— Сперма отмирает, как только высвобождается, Гибс. — Не раньше, чем через двадцать два часа, — ответил он, содрогнувшись. — Вчера я слушал "секс-медсестер". — Они не были секс-медсестрами, — предположил я, все еще смеясь. — И, по крайней мере, ты не можешь забеременеть. — Беременнен? — он закипел, повысив голос от возмущения. — Я, блядь, беременен! Я беременен от отчаяния, Джонни! Прямо сейчас мой живот полон гребаного отвращения. — Мальчики? — Мамин голос заполнил воздух. — В чем дело… О, Джерард, почему ты в трусах? — Твой сын, — Гибси сделал паузу, чтобы обвиняюще ткнуть в меня пальцем, прежде чем продолжить, — кончил на меня. — Он это сделал? — Спросила мама с выражением надежды на лице. — Да, он это сделал! — Гибси застонал, содрогаясь с головы до ног. — Я, блядь, не эякулировал на тебя, — выпалил я в ответ, разрываясь между смехом и гребаными слезами. — Я кончил, и ты сел на это. — Разница та же, — рявкнул он в ярости. — Те же гребаные результаты, Джонни! — О, любимый, я так счастлива, что у тебя снова все получается, — сказала мама, обмякнув от облегчения. — Но тебе не следует вмешиваться в свои дела, когда твои друзья в отъезде. — Что? — Я уставился на нее, разинув рот. — Эти слова действительно слетают с твоих губ? — Это на всей моей форме, мамушка К., - сказал ей Гибси. — Он погубил меня. — Я знаю, Джерард, любимый, — уговаривала она, похлопывая большого ублюдка по щеке. — Иди и прими душ, а я постираю твою форму. Она будет как новенькая. — Я также проголодался, — добавил он, глядя на нее щенячьими глазами. — Я приготовлю тебе жаркое, малыш, — ответила она. — А теперь иди и приведи себя в порядок. Содрогнувшись, Гибси кивнул и прошествовал в ванную, незаметно показав мне на ходу средний палец. — А теперь, — сказала мама с усталым вздохом, наклоняясь и поднимая с пола форму Гибси. — Я знаю, что, возможно, я отстала от времени, и это не то, что я когда-либо представляла, что мне придется сказать тебе, Джонни, но, пожалуйста, не извергай семяизвержение на Джерарда. — Я этого не делал, — выдавил я, подавленный. — Почему я? Мама покачала головой и пробормотала что-то вроде: — Кто знает, что сегодня происходит с подростками. — Ма, — взволнованно рявкнул я. — Я подрочил. Он сел на салфетку и закатил истерику. Я не эякулировал на него. — И Иисус плакал, — всхлипнула мама, прижимая руку ко лбу. — У меня могла бы быть дочь. Я могла бы понять дочь… — Ну, ты меня достала, — фыркнул я, плюхаясь обратно на матрас. — Член и все такое. — Джонатан! — Как бы там ни было, ма, ты должна быть рада, — бросил я, чувствуя, что достоинство давно ушло. — Возможно, однажды я действительно смогу подарить тебе внуков. — Только не с Джерардом, ты этого не сделаешь. У меня отвисла челюсть. — Я не гей! — Было бы неплохо, если бы ты был таким, — предложила она. — Спасибо, я согласен, но я все равно не гей, — парировал я. — У меня есть девушка. Я мог бы надрать себе задницу за то, что позволил этому признанию вырваться. Мама замерла. — Шэннон? К черту все, за копейки… — Да, Шэннон — моя девушка, — ответил я, садясь. — Теперь мы вместе, и, прежде чем ты начнешь, просто знай, что ни ты, ни отец не скажете о ней ничего, что имело бы для меня хоть малейшее значение. — Я не собиралась ничего говорить о Шэннон, — ответила мама после долгой паузы. — Я думаю, что она милая девушка, любимаый. — Ее брови были нахмурены, карие глаза встретились с моими, когда она внимательно наблюдала за мной. — Но ее семья… — Я не хочу этого слышать, — оборвал я ее, сказав. — Я не собираюсь встречаться с ее семьей, ма, я собираюсь встречаться с ней. — А как насчет того, что сказала ее мать? — прошептала мама, бледнея. — Ей всего шестнадцать, Джонни. — Посмотри на меня. — Я указал на кровать, а затем на груду одежды в ее руках. — Как ты думаешь, что я здесь делал? — Я не знаю… — Мама закусила губу. — Я не хочу, чтобы