— Я сестры детей воспитывала. Потом Полинка тебя вот… воспитала. Проклятье, что ли, на наших женщинах? — Я должна вам на слово верить? — Хочешь — верь, хочешь — не верь. Дело твое. Я расскажу, что считаю нужным. А дальше сама. Кери посверлила «бабушку» взглядом. Рассчитывала на какие-нибудь доказательства. Логично же? Если утверждает, что ведьма, должна продемонстрировать? По-настоящему, в смысле. Танцев и речитатива, смахивающего на рэп, с Кери хватило. Изольда оказалась к сверлящим взглядам равнодушной. Продолжила разбивать яйца в миску, те падали в муку, поднимая облачка тончайшей белой пыли. Кери перевела взгляд обратно на снимки. На одном группа молодых парней-индейцев, с мотоциклами. Выглядят опасно. Типичная банда. Длинные волосы, кожаные куртки. Байкеры. Взгляд остановился на одном из лиц. Парень был неуловимо похож на тетушку, маму и саму Кери. Тоже родственник? Странная, честно говоря, родня. Версию о сумасшествии старушки отметать рано. Вспомнить только ее бубен. У Кери, благодаря тете, было счастливое детство. Она чувствовала и знала, что ее любят. Они не нуждались, все интересы Кери поддерживались. Отсутствия родителей толком не ощущала. Не знала, чего лишена, поэтому и не страдала. Вопросов тете, наподобие: «А почему у других детей есть папы, а у меня нет?», не задавала. Умная девочка, немного замкнутая и молчаливая. Ну так мало ли интровертов? Главное, что здорова и в голове не манная каша. Учится, чего-то хочет от жизни — тетушке этого за глаза хватало. При взгляде на старые снимки становилось лишь слегка грустно. Не про ее прошлое они, не про ее жизнь и уж точно не про ее будущее. Прошлое ее предков. В котором она собирается как следует покопаться. На соседней странице фотка уже цветная. Двое парней постарше и один подросток. У всех троих волосы почти пепельные, а кожа загорелая, смуглая. С голыми торсами, в шортах, с полной отдачей играют в волейбол на пляже. Не позируют, может, даже не знают, что их сфотографировали. Двое тех, кому около двадцати, сцепились за мяч у сетки, лица искажены то ли улыбками, то ли оскалами. И в этом выражении кажутся одинаковыми словно близнецы. Третий, на котором застыл взгляд Кери, чуть в стороне, замерев в позе с полусогнутыми коленями, с усмешкой наблюдал за схваткой. Неуловимо знакомая ухмылка и взгляд из-под бровей. На последней фотке снова Анна, с черными косами, в обнимку с огромным белым… псом? Как тот, которого Кери ночью на пляже встретила. И те двое, что ее напугали, той же породы. Только теперь понятно, что они мельче, подростки, скорее всего. — Отец твой, — старческий, искривленный в последней фаланге палец ткнул в морду зверя. — Дев тем еще засранцем был, под стать братцу. Чего oни вдвоем только ни вытворяли. Они вахили. — Кто-кто? — Легенды, мифы читала? Кери вынуждена была признать, что нет. Абсолютно. Не интересовалась. Не то, что индейцев, а как-то вообще мифология ее не привлекала. Никакая. — Про скинуокеров хоть слыхала? — Тоже нет. Что-то смутное всплывало в памяти, передавали в шоу по телевидению в рамках программ про этнокультуры. Старушка махнула на нее рукой, мол, что взять с молодого поколения. — Небольшая стая. Семейство из трех ветвей. Клан Хатхли, как их тут называют. Ну или официально — Бруккнеры. — И они эти… скинуокеры? Это что значит? — Не они. Есть оборотни, а есть падальщики. Есть колдуны, а есть скинуокеры, которые берут чужую силу на время. Существует знание… как колдунам украсть чужой облик. Заманчивее всего украсть у вахили, ибо он продлевает жизнь, и его можно сохранить на долгое время. На всю жизнь, если повезет. Долгую жизнь. Кери забралась в кресло с ногами, накрылась свитером и слушала старческий голос, позволяя себе уплывать в мир сказки. Версию с мафией пока оставляем. Может, чокнутая старушка так переиначивает, чтобы звучало загадочнее, а