Шубин ничего не ответил, только покрутил головой. Да, такое новое назначение означало крутой поворот в его военной судьбе. Служить под командованием самого Жукова. Шубин был наслышан о суровости, даже жесткости знаменитого генерала. Но все равно служить под его началом было бы здорово… Генерал Рейтер проницательно взглянул на разведчика. Подошел, приобнял его, сказал: – В общем, поздравляю, Шубин. Иди долечивайся. Надеюсь, ты больше не попадешь ни в какую неприятную историю, из которой тебя придется выручать. Успехов тебе! – Спасибо, товарищ генерал! – ответил капитан и вышел из штаба. Он не помнил, как возвращался в госпиталь. Словно не по земле ступал, а по облакам шел. В госпитале его сразу окружили – все поздравляли, с уважением смотрели на Звезду Героя у него на груди. И было такое чувство, что он прямо сейчас начнет какую-то новую жизнь. Но нет – пока что жизнь продолжилась прежняя, больничная. Еще три дня Шубин провел на больничной койке – его перевязывали, измеряли температуру, делали уколы. А на следующий день после награждения Шубину пришло письмо. Когда он увидел на почтовом треугольнике знакомый адрес воинской части, различил знакомый почерк, у него радостно забилось сердце. Ведь это было письмо от Насти! Как давно он не получал от нее никаких известий. Он даже не знал, жива она или нет, где находится. Ведь после ранения была угроза, что ее комиссуют, она не сможет больше служить в армии… Шубин в нетерпении вскрыл письмо, начал читать… Но чем дальше он читал, тем больше мрачнел. Настя писала, что она долго ждала его в тот день. Но он так и не пришел, хотя обещал. И этот факт все ей объяснил. Она поняла, что он ее больше не любит, что ее изуродованное взрывом лицо, ее хромота ему противны. Что он, Шубин, во время их последнего свидания просто хотел воспользоваться ею в последний раз. Дальше Настя писала, что в армии ее не оставляют, ее документы уже отправили по инстанции для демобилизации. И это еще одна причина, по которой они больше не смогут встретиться. Письмо, которое Шубин держал в руках, девушка отправляла еще военной почтой. Но уже на следующий день она должна была уехать в глубокий тыл. А куда – неизвестно: своего нового адреса Настя не оставляла. Дочитав письмо, Шубин поспешил выйти из палаты на свежий воздух. Ему надо было побыть одному, чтобы пережить горечь утраты. Настя не оставила ему никаких шансов найти себя. Между ними и раньше случались размолвки, но каждый раз они быстро мирились. Теперь же было иначе. И Шубин подумал, что снова, как и в прошлый раз, для него в госпитале радость и горе сошлись вместе. В тот раз беда пришла в роли особиста Свистунова, на этот раз – в виде письма от любимой. …Но вот наконец наступил день, когда Шубина выписали из госпиталя. Первым делом он направился в свою роту. Здесь повторилось то же самое, что и в госпитале: его окружили товарищи, все с уважением смотрели на Золотую Звезду у него на груди. Но командир полка майор Кочергин дал разведчику совет: – Ты, Шубин, свою награду каждый день не носи, не надо. Ты ее сними и храни где-нибудь в надежном месте. А надевать будешь по торжественным случаям. Вот это будет правильное, уважительное отношение к высокой награде. У меня самого уже четыре ордена разного достоинства. Но ты никогда их у меня на груди не увидишь. И я знаю немало случаев, когда у людей боевые награды пропадали по разным причинам. Потом с большим трудом их приходилось восстанавливать. Шубин сразу последовал совету опытного командира. На следующий день, рано утром, собрав вещи, он стоял на дороге, ведущей в сторону Волоколамска. Подошедшая машина подвезла его до ближайшей части. Там он пересел на другую попутку. И так, с пересадками, к вечеру добрался до штаба фронта. И там началась новая глава его военной биографии.