Мэр запнулся. Он вдруг вспомнил, что эту речь он уже произносил на заседании гильдии строителей. «Не оплатит брошюры», – с тоской подумал Бартоломью, но пришел мэру на помощь. Почему же не прийти. – Как, например, Рафаэль Медичес, зарекомендовавший себя блестящим историком в научных кругах. Опубликовавший ряд сенсационных работ в специализированных журналах. Рафаэль Медичес посчитал за честь бесплатно консультировать эту выставку, которая будет представлять город Меланьи на «Днях истории и культуры» в столице. – Да. Именно это я и хотел сказать, – обрадовался мэр. – Кто это Рафаэль Медичес? – улыбнулась дама из министерства Барту. – Отец? – Брат. – Бартоломью не стал уточнять, что младший. – Или Женевьева Мединос. Человек, обладающий исключительным художественным вкусом, – вещал Барт. «Надо запомнить выражение», – подумал мэр. – Наша выставка в лице Женевьевы Мединос приобрела не только ценного историка, но… – Барт не закончил мысль. – Мединос… Мединос… Откуда мне знакомо это имя? – очнулся мэр, который посещал замок и, конечно, слышал все легенды, но было это давно, во времена его школьных экскурсий. – Ну как же, – сказал Оричес, – я же тебе говорил. Именно Женевьева Мединос обратила внимание на талант моей жены и подала идею организовать выставку ее вышивок. – Вышивка? – умилилась чиновница. – А где проходит эта выставка? Барт перехватил инициативу и поведал о грандиозном успехе Линды Оричес, к сожалению, в Порт-Пьере, но стараниями семьи Мединосов. Которая, кстати, так же, как и семья Медичесов, предоставила вещи из своей частной коллекции городу Меланьи для участия в «Днях истории и культуры». – Какая жалость, что нельзя посмотреть вышивку, – заметила чиновница и обвела рукой помещение: – А здесь достаточно места… Барту потребовалось какое-то время, чтобы привыкнуть к мысли, что в ближайшее время он и этим будет заниматься. Уж очень старику Оричесу пришлась по душе мысль блеснуть перед согражданами работами жены, да еще в канун Рождества. «Ладно, – нашел Барт и здесь свои плюсы, – ты-то мне и оплатишь брошюры!» Он успел получить от министерства письменную рекомендацию своей выставки, от мэра личное приглашение для отца Женни на открытие и бал, а от журналиста обещание не упоминать в завтрашней статье никаких фамилий, только «молодые историки Меланьи». – Я стал суеверным, – пояснил он представителю прессы, – сначала посмотрим, что скажут в столице. Барт покинул приятную компанию и умчался по делам. На улице достал из кармана пальто список, который дала ему Женин. Зашел в аптеку за лекарством для Маленького дедушки, потом в магазин и рысью побежал на Чайную горку. Женевьева распаковывала покупки, Барт, сияя, показал ей приглашение Мединосу от мэра. – Почему же ты не отослал? – удивилась она. – Вложу завтра вырезку из свежей газеты и отправлю из канцелярии мэра, так солиднее, – лопался от удовольствия Барт. – Джек? – закричал Маленький дедушка. – Поди сюда. Известие о первых удачных шагах выставки исторического костюма прадедушка выслушал хмуро. Барт улыбнулся и уселся на стуле рядом с кроватью старика. Он спросил, что тот думает по такому поводу: почему ножны к кинжалу были заказаны не в оружейной мастерской? Дедушка оживился, и они полчаса, к неудовольствию Женин, прообсуждали скупость герцогини. Статья превзошла самые радужные ожидания Барта. Может быть, в Меланьи зимой не было громких новостей. А может, журналист честно отработал свой хлеб, точнее, вино с сыром. Вместо положенных для скромного мероприятия нескольких строк вышла полновесная статья с иллюстрацией. Речь мэра (слова Бартоломью были приплюсованы к ней), комментарии дам из Министерства культуры, адрес ресторанчика. На фотографии мэр и чиновница радостно улыбались в камеру. Задним фоном нечетко маячили манекены в костюмах. Довольный Барт отправил один экземпляр газеты в Историческое общество – пусть видят, что министерство уже оценило выставку. Второй вместе с приглашением – Мединосу в Порт-Пьер. Третий показал отцу. Медичес-старший, скрывая довольную улыбку, проворчал, что вот они, журналисты, выслуживаются перед начальством, не упоминая фамилии тех, кто действительно заслужил славу. – Кто там с вами еще работал? – спросил он. – Ты