– Многое стал замечать. Слишком многое… Но вы сейчас удивитесь ещё больше, но я вас позвал не для того, чтобы распинаться перед вами о своих мотивах. Я предлагаю вам свои услуги информатора. Капитан ГСБ полагаю, на дороге не валяется. – Интересно! Но вы правы, гражданин начальник, на дороге информатора от ГСБ не найдёшь. И каковы ваши условия? – Помощь в побеге на красную территорию, если что-то пойдёт не так. Главное условие, конечно, - гарантии, что американские войска будут вышвырнуты с территории страны, но, увы, от вашей группы это мало зависит… – Вот как… Ну, хорошо. На такие условия мы ещё можем согласиться. И какой у вас будет позывной для конспирации? – Позывной? В голове капитана промелькнул тот самый вечер, те самые солдаты и тот самый крик. «Friday!» Братослав зло улыбнулся: «Вы, джентльмены, кажется, хотели, чтобы я был Пятницей? Что ж, я могу!» – Пятница, – решительно ответил капитан. – Пятница? – красный удивлённо поднял бровь. – Пятница, – всё также зло улыбаясь, ответил Братослав. – Хм, – Дрынка задумался, но задумчивость улетучилась в пару секунд, сменившись усмешкой – ах, Пятница! Это можно! Ну, что ж, тогда обсудим ваши трудовые обязанности, как информатора. Аборигены ещё долго стояли в тупике, стараясь говорить потише… Облава Звонок телефона разбудил Йиржи Громадека прям посреди глубокого сна. Он пытался руками достать телефон, не открывая глаз. У него получилось только через полминуты. – Алло? – спросил он несколько скрипуче, приложив трубку к уху. – Йиржи, они нас обманули! – в трубке громко звучал явно неспокойный голос Барчика, командира отряда – на всех наших облава, через парад не выходи! Бери личку и беги, прячься! В трубке стал слышен выстрел, после чего телефон замолк окончательно. Сон с Йиржи как рукой сняло. Он сразу понял, кто, куда и зачем. Он мигом бросился к спортивной сумке, где у него было припрятано сокровище. Автомат Калашникова. С тремя магазинами. Да, сорок седьмой, но это лучше, чем каряк или моська. Сумка лежала у окна. И как раз в тот момент, когда Йиржи проверял своё богатство, внизу послышался вой милицейских сирен. Он этот вой после операции в Сейме мог теперь узнать очень быстро… – Ты нахрена сирену врубил, идиёт? – сквозь стекло было еле слышно, как кричат менты – ты бы ему ещё позвонил. Дальше было матерное название проститутки. Йиржи чуть выглянул и увидел две машины. В них – шесть ментов с оружием. Один из них, самый старший по званию, с явным упоением поливал подчинённых матюками. Бежать надо было быстро! И через подвал: из подвала есть отдельный выход наружу. Вот только нужно было с третьего этажа добраться до входа в подвал раньше, чем это сделают незваные гости. Лифт бы ехал лишком долго. По лестнице тоже не очень быстро. Оставался один вариант: перила. Собравшись и выбежав на лестничную клетку, Йиржи запер дверь, сел и, как в детстве, поехал. И не прогадал: когда он докатился до двери в подвал, милиция ещё не вошла в дом. Однако теперь нужно было быстро дверь открыть. А замок славился своими заеданиями. Громадек взял сумку и треснул ей по замку. Тот упал. Дверь в подвал быстро оказалась уже за спиной Йиржи и вскоре закрылась. Громадек бежал по подвалу, что было сил. Он знал, он ждал. Понятно было, как дважды два, что тот трюк, что провернули бойцы националистического подполья, в числе которых был Йиржи, не пройдёт даром, несмотря ни на какие амнистии. Взять в заложники весь краевой Сейм – шутка ли? И ведь в итоге всё зря… Струсили, испугались, когда в Мирославле местное подполье попыталось провернуть захват, но не получилось, после чего там начали стрелять из миномётов. Испугались слухов, что «мирославльский миномётчик», полковник Ярославек, возглавит операцию по освобождению Сейма. Испугались… И теперь пришло время расплаты за трусость. – Шевелитесь! – послышалось из-за приоткрытой