– Ладно, подумаем потом, – сказал Йиржи – когда найдём место, где это обмозговать можно… А пока – пошли отсюда, пока никто не пришёл! Только кто куда, а я никуда не поеду. Я буду мстить… Отряд выскочил из неудавшейся ловушки и быстрым шагом двинулся в сторону полузаброшенного Промышленного района города, где было полно мест, чтобы отдышаться и подумать, что делать… Разговор Иван Яржек сидел на скамейке у своего подъезда и занимался любимым делом после практики: пробовал вычислить евреев среди прохожих. «Так, горбатый нос, чистый пиджак – сто пудов еврей! Так, нос прямой, драные джинсы, старые кеды… но чёрные кудри! Хм… Вряд ли. Так, цветы, рубашка, ботиночки… и картавит! Точно жид! Хм… Что-то долго прохожих нет. А не, вон, женщина… чернявая, с горбатым носом, белая юбка… почти наверняка еврейка!» – Иван внимательно разглядывал всех, кто проходил мимо. Критерии у него были просты: чистая приличная одежда и характерные черты лица – однозначно еврей. Если только приличная одежда – 50 на 50. Черты лица – уже можно быть на 75% уверенным. Однако одежда тоже важна. Бедность и еврей – это две противоречие друг другу вещи. Это Яржек усвоил давно. Семья слесаря Степана Яржека была небогатой, а потому развлечений у маленького Вани было маловато. Бывали зато унижения: полукровка же. Сын черноруса и русской. В начале нулевых, когда националистических настроения царили повсюду, это считалось веским поводом для издевательств. Впрочем даже в ущемлении по национальному признаку бывают исключения. Для одного «богоизбранного» народа. С Яржеком в классе учился мажор, чернорусской фамилии, но какой-то непохожий на черноруса. Нарядный, модный, тёмные волосы и в целом какая-то… неместная внешность. Вроде и кожа была белая, и черты лица нормальные были, как у многих, и телосложение было обычное и даже нос прямой был. Но что-то во всём его внешнем виде чувствовалось что-то нечернорусское и даже нерусское. Для Яржека это уже был признак еврея: если ни чернорус, ни русский – значит жид, иначе и быть не может. Полностью в этом Иван убедился, когда папа наконец купил нормальный телевизор и на нём стало можно что-то смотреть. Однажды пульт, работавший до того на китайских батарейках, сдулся. И сделал он это, когда на экране был канал «ННН» – «Неизведанное. Невероятное. Необъяснимое». Тогда ещё мальчик устал после школы, а потому не стал подходить к телевизору и переключать на мультики. И это было судьбоносное решение, потому что как раз шла передача «Тайные заговоры», по которой рассказывали о заговорах банкиров, масонов и, разумеется, евреев. Как раз о заговоре еврейских банкиров в тот день передача и рассказывала… Ваня с интересом тогда слушал о сговоре евреев, которые контролируют все финансы мира и через это управляют всем. Огромное множество революций, войн, переворотов, кризисов – это всё план евреев, сионских мудрецов. Досматривал мальчик передачу уже вместе с отцом, который тоже заинтересовался. Папа, которого Иван уважал до самого конца жизни, развёл все возможные сомнения фразой, сказанной после окончания передачи: «Вон оно как бывает, сынок!». Уж если папа также считает, то сомневаться не приходится. В итоге, сложив два и два, а именно мажора-жида в классе и новые полученные знания, Иван получил цельную картину мира: еврей равно богатый. В ПТУ, куда пошёл учиться на слесаря по заветам отца парень, не было ни одного «штейна», «берга», «мана» или, на худой конец, «ича». Да и чисто внешне не было никого похожего на жида. Зато все университетские студентики были один «краше» другого: у кого нос горбатый, у кого чёрные кудри, у кого вообще вся рожа какая-то неправильная, а главное – почти все нарядные. Впрочем, самое обидное было то, что большинство знакомых даже в «путяге» считало еврейский заговор глупостью. Ну, вот как так? Куча еврейских банкиров и бизнесменов, какие-то евреистые «учёные» и «творцы», да и вообще какие-то богатые и евреистые на вид люди попадаются чуть не на каждом шагу – а всё глупости! Да сами они дураки! Ещё и коммуняки поди, агенты евреев. Настоящие историки, а не те, которые на евреев смахивает, говорят, что коммунисты – это сейчас главная сила жидов. Поэтому Иван никогда за красных не был. И не будет. За этими мыслями Иван пропустил много прохожих. Однако за шедшего неторопливо дедушку