— Вы же сами постоянно именно это и делаете… — проворчала под нос Кери. Изольда замолчала и задрала нос с выражением «Никакого почтения к старшим, пропащее это поколение». — Слушаю, больше перебивать не буду. …вражда древняя длится с того времени, откуда легенды родом. Когда колдун впервые применил черное искусство, перешагнул черту — обратился за силами к той стороне, на которую и глядеть-то опасно. И превратился в Йии Наалдлушии — скинуокера, как их теперь называют. Он из зависти и злобы убил вахилу Мэтерето, колдовством заморочил и одолел в подлой схватке. Чтобы перенять его силы и способность превращаться, без колдовства и жертв, а саму суть — двойное «я» оборотня-вахилы украсть. И с того дня проклинают вахилы колдунское семя, не доверяют и не терпят вблизи себя ни присутствия, ни даже упоминания. — Как же они живут тогда в Иллайхе бок о бок⁈ — воскликнула Кери. Ну что за рассказни? Лишь бы хорошо звучало, а логика Изольде параллельно? — Ш-шш, нетерпеливая девчонка! — та махнула загорелой рукой. — Слушать не умеешь! Сказок в детстве не рассказывали? — Ладно, ладно. Что там дальше? — Скинуокеры не все лихие. Мы — колдуны и ведьмы, наше дело — знания, книги и тинктуры, сборы и травы. — Порошочки и грибочки. На этот раз Изольда ее просто проигнорировала, поняв, что девонка просто не может удержаться от комментариев. Не дай Боги, с ней вместе фильм сесть смотреть! Весь сюжет своими колкостями испоганит. — Способность перенимать чужой облик дана только мужчинам. Лишь на них действуют тинктуры, меняют их тело. Женщинам не удается, помирают. — Для этого надо убить? Снять с жертвы шкуру и… надеть? — Кери пыталась представить, как это вот все должно выглядеть… И не смогла. Фантазии не хватало. Да и жутко. — Перенимают облик животных. И только. Кто откажется от подобной способности? К убийству, к приносимой жертве, относятся со всем почтением. Мужчина-колдун за всю жизнь приобретает лишь одну ипостась, лишь единожды выслеживает желаемого зверя. Людей — никогда. — Что, и даже никаких психов-экспериментаторов не нашлось? Старуха в очередной раз вздохнула. Кери же вспомнила прочитанное недавно в газете — ежегодно по всей территории национальных парков бесследно исчезает в среднем около десяти тысяч человек. Бесследно. Исчезают. Их, может, заблудившихся, может — ставших жертвами диких животных, не находят ни в каком виде. Ни останков, ни телефонов или других вещей, ничего. — Поняла. А эти, как их… вахили? — Что ты поняла? Ничего ты пока не поняла. — Изольда поднялась и включила магнитофон с ветхой на вид кассетой. Заиграл старый индейский рок, ритмичный, с ударными и акустической гитарой. Пели на каком-то незнакомом диалекте, так что Кери ни словечка не поняла. — Чего тебе еще рассказать? — уточнила и, подтанцовывая, достала из холодильника кастрюлю с котлетами. — Проголодалась я с тобой языком молоть. У старушки точно не то с памятью. Только что же с ней на двоих миску сырников умяли? — Про вахили, Изольда, — попросила вежливо. — Они как собаки выглядят? — Какие они тебе собаки? Слепая, что ли⁈ И какая я тебе Изольда⁈ Кери пожала плечами. — Бабушка Изи зови. — Хорошо, как скажешь, бабушка Изи. — И хоть бабушкой Кери ее не воспринимала, слишком чуждая и незнакомая пока женщина, но ей несложно, а той приятно. Изольда расплылась в широкой улыбке, демонстрируя белые зубы и небольшие клыки. У Кери тоже имелись, пусть и не такие выдающиеся, поскромнее. Вполне себе обычные, человеческие. Почти. — У меня котлеты из лосятины, и хлеб, сейчас разогрею. А ты — на, порежь. На стол перед