— Ты была с кем-то еще? — зарычал Кейн, сжав руки в кулаки. Я опустила голову, чтобы он не увидел правды в моих глазах. — Это не имеет значения, если только я не забеременела. Буду держать тебя в курсе. Кейн сел на кровати, и я услышала, как тяжело он дышит. — Эйдин. Одно слово, и я наложила в штаны. — Я поняла тебя, хорошо? Я сделаю, как ты сказал, пройду тест, а затем сообщу тебе результаты. Боже. — Хорошо, — съязвил он. Не знаю, что мне делать. Я была удивлена тому, как чувствовала себя в его присутствии. Мне было неудобно оставаться с ним наедине. В этот момент между нами не было места для шуток или оскорблений, это было просто темное пространство, заполненное ничем. Он был не тем человеком, к которому я так привыкла, и могла сказать все это по тону его голоса. — Пойду и сделаю сейчас, — сказала я, понизив голос. Я медленно поднялась со стула, но остановилась, когда Кейн сказал: — Нет... просто останься ненадолго, хорошо? — он вздохнул, и, как по щелчку пальцев, снова превратился в Кейна, которого я знала. — Извини... ты просто... немного разозлила меня. Такой тон был у него, когда он немного злится? Черт. Я в полном дерьме, если когда-нибудь по-настоящему разозлю его. — Ты посмотришь на меня? — прошептал он. Это заняло у меня минуту, но я подняла голову и посмотрела ему в глаза. — Вот и она, — пробормотал он. О Боже. Его губы были сжаты, и он все еще был немного бледен, но, черт возьми, он был великолепен. Шрамы и все такое. Я ненавидела всем своим существом, что находила его привлекательным. Ненавидеть кого-то и при этом находить его ошеломляюще красивым — было пыткой. Абсолютной пыткой. — Все так хреново, — выдохнула я, откинувшись на спинку стула. — Одна из нас, девочек, может быть беременна, ты болен, голова Килы работает против нее, Нико работает на Брэндона Дейли, и мой младший брат тоже. Что, черт возьми, еще может с нами случиться? В комнате на несколько мгновений воцарилась тишина. — Мы с этим разберемся. Мы все со всем разберемся, — произнес Кейн. — Мы всегда так делаем. Я моргнула. — Да, но все же, это слишком много дерьма, с которым нужно справиться. Его губы слегка изогнулись. — Мы переживали вещи и похуже, Куколка. Мои глаза расширились до боли. — Мы обсуждали, что ты больше никогда не будешь меня так называть. Кейн усмехнулся. — У тебя только один вариант. Либо я молчу о том, что мы трахались, либо не называю тебя Куколкой. Выбирай, что хочешь, но на твоем месте я бы поторопился, потому что время уходит. Я ненавидела его. Ненавидела каждую клеточку в теле больного ублюдка. — Глупый секс, — прорычала я. — Держи про это при себе. Кейн подмигнул. — Правильный выбор, Куколка. Что. За. Придурок. — Если бы ты не был так болен, я бы сама тебя убила, — сердито огрызнулась я и подпрыгнула от испуга, когда справа от меня раздался смех. — Он, должно быть, в порядке, если она угрожает убить его, — голос Алека звенел от смеха. Я подняла взгляд и игриво закатила глаза, когда братья и девушки вошли в палату Кейна. — Рад видеть, что ты проснулся, ублюдок, — сказал Алек и наклонился, чтобы обнять Кейна. — Ты нас до смерти напугал. Кейн шутил, пока каждый из братьев обнимал его, а за ними последовали девушки. После того, как Брона обняла его, она подошла, закрыла дверь палаты и прислонилась к ней. Нико попытался уговорить ее пересесть на стул у окна, чтобы она могла сесть к нему на колени, но она не поддалась. — Я же сказала, нет, — отрезала Брона. — Кейн уже проснулся, и я больше не ослеплена страхом за его безопасность, так что я прекрасно помню сделку, которую ты заключил с Брэндоном долбаным Дейли. Я была серьезна, когда сказала, что покончила с тобой, Доминик. Я не хочу участвовать в этой мерзкой жизни, и если ты настаиваешь на том, чтобы быть ее частью, то мне жаль говорить, но я тебя отпускаю. Вот дерьмо. Они расстались? — Отпускаешь меня, да? — сказал Нико холодным и спокойным голосом. — Как будто я сопливый мальчишка, в которого ты вонзила когти? Брона уставилась на него. — Что-то в этом роде. Нико двигался так быстро, что никто из нас не успел среагировать. Он загнал Брону в угол палаты и закрыл ее от нашего взгляда своим телом. Я взглянула на Кейна, который покачал головой. — Пусть сами разбираются, — пробормотал он. Я отвернулась от него и уставилась на спину Нико. — Ты думаешь, я хочу иметь дело с Брэнди и такой гребаной жизнью? Конечно, бл*дь, нет. Я вырос в этом, и всю свою жизнь просто хотел, чтобы у нас с братьями была нормальная жизнь, но это не для нас. Как бы отстойно это ни было, эта безумная долбаная жизнь — норма для меня. Я пытаюсь сделать все, что в моих силах, в этой дерьмовой ситуации. И, дорогая, дело в том, что мы разорены, и моя работа в спортзале и с клиентами больше не покрывает расходы. Не знаю как, но я потратил все свои деньги и отказываюсь брать кредиты у своих братьев или скрести дно бочки, чтобы поддержать нас. Но бои... это то, в чем я хорош, Брона. Это действительно хорошие деньги. Все будет не так, как раньше — ты просто должна доверять мне, когда я говорю это. Пожалуйста. Я делаю это для тебя. Для нас. Крики Броны были очевидны, как и успокаивающее бормотание Нико о его любви к ней и обещаниях, которые он поклялся сдержать. — Ты обещаешь мне, — всхлипнула Брона. — Ты обещаешь, что все будет не так, как раньше. Ты не будешь ездить из страны в страну, борясь или ввязываясь в сомнительное дерьмо. Обещай, что если ты будешь драться, то только на этой гребаной платформе в этом дурацком кровавом ночном клубе. Обещай мне. — Посмотри мне в глаза, — выдохнул Нико. — Я обещаю тебе. Брона снова заплакала. — Я люблю тебя. И тогда послышались их поцелуи, а также мое всхлипывание. — Эйдин? — пробормотал Кейн. — Почему ты плачешь? Я отмахнулась от него и от всех остальных, кто смотрел на меня. Я вытерла слезы, которые упали с моих глаз. — Даже не знаю почему, но я не могу остановиться. Закрыв лицо руками, я начала рыдать. Я была расстроена и огорчена. — Ах, дорогая, все в порядке, — усмехнулся Алек, когда присел передо мной на корточки и обнял меня. Я крепко обняла его в ответ. Когда я успокоилась, и Алек встал, я подошла к Киле и обняла ее. Кила положила руки мне на спину и провела ими сверху вниз. — Что с тобой происходит? — прошептала она мне на ухо.