не знаешь. На балу представлю, – ответил Барт. – Рад буду познакомиться. Молодцы, ребята. – Отец с гордостью посмотрел на сына. Заинтригованная мама тем временем пыталась выяснить, для кого Бартоломью бегал по магазинам. Продавщицы ей уже доложили полный список его покупок. – У моей знакомой старики разболелись – я ей помогаю. И все. Больше он ничего не сказал. Мама отступилась и молча паниковала, придумывая себе картины одну страшнее другой. Прожженная стерва, взявшая в оборот ее сына. Неопытная девушка-сирота с тяжелобольными стариками на руках, которую бездушно использует Бартоломью… В конце концов мама извелась и под предлогом привести семью в порядок перед балом пригласила в замок парикмахершу. Парикмахерша пощелкала ножницами над головой Рафаэля, сделала маме завивку. Рассказала все городские сплетни, но ни слова не упомянула о главном. – Как ты возмужал, похорошел, Бартоломью! Иди, я тебя тоже подстригу, – позвала она заглянувшего на кухню Барта. Он сделал шаг к стулу, вспомнил свое обещание Женин и со смехом отказался. Сказал, что и так хорошо. Переглянулся с Рафаэлем. Раф хмыкнул понимающе. – Кто у Бартоломью появился? – шепотом полюбопытствовала парикмахерша, глядя ему вслед. «Это я от тебя хотела узнать», – вздохнула мама и пожала плечами. Бартоломью все рассчитал. По минутам. Не следует их отцам встречаться до благодарственной речи мэра. Они должны появиться во время похвалы «молодым историкам» за выдающийся вклад в культурную программу Меланьи. – Я заказал вам такси, – сообщил Барт родителям. – Будьте готовы без пяти восемь. – А мы не опоздаем? – удивилась мама. – Может, пораньше приехать, чтобы посмотреть выставку? – спросил отец. – Нет-нет, раньше там делать нечего. Все успеете. Барт поцеловал маму и, насвистывая, пошел собираться. – Привози отца ровно к восьми, – наставлял Барт Женевьеву незадолго перед балом. – Не получится, – огорчилась Женни. – Я не смогу его встретить: к дедушке обещал заглянуть вечером врач. Поезд приходит в полвосьмого. Отец собирался прямо с вокзала ехать на выставку и бал. – Ничего, я что-нибудь придумаю. Барт нашел старика Оричеса и заручился его обещанием, что Оричес встретит Мединоса и займет его чем-нибудь, чтобы тот появился в холле ровно в восемь. Не раньше, чем мэр будет произносить речь. Зима была скучной, и вот наконец долгожданное событие. Разнаряженные меланцы загодя приехали на бал, заглянули на выставку, посмотрели вышивки Линды Оричес и отправились в буфет обмениваться впечатлениями и обсуждать последние городские новости. – Замечательное мероприятие – наш Рождественский бал, – говорил мэр небольшой компании, столпившейся вокруг него. – Объединяет старшее поколение и младшее, опыт и энтузиазм. Пробуйте этот сыр. – Ллойд, – оторвался от приятной беседы старик Оричес, – как кстати, что ты здесь. Съезди на вокзал и привези Мединоса. Ллойд поморщился. Однако старик явно увлекся: с одной стороны – уже собрались все влиятельные лица города, с другой стороны – здесь мама с ее вышивками. Ллойд бросил друзей и пошел заводить автомобиль, утешившись, что не помешает лишний раз помозолить глаза отцу Женевьевы. Кстати, где она сама? – Как тебе выставка? – с ходу спросил его возбужденный Мединос. Ллойд не понял, о чем речь, но кивнул. – Поехали скорее, не терпится увидеть! – заявил Мединос. Медичес-старший не усидел дома. Придумал себе неотложные дела в городе, велел жене подъезжать одной и отправился пораньше: на выставку, которую дети готовили в таком секрете. И которая, судя по заметке в газете, обещала быть из ряда вон выходящей. Медичесу на входе выразили восхищение работой Бартоломью, Рафаэля и «этой девочки». Он взял протянутую брошюру, протиснулся через толпу в холле, прошел мимо буфета, вышивок и оказался в безлюдном зале с выставкой. Всего один посетитель кроме него. Медичес огляделся и воскликнул вслух: – Молодцы! – Вот и я говорю – молодцы! – повернулся к нему высокий человек в очках. Они обменялись комментариями. – Это работа моей дочери с друзьями, – приязненно улыбнулся высокий, – Женевьевы Мединос! – Какая-то ошибка, – пробормотал обескураженный Медичес и надменно выпрямился. – Выставку организовывал мой сын Бартоломью Медичес с братом и…