«Мы шли вдоль по улице и ждали, когда один из сверхурочников уединится. С недавних пор они ходят группами, но кто-то да останется один. Мы ждали. Сердце опять испытывало волнение. А это главная цель таких прогулок. Наконец, один из десяти всё же отошёл от завода с одиночестве. Мы сразу поняли, что это – наша добыча. Немедленно достали дубинки из-под курток, прижали маски к лицу плотнее. Потом пошли за ним. Это был высокий и крепкий мужчина. Так было даже лучше. С хлюпиками всегда неинтересно». Именно в такие моменты Олег чувствовал себя лучшим. Ведь это было дело. Дело, которого не постыдятся руки богатого парня. Не работа со станком, как у тех, кому платят зарплату, не работа с цифрами, как у менеджеров. Работа мускулами, кулаками, дубинками. Вот стоящее дело. Демонстрация силы и удали. Смелости. Не каждый, даже в компании верных друзей и с дубинками, отважится напасть на крепкого мужика. А Олег не побоялся. И его друзья, Бржетислав и Матвей, не дрогнули. Сильные люди, хоть чернорусы, хоть русские, не боятся таких мелочей. «Вот мы приблизились к этому мужику. Он развернулся и с размаху ударил Бржетю в лицо. Мы набросились на него. Он отбивался, отвечал ударами, но мы смогли его одолеть. Когда он, весь избитый, лежал на земле, мы, удовлетворённые тем, что охота получилась весёлой, обчистив его кошелёк, бросили ему бутылку водки. Я даже сказал ему: «Держи, хоть что-то бесплатное у тебя будет в этой жизни!». Но он, даже лёжа и с трудом дыша, оттолкнул бутылку обратно, в нашу сторону. Странно даже, такие крепкие мужики не отказываются от таких подарков». Действительно странно. Олег много раз видел, как люди подобного склада распивали водку на улице. А тут – отказывается. Удивительно как-то. «В любом случае, ночное похождение выдалось на славу. Главное, чтобы оно тоже постепенно не стало утомительным. В любом случае, деньги, добытые в эту ночь я, пожалуй, потрачу с большей рассудительностью. Заслужил, как-никак. Бржетя и Матвей тоже были довольны. Разделив поровну добычу в 3000 наших, чернорусских, рублей, мы ушли, чтобы отдохнуть после волнительной ночи». Тетрадь была закрыта, ручка отброшена на край стола. Ощущение рутины было, несмотря на недавнее волнение, но уже не такое тягостное. Боязнь же того, что эти походы за добычей тоже станут рутиной отступила перед воспоминанием о том, как же приятно было ощутить смесь страха и решимости, получить заслуженные деньги, те, которые его менеджеры зачем-то отдали этому детине. Жить стало менее скучно. День оставил после себя сплошное разочарование в жизни, в то время как ночь дала ощущение силы, смелости, азарта охоты. Да, это была капля в море скуки, но очень яркая капля. Запоминающаяся. После неё Олег мог заснуть с более лёгким сердцем, чем обычно, что и сделал. Гражданство В консульстве Кипра в Новиграде, столице Черноруссии, проходила интересная беседа. Видный столичный бизнесмен, Здислав Огнев, сидел перед чиновником-киприотом, Алексиосом Ксентосом. Алексиос и Здислав были знакомы давно и близко, но сидели они не для того, чтобы пить чай. Огнев принёс с собой пакет документов и Алексиос их проверял. Ведь бизнесмен хотел, ни много, ни мало, получить гражданство. Получить он его хотел на основании брака с гражданкой Кипра, с которой они вдвоём легально прожили на Кипре четыре года. Дело, конечно, было в 2008-2012 годах, но Ксентос говорил, что всё с этим уладит, если надо. Наверное, всё-таки надо было получать гражданство ещё тогда, как и советовали ему друзья, но Алексиос обещал всё уладить быстро, так что разницы уже нет. В процессе получения, естественно, завязался разговор. Проходил он на чистом русском языке: Алексиос жил в Черноруссии едва ли не дольше Огнева, а потому знал и чернорусский, и русский языки прекрасно. Бизнесмен же знал английский и русский, пожалуй, даже лучше родного чернорусского, так как положение крупного предпринимателя обязывало его переговариваться с партнёрами, которые говорили, чаще всего, либо на английском, либо на русском. – Я правильно понимаю, что вы, мой друг, хотите