. — Я видела, как он смотрел на тебя в тот день. В школе, когда я приехала забрать тебя. — Она прерывисто всхлипнула. — Я знала, что с ним будут проблемы. — С ним нет проблем, — убеждала я. — Он хороший человек, мама, замечательный. Ради бога, он тренируется, чтобы стать профессиональным игроком в регби. Он уже играет за свою страну. Он умный, целеустремленный и добрый. Он такой добрый, мама. Он не употребляет наркотики и не валяет дурака, как все остальные в его возрасте. Он не тот монстр, которого ты придумала в своей голове. — Ты думаешь, я не знаю, каково это — вскружить голову такому парню? — спросила она. — Твой отец был всем этим. Он не был плохим человеком, когда я впервые узнала его. Он был замечательным. Он сам по себе был звездой в "херлинге". Все хотели познакомиться с ним. Его обожали, ты знаешь. Золотой мальчик Баллилаггина. — Это не одно и то же, — выдавила я, чувствуя, как мое тело становится горячим и охвачено паникой. — Все это не одно и то же. — Это все одно и то же, — отрывисто ответила она. — А теперь посмотри на меня, Шэннон. — Она бесцельно обвела рукой комнату. — Посмотри, где такие парни заводят таких девушек, как мы. Достаточно одной ошибки. Один промах — и твоя жизнь кончена. На вас будет возложено больше ответственности, чем вы сможете вынести, и он будет винить вас во всем. Он будет винить вас в том, что вы отняли у него будущее. В том, что вы изменили ход его жизни. За то, что сделала его отцом, когда он был еще мальчиком. Повтори мои ошибки, Шэннон, и этот мальчик будет винить тебя, обижаться на тебя и ломать тебя до тех пор, пока от тебя не останется ничего, что могло бы причинить боль. — Я не ты, — выдавила я. — И он не папа. — Пока, — печально ответила она. — Пока нет. — Прекрати болтать. Мама заартачилась. — Ч-что? — Ты не имеешь права так поступать со мной, — сказала я, дрожа. — Ты не можешь отпугнуть меня от единственной хорошей вещи в моей жизни. — Я не пытаюсь напугать тебя, Шэннон. Я пытаюсь помочь тебе, — взмолилась она. — Пытаюсь защитить тебя. — Да, не от того человека. — Нет. — Она покачала головой. — От того, что совершишь те же ошибки, что и я. — Ну, раньше ты спрашивалаа меня, есть ли шанс, что я когда-нибудь прощу тебя? — Глубоко сглотнув, я вцепилась в край матраса, посмотрела маме прямо в глаза и прошептала: — Прогони его, и ответом будет "никогда больше". 10 ОБВИНЕНИЯ ДЖОННИ