Кери легла деревянная доска, старый нож с деревянной же ручкой и два огурца. — Вахили… Они древнее колдунов. У тех — все приобретенное. Они искали и нашли способ брать и использовать силы природы. Себе ли на пользу или еще что… Но вахили, они сами — часть природы. Защитники и проводники ее. Недаром живут лишь у источников. Малочисленное, но сильное племя. В войнах их много истребили… те, что остались — стараются не умирать напрасно. — Они типа оборотни? — Да. Имеют две ипостаси. Человек и вахили. Она повернулась и вытащила из ящика старый календарь. Перелистнула пару страниц и протянула Кери. М-да… За тысяча девятсот восьмидесятый год. И зачем такое хранить? Ответ на данный вопрос получила тут же, переведя взгляд на фото. Справа от дат находилась потертая фотография зверя. Он скалился в объектив, но как-то не зловеще, а… Вроде показывая — я тебя вижу и знаю, что щелкаешь сейчас камерой. И позволяю тебе это, человек. Такого с собакой не спутаешь. Как, впрочем, и виденных Кери. Сейчас отчетливо поняла, будто пелена с глаз спала. Гордый, крупный, с массивными лапами и грудной клеткой. Тоже белый, если верить выцветшим цветам фото. Зверь похож на волка, та же вытянутая пасть, уши… но, насколько Кери в курсе размеров волков, этот показался ей в разы крупнее. На фоне зеленые дубы и ели переплелись корнями, удерживая ими скальной обрыв. — Они красивые, да… — добавила бабушка Изи. — Очень. — А к вопросу о территории… Здесь источник, от него не уйдут ни вахили, ни ковен. Есть соглашение. Большой кровью оно обошлось, но держит мир до сих пор. …Холодное перемирие. Ибо оба клана малочисленны, им не до войн. Последние крупные кровопролития происходили с полвека назад, оставив за собой лишь опустошение да сирот. Территория… Инстинкты. Их никуда не денешь. Но в современном мире приходится выживать иначе. Избегать потерь. Каждая жизнь ценна — философия и вахили, и скинуокеров. По отношению к собственному виду, конечно же. Жизнь обычных людей — иной вопрос. Колдуны более или менее приспособились и к жизни в городах. Многие же из молодого поколения предпочитают уезжать и жить отдельно. Забывать клан и его учения, как страшный сон. Несмотря даже на то, что вдали от источника они слабеют, становятся почти что людьми. Обыкновенными людьми с некоторыми особенностями и темным прошлым. — Вахили же могут жить только в единении с природой. Город не для них. Невозможно. У них связь с этим лесом, с заповедником и источником на уровне генов, не искоренить. Не отречься. — Скорее всего, поэтому твой отец и вернулся спустя, считай, три года. Не выдержал. Попробовал наладить мосты и привезти жену с дочкой наконец-то домой. Может, у него имелись какие-то гарантии? Не стал бы он сразу, при первой попытке, брать с собой пару, ведь так? Сначала бы разведал обстановку в одиночку, попробовал бы договориться и лишь после привез семью. Не вышло. Странно пахнет вся эта история. Откровенно — воняет. Хуже, чем в молловской табачной лавке. Даже если перевести все на нормальный язык — две влиятельные семьи, что не поделили власть в городе. И никакой магии. — В той истории с Анной и Деви у обеих семей рыло в пуху — одни потеряли сына, другие — дочь. Ты внучка колдуна. И внучка вахили. Ни те, ни другие своей кровью не разбрасываются. — У меня еще и дедушка есть? — прозвучало обреченно. Один точно должен быть… Мамин отец? — Есть. Куда он денется? И братья сколькотоюродные. О ней не знали. Поэтому и жила спокойно. Теперь это вопрос времени. Что-то подсказывает Кери, что времени скорее ограниченного, нежели долгого.