натурализоваться у нас? – Алексиос вопросительно посмотрел на Здислава. – Да-да, хотел бы. – На основании брака с гражданкой Кипра, всё верно? – Разумеется. – Тогда вопрос заключается лишь в том, всё ли необходимые документы тут есть? – Ну, вы же мне выдали список, я всё собрал, что там было написано. – Хорошо… Хорошо… Проверим. Если всё в порядке, то гражданство получите скоро, друг мой. – И слава Богу. Только проверяйте быстрее. – Некуда торопиться, успокойтесь, Здислав Романович. Угроза ещё достаточно далеко, чтобы так волноваться. – Дай Бог, чтобы было так. А только вот я бы не стал медлить. Особенно учитывая обстановку… Алексиос стал перебирать бумаги. Проверял он их достаточно скрупулёзно, не обращая внимание на нервничающего собеседника. Тот ёрзал, оглядывался, иногда смотрел в окно. Смотрел с тревогой, будто ожидая от окна чего-то неприятного. Частенько Здислав наливал воду из выставленного для него графин в стакан и пил. Взгляд его бегал от Алексиоса к окну, от окна к стеклянным фигуркам на тему греческой мифологии, что были на столе, от фигурок к стакану, от стакана к полу, от пола опять к Алексиосу. Глаза его будто не могли остановиться на одном предмете, будто разбегались. Пальцы бизнесмена постоянно двигались, то стуча по коленкам, то тиская телефон. Складывалось ощущение, что во всём теле Огнева нет ни одной мышцы, которая бы не двигалась. И тут всё стеклянное в кабинете задребезжало. Всё немного затряслось, будто от небольшого подземного толчка. Издалека слышался какой-то гул. Слышался он со стороны реки Клюнь, что была к востоку от города. Алексиос, не вставая из кресла, повернулся к окну и сглотнул. Бизнесмен же встал и немедленно побледнел. Отличить по цвету его кожу от старого белого полотенца вскоре представлялось довольно затруднительным делом. Огнев затрясся, рот его был открыт, глаза выкатывались из орбит наружу. У Алексиоса складывалось такое впечатление, что бизнесмен скоро развалится, как упавшая на твёрдый пол стеклянная фигура. Во всяком случае, трясся он не хуже, чем минотавры и Тесеи из стекла. Не дребезжал, разве что. Внезапный звук несколько далёкого, но всё же взрыва заставил даже довольно спокойного Алексиоса подойти к окну и выглянуть из него. Оттуда, впрочем, мало что было видно. Разве что серая пыль поднималась над местом, где должна была быть река. Военные останавливались транспорт, который ехал на восток. Огнев же упал на стул, после чего и стул заходил ходуном. Он схватился за грудь, начал трясущимися руками искать что-то в карманах. Он нашёл таблетки, прочитал название и немедленно принял, запив водой. Правда, полстакана воды осталось на полу из-за того, что трясущиеся руки не могли как следует удержать наполненного стакана. – Неужели… они уже… тут? – сказал бизнесмен еле слышно. – Успокойтесь, друг мой! Они не обстреливают гражданские здания до начала штурма. А дойти так быстро досюда они не могли. На Огнева эти слова подействовали слабо. Он всё ещё трясся, как осенний лист. И тут раздался стук в дверь. – Господин Ксентос, – вошла секретарша Ирина, из местных – мне звонили военные, просили передать всем работникам консульства, что мост через Клюнь заблаговременно взорван войсками ЧСО, так что теперь уехать из города на восток будет затруднительно. – Фух! – выдохнул чиновник – слава Богу! Мы уже испугаться успели. Спасибо за новость, Ира, можешь идти. Секретарша ушла и закрыла дверь, оставив работника консульства в почти совершенном спокойствии, а бизнесмена – в шоке. – Господи, – произнёс Огнев – меня чуть удар… не хватил. – Успокойтесь, повстанцы не могут оказаться здесь так быстро. – Знаете, я однажды подумал похожим образом… когда эвакуировал филиал своей фирмы из Мирославля. Откладывал… Теперь всё моё имущество в Мирославле национализировано. – Друг мой, вы переоцениваете этих мятежников. – Врага всегда лучше переоценить… чем недооценить. Я лишился имущества, чтобы понять это. – Друг мой, если вы так уверены, что враг быстрее и сильнее, чем считают эксперты, то не боитесь ли вы, что вся