двери. Они могли заметить, что дверь немного открыта, надо было спешить. В пару секунд Йиржи оказался у выхода наружу. Там уже не было замка: кто-то недавно его сломал, а новый ещё не купили. Иначе смысла бы сюда идти не было: замок-то стоял снаружи. Пока поставили внутренний засов, но снять его не трудно. Сумев отодвинуть засов, Громадек вылез из подвала и кустами двинулся прочь, к центру города, на улицу Рыбанека. Там было проще затеряться, даже с такой сумкой. Уже оказавшись на другой улице, Йиржи стал бешено думать, что делать дальше. У знакомых его точно будут искать. Незнакомые могут доложить, куда следует. Может, на заброшке где-нибудь окопаться? А жить на что? Да и ноябрь месяц на дворе И тут прозвучал телефонный звонок. Уже по мелодии было понятно, что звонил куратор. Депутат-куратор был у каждого городского подполья НПЧ. В Кировограде им был хорошо знакомый Йиржи Эдвард Брынка. Добродушный парень, общительный, старался познакомиться со всеми бойцами. Так как Громадек был ещё и заместителем командира отряда, они с Брынкой тем более не могли не быть знакомы. Когда Барчик был занят, именно с Йиржи куратор связывался. Ну, и вместе водку на общем обеде пили, куда без этого? – Алло! – ответил с надеждой Громадек. – Привет, Йиржи! Прости, что раньше не мог позвонить и предупредить, проблемы были. Короче, дело – табак. Не попавшихся очень мало, многих прям тёпленькими, в кроватях ещё взяли. Но о запасных точках сбора они, видимо, не знают, на них ещё никого нет, сведения от достоверного источника. Срочно беги туда! Там скоро уже… Звук пришедшего в Телегу сообщения заглушил голос куратора. Йиржи посмотрел на экран и прочитал надпись, появившуюся сверху: «ЙИРЖИ, НА ЗАПАСНОЙ ТОЧКЕ ЗАСАДА!» Сообщение было от отрядного подрывника, Павла Млыны. Видимо, он как-то успел написать, прежде чем немедленно пропасть из сети. Громадеку хватило секунды, чтобы понять всё… – Что там за звук? – обеспокоенно спросил Брынка – кто там тебе пишет? – Ах, ты ж мразь! – произнёс Йиржи. – Слушай, не глупи! Давай быстрее на точку сбора! Неважно, кто там тебе и что пишет… – Ну, ты и подонок! – сказал уже громче Громадек – ну, ты и козлина поганая! Как в Мирославле нас кинуть решили, да? Шкуры свои спасаете, да? Знаешь что, скотина *баная? Пошёл ты нах*й, *удозвон обоссанный! Жди меня к себе в гости, подонок, как-нибудь загляну. Как раз мешок с подарками при себе! Иди нах*й! Присовокупив матерное наименование мужчины нетрадиционной ориентации, Йиржи бросил трубку. И, тем не менее, он двинулся по направлению к запасной точке сбора. Только уже готовый к отпору. Надо было спасать своих. Срочно. Не прошло и получаса, как Громадек оказался на улице Удника, где в подвале одного из домов должен был собраться его отряд. Перед входом сумка была отброшена в сторону, магазины засунуты в карманы, а автомат уже смотрел дулом в открытую дверь. Но как заставить сидящих в засаде военных выдать себя? Размышляя над этим, Йиржи вдруг увидел сломанный замок. Да, он не был совсем округлой формы, но металлическая ручка была совсем отломана и, в принципе, этот замок мог катиться. Да и вообще, кто станет обращать внимание на способность катиться, если издать пугающий звук? Громадек поднял замок и издал звук «Чик!», открыв дверь. Замок полетел и с гулом ударился о каменную лестницу. – Граната!!! – послышалось рядом с входом. Двое бросили свои засадные позиции и попытались залечь. Однако Йиржи ждал их. Двух очередей хватило, чтобы головы незадачливых военных украсили красные дыры. Дальше – дело техники. Громадек осторожно зашёл внутрь и взял уже настоящую гранату у военного. Отдёрнутая чека издала свой привычный звук и граната полетела в правую сторону: там дальше была стена и пленных там не могут держать, так как места, чтобы их спрятать, нет. Ещё двое солдат показались Йиржи на