его взгляд зацепился. «Хм… Нос прямой, волосы уже седые, хрен разберёшь… Всё какое-то старое, потёртое… Борода, конечно, на еврейскую смахивает, но бороду-то можно какую угодно отпустить… Нет, сто пудов нет!» – после этого Иван утратил к прохожему интерес. Впрочем, ненадолго. – Молодой человек, можно сесть рядышком? – дедушка выговаривал «р» довольно чётко – а то я что-то устал… «Не картавит даже! Не, точно нет!» – подумалось Ивану. Вслух он сказал: – Конечно, садитесь. Дедушка присел и какое-то время глубоко дышал. Видимо, далеко ходил. – Ох! – сказал он наконец – далеко же почта… И ладно бы что-то пришло. Эх… Ничего не приходит. Сын в Новиград давно уехал, никуда не смог устроиться, теперь в каком-то магазине кассиром работает. А полгода назад вообще пропал. По телефону никак не отвечает, думаю, может письма пишет… Эх… И тут нет. – Н-да… – протянул Иван – нехорошо… – Нехорошо. А что ж делать? Наверняка уже семью завёл, работает много, занят. Куда ж ему, до меня, старика… Яржеку стало как-то грустно на душе. Одинокий пожилой человек возвращается с почты в надежде получить от сына хоть что-то… А самое печальное, что не напишет. Ни в этом году, ни в следующем. Может и никогда. И придётся смириться с этим… – Много работает, наверняка, – сказал Иван – да только кассиром. И ради этого стоило дом родной покидать? – Ну, никогда не угадаешь, где твоё место в этом мире! Может, ему суждена была такая жизнь… А вы, молодой человек, где работаете? – Я пока только практику прохожу и подрабатываю в МакДаке. Учусь работать на заводе Рено. Машины делать будем. На слесаря учусь. – На заводе? А это случайно не на заводе «Дуб»? – Ну, раньше это был «Дуб». А теперь там французы прописались… – А ведь я когда-то на заводе «Дуб» как раз работал! «Дубок» собирал… Иван усмехнулся. «Дубок» – старенький автомобиль, который очень часто можно на улицах Кировограда встретить. При совках жителям города и даже всей республики только такие автомобили и выдавали. Впрочем, здесь жаловаться было грешно: аппарат старенький, но до сих пор понадёжнее некоторых современных агрегатов. Говорили, что в своё время кировоградский «Дубок» мог чешской «Шкоде» в нос броситься. У отца со времён совка даже остался такой. И в детстве маленький Ваня излазил авто вдоль и поперёк. Так и заинтересовался машинами… Дедушка, меж тем, продолжил: – Славные времена были… Отец хотел, чтобы я по его примеру сантехником стал, а я возьми – да и пойди учиться автомобили собирать. Даже начальником цеха через какое-то время стал… Старый автослесарь зажмурился и улыбнулся. И тут же загрустил: – Жаль только, что начальником цеха я стал только в восемьдесят седьмом году… А потом сократили, да и выгнали с маленькой пенсией. Теперь каждую копейку считать приходится. А через несколько лет – и завод продали. Я-то уж думал, что его на металлолом разобрали. А он, оказывается, ещё работает. – Работает-то работает. А только на французских евреев теперь работает. Наживаются, скоты… – Думаете, если бы работал на чистокровного черноруса, было бы лучше? – Да уж наверное! Свои своих не бросают. И всякая нация на обогащение своих членов если бы работала, тоже хорошо было бы… – Ох, молодой человек, сейчас время такое, что всяк только о себе думает. Всяк деньги сам для себя зарабатывает. Они и о родителях-то забывают, не то что о братьях по национальности! Кто бы что о нации вспомнил хоть раз… Уж поверьте мне, старому еврею! После этих слов глаза Ивана едва не выкатились из орбит. Он осмотрел старика ещё раз: потёртая одежда, ни одной жидовской черты лица, разве что волосы чёрные могли быть… Но сейчас в нём ничего еврея не выдавало. И, тем не менее, он сказал, что еврей! А ни один человек жидом себя не назовёт… Старик, тем временем, поднимался со скамейки и не видел, насколько Иван изменился в лице. – Ну, удачи вам, молодой человек! Господь вам в помощь! После этого еврей поковылял дальше. Впрочем, Иван почему-то не испытывал к нему какой-то особой злости. Ему было даже жалко… Еврея!? Вот ведь глупость! Но почему он бедный? Почему он живёт плохо, если евреи правят миром? Потому что… Потому что… Яржек ещё долго в изумлении сидел на скамейке. Лишь когда солнце уже почти совсем закатилось, он опомнился и ушёл в дом. Но мысли о старике почему-то не хотели уходить и Ивану