остальная ваша собственность будет захвачена? – Собственность – дело наживное. Как и гражданство. Если у тебя есть на счетах большие деньги, собственность можно приобрести и новую. Гражданство тоже сменить вполне себе можно. И даже нужно. Главное – сберечь голову. – Что ж, вполне разумный и деловой подход. Вот только гражданство всё же обычно не меняют, как перчатку. Оно накладывает обязанности. – Алекс, вы сами не хуже меня знаете, что обязанности обязанностями, но жизнь – дороже. И деньги, пожалуй, тоже. – Я прекрасно понимаю, просто, знаете, положение обязывает предупреждать вас. Я же представитель Кипра, в конце концов. – А, понимаю! Не обращайте тогда внимания, просто слушал я тут недавно пару наивных глупцов, которые на фронт хотели. Странные люди, вроде из приличных семей, а всё на фронт лезут… – Юность берёт своё, полагаю. Так, мне осталось немного. Скоро вы сможете идти, а завтра зайдёте за документом. Надеюсь, за это время ничего страшного не случится. – Тоже на это надеюсь. Спустя пять минут Огнев вышел из здания консульства с довольным видом и уже раздумывая над тем, что и кого с собой взять на первое время перелёта на Кипр. Суровая поздняя осень в Черноруссии, таившая в себе где-то за горизонтом серьёзную опасность, скоро уже должна была сменится безопасным теплом посреди Средиземного моря. Бизнесмен уже рассчитал даже сколько должна стоить вилла и заодно ещё раз осознал, насколько полезно обладать большими деньгами. А ещё возможностью сменить гражданство. Теперь его не достанут, да и комфортной жизни теперь никто не помешает. Она даже комфортнее станет. Чего же ещё можно желать в такой обстановке? Познание В кировоградском ресторане сидел завкафедры философии КирГУ, Дмитрий Блинов. Довольно представительной внешности мужчина средних лет, часто не похожий на своих подчинённых, ожидал своего заказа. Полчаса прошло с момента прихода официанта, а стейка всё нет и нет. И ладно бы только это было неприятностью, так нет, весь день так. Казалось бы, твою статью напечатали в достаточно престижном англоязычном журнале, что редкость для чернорусского учёного, и ты захотел это отметить в дорогом ресторане, впервые в жизни. Что же может пойти не так? Как выяснилось, многое: жена уезжает в Новиград на научную конференцию, сын – пьянствует всю неделю с одногруппниками, хотя казалось бы, первый курс, коллеги все заняты, друзья – кто тоже занят, кто болеет коронавирусом. Двое и вовсе в больнице лежат. Словом, праздновать пришлось абсолютно одному. Да ещё и блюдо долго не подают… Зря, видимо, решил. – Ба! – раздался вдруг какой-то знакомый голос – кого я вижу! Дмитрий повернул голову на голос. К его столику подходил бизнесмен в довольно дорогом пальто. Он кого-то напоминал учёному, но Дмитрий не мог припомнить, кого. – Не узнаёшь, что ли, Дима? – сказал бизнесмен весело – это ж я, Петя, которого ты в школе натаскивал! «Петя? Надо же!» – подумал Дмитрий. Петя Штилька, непролазный троечник и бывший одноклассник нынешнего завкафедры, сидел перед учёным в дорогом наряде и с достаточно дорогими часами, чтобы не ударить в грязь лицом перед чернорусскими бизнесменами из Форбса. Это были не самые дорогие часы, какие мог бы себе позволить богатый человек, но, чтобы заработать на такие часы, Дмитрию всё равно пришлось бы три года работать, не тратясь ни на что. – Петя? Штиль? – Он самый! Привет, Дима, давненько не виделись. – Привет. Они пожали друг другу руки. И тут Петя посмотрел на свой рукав. – Ой, что же это я? Забыл снять пальто! Бывший троечник немедленно сделал серьёзное лицо. – Официант! – крикнул он повелительным тоном. Человек, которого учёный ждал ещё до заказа двадцать минут, немедленно вырос, будто из-под земли, перед бизнесменом. – Найдите свободную вешалку, будьте любезны, – сказал Петя, даже не повернувшись в сторону прислуги и почти что бросил своё пальто прямо на работника ресторана. Тот послушно подхватил одежду и отправился выполнять. – Давно тут сидишь? – спросил Дмитрия непринуждённо бывший подопечных. – Скоро час будет. – А чего так?