ты… — Повзрослел? — Предложил я. — Поздновато для этого, ма. В следующем месяце мне исполнится восемнадцать. — Это серьезно? — Я серьезно отношусь к ней, — ответил я, не сбившись с ритма. — Насколько серьезно? — Настолько серьезно, что я люблю ее, — предложил я, встречая взгляд матери со сталью в жилах. — Достаточно серьезно, чтобы меня не отпугнуть. — Ты… — Ее голос прервался, и она подавила всхлип, прежде чем добавить: — Ты не торопишься? — Мы ничего не делаем, — сказал я ей. — Я не дурак, ясно? Так что не волнуйся. Мама вздохнула с облегчением, ее маленькие плечи поникли. — Она мне действительно нравится, Джонни, — добавила она. — Я думаю, что она потрясающая девушка — и это хорошо для тебя. Я думаю, что она чудесно влияет на тебя, любимый, но я просто… — Она снова вздохнула. — Ты мой малыш, и я не хочу, чтобы ты был втянут в то, что может повлиять на твое будущее. — Она бросила на меня понимающий взгляд. — Я не хочу, чтобы ты совершал какие-либо ошибки. — Я не теряю голову, ма, — сказал я ей. — Я знаю, куда я иду, и я знаю, что мне нужно сделать, чтобы туда попасть. Я не собираюсь накручивать себя. — Ну что ж… — Еще раз тяжело вздохнув, мама натянула широкую улыбку. — Тебе следует поскорее привести ее на ужин. Я быстро заморгал. — Мне показалось, ты сказала… — Я сказала, что тебе туда нельзя, но Шэннон всегда рады в этом доме, — сказала мама. — Под присмотром. — Я, э — э… — Почесав грудь, я внимательно посмотрел на маму, прежде чем покачать головой. — Да, я так и сделаю. — Прелестно. — Мама лучезарно улыбнулась. — И тебе тоже стоит пригласить ее брата. Потрясающий мальчик, но он кажется таким одиноким. Вы с Джерардом могли бы приложить к нему немного усилий — может быть, вы могли бы как-нибудь сводить его в спортзал? — Э-э, да…Хорошо? — Джоуи Линч с такой же вероятностью бросит на меня штангу, как и заметит, но ты хорошо к этому относишься, так что я соглашусь… — Я сделаю это. — Хороший мальчик. А теперь, когда спустишься на завтрак, принеси свои простыни вниз, — добавила она, прежде чем уйти, держа в руках форму Гибси. — И в следующий раз будь аккуратнее с этим. Над унитазом лучше для твоего отца — меньше беспорядка. К черту. Мою. Жизнь. 36 ПРОРЫВ СТЕН И ПЛЯЖЕЙ ДЖОННИ — Ты мог бы действительно подставить меня с презервативами, парень, и я простил тебя, так что слезь со своей высокой лошади и забудь об этом, — напомнил я Гибси, когда он заехал на парковку в Томмен. Он провел всю дорогу от моего дома до школы скулив о своей униформе, и я провел весь диск напоминая ему много, много раз на протяжении многих лет, что он был занозой в заднице. — Тебе повезло, что Шэннон не взбесилась из-за меня, потому что этот разговор происходил бы в другом месте, — добавил я, открывая дверцу машины и выбираясь наружу. — Как в больнице. Или над твоей могилой. — Ну, я никогда не прощу тебя за это утро, — фыркнул он, обходя машину и пристраиваясь рядом со мной. — Ты набросился на меня, Джонни. — Я кончу на тебя намного хуже, черт возьми, если ты не прекратишь это, черт возьми, — огрызнулся я. Громко пыхтя, он схватил джемпер спереди и поднес его к носу. — Чем твоя мама стирает белье? — спросил он, глубоко вдохнув. — Пахнет как в раю. — Без понятия, парень. Женщина загружает в машину тонну разного дерьма. — Пожав плечами, я добавил: — Думаю, это из-за синего флакона одежда так пахнет. — Хм, — задумчиво произнес он. — Как ты думаешь, если я принесу… — Нет, Гибс, — оборвал я его с усталым вздохом, когда мы обогнули внутренний двор. — Она не стирает твою одежду за тебя, так что не ходи туда. — Вполне справедливо, я только спросил… О черт! Сжав кулаком заднюю часть моего джемпера, Гибси резко остановил меня, а затем потащил туда, где стоял он, прямой, как покер, и сердитый. — Какого черта, парень? — Рявкнул я, вздрогнув, когда боль пронзила мои ноги от неожиданного поворота в направлении.