глаза, пытаясь спастись. Ещё две очереди. Ещё две кровавые дыры. Граната рванула. Теперь дело было за малым. В другом углу вряд ли было больше трёх человек, там же пленных ещё, поди, держат. Вдруг там послышалась какая-то возня. Стали слышны голоса: – Эй, слезь ты, уб… – Заткнись, м*дак! – жёстко ответил голос Млыны. Йиржи выбежал внутрь. Там на оставшихся троих солдатах, которые, видимо, залегли из-за гранаты, лежали по два человека в наручниках. Ни встать, ни повернуть оружие в сторону подпольщиков солдаты не могли. Они, разве что, могли вертеть головой. Всё было кончено. – Так, уважаемы паны, сейчас будет отстрел голов! – несколько развеселившись сказал Громадек – попрошу убрать подальше от голов наших гостей всё ценное и важное! Первая каска оказалась на мушке – и тут же последовал выстрел, от которого каска упала на бетонный пол. Вторая также ударилась об пол после меткого выстрела. И вдруг из-под третьей каски раздался крик: – Стойте, не надо! – голос явно принадлежал восемнадцатилетнему призывнику – я не против вас! Я не стану по вам стрелять, я просто уйду в расположение части! – Стреляй его, Йиржи! – сказал лежавший на третьем солдате Петя Глина – он русский. Его Ваней называли. – Нет! – послышался крик из-под каски – непра… Пуля прервала крик. Йиржи ненавидел русских. Как и любой националист в Черноруссии. Российская Империя, СССР, война 2009 года с Движением Красной Звезды и российскими войсками – всё это вызывало у него жгучую ярость по отношению к русским. Оккупация и разжигание гражданской войны – вот чем Громадеку не нравилась треть населения страны. Сняв с бойцов отряда наручники, Йиржи вышел на улицу: мало ли, вдруг подкрепление придёт? Спустя минуту к нему вышел Паша Млына. – Ну, вот у нас оружие, – сказал он, едва перешагнув порог, – и что теперь? Нам негде прятаться. – Совсем, что ли, негде? – Совсем. Всех наших знакомых будут проверять теперь. Я слышал их разговоры, что за дело взялась ГСБ. То есть, к знакомым теперь и близко подходить нельзя. А незнакомцы нас быстро сдадут. – А с чего обязательно сдадут? – А с того, что теперь новые жильцы будут вызывать у органов подозрения. Единственные, кто нас не сдадут – это красные… – Потому что убьют нас сами? – горько усмехнулся Йиржи. Красные… Так обобщённо называли всех, кто так или иначе поддерживал Чернорусский Левый Фронт. Летом этого года Левый Фронт, в котором, кроме коммуняк, к тому времени уже никого не было, решил поучаствовать в выборах. Его популярность из-за коронакризиса выросла настолько, что либералы из Демократической Партии и НПЧ, несмотря на свою вражду с 2008 года, объединились. Красные попытались сопротивляться, они уже организовали множество отрядов Красной Гвардии, но их разгромили. Однако, с трудом: правительству пришлось звать на помощь националистическое подполье. В итоге красных, разумеется, полностью так и не смогли уничтожить, но они опять ушли в подполье. В Южной Загории, вроде как, даже партизаны остались и неплохой урон наносят правительству. Самый красный регион в стране, как говорят. В любом случае, коммуняки наверняка запомнили, что сделали националисты. И вряд ли простили. – Почему же? В Мирославле слышно, что многие наши у красных пересиживают поиски. – А дальше что? – Ну, кто-то уезжает в другой регион. Говорят, с Южной Загории, что называется, выдачи нет. Там менты не ловят, суды почти не судят. Даже ГСБ не ищут. Только… – Что? – Красные могут потребовать услугу взамен… Громадек аж поморщился. Помогать коммунякам? Этим растлителям национального духа чернорусов? Желающие объединить русских и чернорусов… в один народ? Даже думать об этом было противно. Но… Но ведь жить-то как-то надо… Иначе кто постоит за великую чернорусскую нацию? Кто отомстит предателям из НПЧ? Кто заставит либеральное правительство заплатить за погибших и арестованных?