Выходить из леса расхотелось. Уютно, мягко на покрытых мхом корягах. Мэт обнимает, она окутана его силой и запахом. Родным. Здесь хоть и труп недалеко, но он уже не опасный, молчит и ничем не угрожает. Вопросов не задает. А там… в городе, снова проблемы. Показания, допросы. Суд… Про смерть Амалии спрашивать будут… Кери что должна говорить? Гулять вышли, а тут медведь… и задрал. Ее. Саму Кери не тронул. Медведя искать будут. Может, какого и найдут. Медведи-людоеды опасны. — Пойдем. Надо довести дело до конца. Мэт поднялся и ее за собой поднял. Дошли до его машины и мужчина оделся. — Как ты меня нашел? — Цветочная пыльца и мед, помнишь? Бабочки привели. …Ощутила чей-то взгляд. Кожей, сущностью. Раньше за собой такой чувствительности не наблюдала, а тут прям до мурашек пробрало. Обернулась мельком, обводя взглядом парковку у полицейского участка. Закованных в наручники и кандалы, с тонкой полоской ошейников из тёмного металла на шеях, к участку вели Сава и Браяна. Последний и смотрел на нее, улыбаясь совершенно невменяемой, страшной улыбкой. — Керол. Наконец-то, познакомимся. Понятно, как он узнал Кери. Менее понятно, по каким признакам сама узнала его. Но сомнений в том, что перед ней Браян, не было. — Похожа на сучку эту! — заорал, в один миг его лицо исказилось, стало похожим на гротескную, грубо вырезанную маску гнева. — Променял семью на какую-то девку! Непонятно, к кому он обращался. К ней ли, к Мэту или к покойному Деву? — Зверь, подсевший на наркоту, страшен. — Мэт обнял, закрывая ее своим телом что от взглядов, что от крика. — Если хочешь, иди домой. Я разберусь и приду. — Нет. Сама. Мэт проводил в туалетную комнату, где Кери умылась ледяной водой и подышала ровно, глядя в зеркало. Она жива. Мэт жив. С остальным они справятся. Браяна отвели в допросную. Амалия мертва. Допрашивать осталось двоих вахили да сообщников из числа людей. Кери стояла за зеркальным стеклом и смотрела на свихнувшегося вахили. Нормальным притворяться больше без надобности. И окружающим без надобности обманывать себя, убеждая, что у каждого свои маленькие странности. Странности не маленькие. Они выросли. — Она не дочь Дева. Чепуха. От оборотня в состоянии зачать и родить только самка оборотня. Мы обменялись кровью, поклялись. А для него эти узы оказались не дороже человеческой шлюхи! — Истинной пары. Ничто не дороже истинной пары, — не надеясь быть понятым, но озвучил Мэт. — «…встреть его как брата…» сказал мне тогда отец. Как брата, предавшего семью, и встретил. Отец проглотил. Я — единственный сын и наследник. Девид и Мэт приблудыши. Принятые в клан в разное время, из разных разоренных семей резервации, что жили отдельно от стаи. — Как легко отец согласился принять их обратно! Отец Браяна мыслил рационально. И резурсами не разбрасывался. — Но по дороге им встретился ты? — Еще как встретился. Никто его больше не спрашивал, но, видимо, самому требовалось выговориться. — Молл пришел на днях к маме. Сказал, что не станет больше молчать. Он… совесть или что там ему покоя не давало. Эндрю любил мать Кери. По крайней мере, так это преподносил. А что там было на самом деле — страсть, обида, ревность… зависть? Вряд ли даже сам Эндрю это понимал. — Тогда он увидел случайно, что Анна в городе. В машине этого ублюдка. И показалось ему, что счастливой она не выглядела. Пришел ко мне… Молчание звенело напряжением, что перетянутая струна. — Так что произошло на той дороге? Браян громко рассмеялся и смеялся долго. Пока не выдохся, оставшись лежать щекой на столе и глядя в пустоту. — Я убил их. И поджег. Не помню точно. Он очнулся в папиной машине, грязный, в пепле и кровью на руках. Больше они в семье о той ночи не разговаривали. Браян принял реальность такой, какой ему показывали. Эпилог У Кери первое настоящее дело. Самостоятельное. С ней связалась Трейси, та самая, что работала в кафе при библиотеке. Попросила навестить дом ее бабушки в резервации. Старушка уверяет, что слышит стук в окна и двери по ночам, что кто-то скребется и хлопает дверцами шкафов. А еще болтает, мешая спать. Бабушке девяносто три года, и она лишь недавно стала жить одна, похоронив мужа, и слуховые галлюцинации могли быть просто-напросто слуховыми галлюцинациями. Без призраков и потусторонних сил. Но Кери решила проверить. Первое дело! Поехала одна, на своем железном коне. Мэт подарил. Где-то раздобыл старую модель с огромными устойчивыми колесами и удобным сиденьем, подновил, отремонтировал. Покрасил в изумительный яркий алый цвет. Теперь Кери везде, где бывала без Мэта — что случалось не так и часто, — передвигалась верхом на велосипеде. Втайне от всех звала его Ишкуда — комета по-индейски. Да, язык предков также начала изучать. С Джеки, учительницей по травам, иначе особо не пообщаешься. Да и… хотелось знать. Постучала в хлипкую дверь и зашла, услышав приглашение откуда-то из дальних комнат. Неуверенность в себе и собственных умениях испарилась как не бывало. — Знатный здесь курильщик жил… — вырвалось. Курильщик в самом деле жил, но давно. Запах выветрился, за домом и обстановкой ухаживали. Покойный муж старушки скончался с год назад. К нему, однако, прилагались еще три… нет, четыре духа. Двое подростков, что умерли от передозировки недалеко на холмах, старуха с параллельной улицы и шкодный кот, погибший в неравной схватке с лисой. — Да у вас полный дом… — вышло вместо приветствия. Сухая старушка зашла в комнату, поклонилась. И Кери повторила более глубокий поклон в ответ. Трейси предупреждала, что бабушка Шуша только на навахо общается.