на самом деле разговор идет о двух влиятельных семьях и банальных перестрелках… — Ты — полукровка. Семья твоего папы — вахили — не одобрила его выбор женщины. Не верили они, что возможно истинную пару обрести. Не верили, сами не искали и другим не давали. — Его… Их убили? Собственная семья? — Никто, кроме Браяна, старшего наследника, сейчас главы клана, и… может быть, пары его доверенных, не знают, что именно там произошло. То ли поединок, то ли удар в спину. Тебе повезло, что о твоем существовании никто не знал. Как только стало известно о беременности, Деви увез Анни в другой город. Опять же, не сказав никому — куда именно. Взгляда оказалось достаточно, чтобы старуха ответила на незаданный вопрос: — Да. Даже мне. — Я родилась в Эйвене, соседний штат, — задумчиво добавила Кери. — Не нужно им было возвращаться. Один раз унесли ноги, второй раз… Тьфу! Вспоминать противно, что здесь началось после их смерти. Мэта чуть не прикончили, пока угомонить пытались. Она замолчала, погрузившись в воспоминания. И были они нерадостные, морщинистое лицо женщины осунулось, глаза запали, будто у покойника. Она машинально перебирала бусины длинного ожерелья как чётки. — Он приехал мириться? А меня оставили… я болела. Тётя говорила. Я плохо переносила прививки. — Тебе человеческие прививки кололи? — Я и есть человек! Взгляд старой женщины полон незлой насмешки. Мда… История получается почти шекспировская. Двое юных влюбленных, что пошли против своих враждующих семей. Закончилось все канонически плачевно. — Родители мои — местные Ромео с Джульеттой? — Ха! У итальянской парочки не осталось общего ребенка, а Анна успела и забеременеть, и родить. И даже пожить сколько-то в свое удовольствие… Три года. Пресловутый ребенок, которому расхлебывать последствия, — Кери. Уже не ребенок. Двадцать семь лет. Но с последствиями разбираться придется. Не понравилось Кери ощущать себя оставшимся винтиком чужой истории. Грандиозной и трагичной, по сравнению с которой собственная тихая жизнь кажется столь незначительной. Масштаба не хватает. Будто собрали конструкцию, все работает, все на месте, но винтик один не понадобился, лежит рядом, не мешает… Что с ним делать? Выбросить? Пристроить куда? Благодаря переводам фэнтезийной литературы, Кери всяких историй про вампиров и оборотней начиталась немало. И сейчас откровенно сама с собой признавала, что все происходящее уходит именно куда-то в ту степь. Далекую от реальности. Она должна во все это поверить? — Это история о существах из легенд. О нас. — Меня не спешите к своим причислять, — не могла не вставить. — Ты права, внуча. О полукровках даже легенд нет, настолько вы редки. Изольда вылила тесто в форму и принялась вдавливать в липкую массу кусочки шоколада. Кери с легким ужасом узнала в этом месиве будущий пирог, который и тетушка всегда пекла. Любимый Кери брауни с дополнительными квадратиками шоколадной плитки, которые таяли внутри теста, образуя шоколадные пещеры. Промолчала. Икнула. Не собиралась, а наелась. Машинально мазала кисловатое брусничное варенье на сырники и ела, запивая травяным чаем. Вкусно. Она не завтракала. Да и работа челюстями помогала слушать и не переживать. Организм пережЕвыванием занят. Сама не заметила, как прикончила добрую половину миски с выпечкой. — Вражда давняя между этими кланами. Никто уж не помнит точно, где и с кем все началось, но помнят сказку-легенду. И в ней есть молодой горячий вахили, Мэтерето, и дочь клана колдунов, прекрасная Ииска. И колдун, имени которого даже та легенда не называет, лишь злобным черным колдуном-скинуокером кличет. И полюбил молодой Мэтерето Ииску, и полюбила она в ответ. И предпочла его колдуну, который не простил, затаил злобу на соединившуюся пару. — Прецеденты все же были? — По легенде. В сказках доводы для реальной жизни искать — занятье неблагодарное.