предстояло их отогнать, желательно ещё до пересечения порога квартиры… Обкашляли Подвальный ресторан, какие были с девяностых модны в Кировограде, всё больше набивался людьми. Ещё бы: дело к вечеру, а потому все хоть сколько-то значимые люди начинают уже веселиться. Впрочем, Ярослав Булынка сидел тут не для развлечения. Он ждал своего подручного, Штабиста, чтобы обкашлять вопросы. Штабист заканчивал приготовления к одному важному делу, с него надо было получить отчёт. Чтобы не скучать, Булынка заказал себе сразу и три шампура свиного шашлыка, и хачапури по-аджарски, помимо бутылки коньяка и двух рюмок. Закусывая мясо хлебом в сыре, он так увлёкся, что не заметил Штабиста. – Здорово, Лак! – сказал тот, приближаясь к столу Ярослава. Лак! Вот что бывает, когда доверяешь всяким необразованным чурбанам произносить свою кликуху. Назвал себя Лаки, удачливый с английского – они на Лак переделали! Вот что за люди! Видимо, это у всех сидельцев производственная травма. – Шутник хренов! Садись. Как раз на двоих поделим. Не всё же мне одному есть. А пока ешь, давай, рассказывай, что там у тебя. – Короче, поляну разведали прям до санта. Нашли лазейку. – Подробнее. – Короче, есть запасной выход. Раньше был завален всяким хламом, потому что нахрен надо его ещё охранять. Его теперь, на случай чего, разобрали. Ну, сам понимаешь расклады, чтоб краснопузым ничего не досталось и можно было вывезти. Так вот, можно даже охрану не резать. Как краснопузики из Загории попрут и аврал начнётся, залезаем с медвежатниками внутрь, берём чего надо – и валим оттуда. А лучше – вообще из города. – Запасной выход, говоришь… Это нам как раз. Чего по медвежатникам? Посмотрел, оценил пацанов? Штабист поморщился, тон его сменился на брезгливый: – Слушай, я всё понимаю, что ты там их знаешь… Но, бляха-муха, ну они ж не годятся вообще. – Поясни. – Да чепушилы же какие-то, не сидевшие… Булынка оторвал свой потяжелевший взгляд от еды и вперил его в Штабиста: – Слышь, харе на несидевших гнать. Я не сидел и по вашей сраной фене не ботаю. Сидят по дурости, забыл? – Да ладно-ладно, чё ты, я ж не на тебя… – То-то. По существу давай. – Не, ну, они хоть бы даже мотавшие были, всё равно лошаки с дупла какие-то. Хлюпики, одно слово. Взломать они, может, что и взломают, а унести эту бандурину и не попортить её как? – Они там не одни работать будут. – Чё мне, боевых пацанов им в помощники запрягать? А кто прикрывать будет? – Сам, если что, запряжёшься, не переломишься. – Так, ты совесть-то имей! – Я совесть имел во всех позах, имею до сих пор и ещё тебя переживу – буду иметь. А ты будешь помогать пацанам не только крепким словом, но и надёжным плечом. – Не, я на такое не подписывался. Ты мне либо ещё бабла давай, чтобы я ещё пацанов нанял, либо всё, труба. – Нет уж, больше у нас нет никакого бабла. Только запас неприкосновенный. Мы в эту хрень не от хорошей жизни вписались. Звиздец надвигается, нам быстрые деньги нужны, чтобы свалить уже отсюда нахрен. Оба сидели в задумчивости. И тут проигрыватель в зале заиграл музыку, которая у Ярослава в печёнке уже сидела. Музыка из Звёздных войн, а точнее – из дворца Джаббы Хатта. В Кировограде уже пару лет на это дело мода: самый крупный авторитет в городе, Крынка, любит Звёздные войны. А Хатт у него – любимый персонаж. Крынка даже требует, чтобы кликуха у него была не Кувшин, как было сначала, а Джабба. А как у него свой элитный ресторан открылся, так музыка бандитского Татуина со всех щелей полезла. «Вот ведь бывает! Не один раз попадался, срок раза три мотал, вспылит – дурной как паровоз. А теперь глядь – моды диктует. И ведь теперь его обогнать не получится: уже медный таз нависает. Придут красные, всех пощёлкают – и дело с концом. А если бежать, так там уже вряд ли что путное получится: везде своих авторитетов хватает. У нас-то в одном Кировограде их на целую Газель… Газель…» – Булынка вдруг задумался. – Слушай, я тут чего подумал, – произнёс он через какое-то время вслух – нам надо приступать не когда красные ещё только из Загории сюда попрут, а прям во время штурма. Тогда сильно скрываться смысла ноль – ЧСОшникам и ментам не до нас будет. И машину можно взять покрупнее. Газель. И в самый аврал прям к нужному месту её пригнать. Тогда даже сами пацаны эту хреновину утащить смогут. И всё, проблем нет.