Полковник Щукин читал расшифрованное задание Кушакову, не веря своим глазам. Та самая улица, на которой они сбились с ног, выискивая признаки разведывательной деятельности ЦРУ. И снова она! И привлекли своего агента! Надо же, покачал он головой! И что делать? Вряд ли они начали проверку агента. И вот теперь дилемма. Он придвинул лист бумаги поближе к себе и продолжал читать: «Противник решил проверить, находится ли агент «под колпаком» у контрразведки. ЦРУ проверяет агента, не двурушничает ли он. На указанной улице действительно будет проводиться разведывательное мероприятие сотрудником или завербованным агентом». Щукин потер глаза. Знают же, что, если установленный разведчик появляется на территории России, за ним ведется неусыпное наблюдение. Задействованы огромные силы и средства. Это что за мероприятие они задумали? Вот же черти заокеанские! Он позвонил заместителю начальника управления, спросил разрешения зайти с докладом. Через час в просторном кабинете было душно. Десять человек склонились над картой этой злосчастной улицы. Принесли фотографии с прошлого осмотра. Думали, как расставить людей так, чтобы опытный разведчик наружного наблюдения майор Кушаков «не срисовал» «наружку» ФСБ. Начальник службы наружного наблюдения полковник Галкин распрямился, потер поясницу: — Вот поди разберись с этими американцами. Поставят еще одного наблюдателя. Он и будет «пасти» и Кушакова, и нас, да и прикрывать операцию на этой улице. Запустят какого-нибудь юношу, найдут по интернету, мол, «вас снимает скрытая камера». — Слишком живописно ты все описываешь, — хмуро посмотрел на него начальник отдела. — Я бы так поступил, — пожал плечами Галкин. — Заварил бы кашу. Фотофизия Кушакова у них имеется, дурачка-мотылька, что привлекает к себе внимание, тоже есть, вот тебе и комбинация оперативная. Ничего не надо делать. Снимай кино на видеокамеру с господствующей высоты скрытно. Потом сиди, анализируй. Улица прямая, нигде ничего не перекрывается. «Высоко сижу, далеко гляжу». — Бросить Кушакова на улице мы не можем. Вдруг ЦРУ проводит там боевую операцию. Тайниковую, мгновенную передачу, постановку условного знака, замеры радиации, рядом ведь радиозавод, что на оборонку пашет круглосуточно. И засветиться тоже не можем. Американцы не дураки, сразу поймут, что агент раскрыт. Может, ремонт завтра затеять? — Что это нам даст? — вскинул взгляд на Щукина заместитель начальника управления. — Наши сотрудники будут заниматься ремонтом дороги. Контролировать будут всю улицу. Проезд автомобилей исключается. Чтобы американцам служба медом не казалась. — Вы позволите? — Полковник Галкин продвинулся вперед к столу с картами и чертежами. — Перекопать дорогу мы всегда успеем. Слишком много чести паре агентов будет. Можно иначе попробовать. — Он сдвинул карту. — Вот смотрите. Под дорогой проходит канализационный коллектор бывшего комбайнового завода. Он высотой метра три, колодцы выходят на поверхность каждые пятнадцать метров. — Откуда такие подробности? — Мы с бэтэшниками (БТ — отдел по борьбе с терроризмом. — Прим. авт.) обследовали его. Каждый по своему направлению. Я крышки колодцев оборудую камерами на триста шестьдесят градусов обзора. Но это вторично. Вспомогательное. А самый главный вопрос — где будет Кушаков сидеть? Ходить несколько часов по одной улице… только внимание к себе привлекать, да и можно многое не увидеть. Задание у него дурацкое. Два километра с лишним у него участок ответственности. От службы до дороги — пять минут неспешного хода. Ну, сделал пару кругов, потом свои же коллеги могут поинтересоваться, отчего он не в кабинете сидит, а нарезает круги вокруг. Напротив есть административное здание. Самое высокое здание. Оборудуй на крыше или на последних этажах наблюдательный пункт, смотри в бинокль и фиксируй. — Предложения есть? — Щукин внимательно рассматривал здание на карте. — Здание большое, где он окопается? — Где мы устроим, там и обоснуется, — ответил замначальника управления и постучал дужкой очков в здание на карте. — Здание государственное. Там Счетная палата, многие другие организации. Пропускной режим. Пропустим на крышу. Крышу оборудуем видеонаблюдением за шпионом, микрофоны скрытые туда же. Видеокамеры с люков задействуем. Если там что-то начнет происходить, будем знать и фиксировать. Полковник Галкин, сколько можете бросить своих людей на то, чтобы скрытно взять под наблюдение тех, кто привлечет на улице наше внимание? В дверь постучали и, не дожидаясь ответа, открыли ее со словами: — Разрешите, товарищ полковник. Шифровка из Москвы. Срочно. Заместитель начальника управления расписался в получении телеграммы, пробежался по ней глазами и передал Щукину: — Ну, вот. Помощник военного атташе Англии путешествует по Транссибирской магистрали. С остановкой в ряде узловых городов с целью ознакомления с местными достопримечательностями. Данный дипломат идентифицирован ранее как кадровый сотрудник военной разведки. И он прибудет к нам в город как раз в тот день, когда Кушаков начнет патрулировать улицу. Американец тоже там бродил, но мы его спугнули. Что делать в этой ситуации? Какие предложения? Повисла пауза. Первым нарушил молчание полковник Щукин: — До этого мы не знали, кто будет объектом. Да и сейчас толком непонятно. Вот если этот англичанин станет дефилировать от вокзала в указанное время, колотим к нему «хвост». Стандартная схема. Если мы это не сделаем, будет подозрительно. — Он задумался, потер глаза и спросил: — Время прибытия поезда не указано? Сейчас, — бросил взгляд на текст телеграммы. — Прибытие поезда в 20.00 по местному времени. — Через два часа после окончания наблюдения! — присвистнул Галкин. — Значит, он будет снимать знак на улице или незаметно оставлять что-то. Они очень беспокоятся об этом, если бросили Кушакова в бой. Знают, что он профессионал в деле наружного наблюдения. Значит, мы не должны прозевать, что они затевают на этой улице, — твердо проговорил заместитель начальника управления. — Щукин, завтра к обеду доклад, предложения по проведению мероприятия. Всем помогать ему. Не часто к нам заглядывают установленные разведчики с Туманного Альбиона. Тем более для проведения мероприятия. — Ты телефон пробил, по которому агент должен «маякнуть» в случае выявления «хвоста»? — спросил у него Щукин. — По начальным цифрам, не местный. — Телефон левый. Купили сим-карту в Москве, оформлен на какого-то узбека. Пробили. Гастарбайтер. Давно покинул Россию. Сам телефон выключен. Раз в месяц включается, проверяется баланс. Подключен международный роуминг. По биллингу бьется то в Швеции, то в Финляндии. Пару раз засветился в Лондоне. Чаще всего в Эстонии. — Дорогое удовольствие этот международный роуминг. — Зато сотовая компания радуется. Звонок раз в месяц, а оплата гигантская. Кушаков Агент Растесс начал готовиться к выполнению задания. Он несколько раз прошелся по улице. Мысленно представил, где сам расставил бы разведчиков наружного наблюдения. Но как? Как проверить их наличие? Кушаков в задумчивости нарезал круги по этой улице. Он запомнил каждую выбоину, каждый поворот. Понимал, что можно запустить целых шесть бригад из наружки. Представил, как бы он организовал. «Цепочка»? Когда ведут, передавая от сотрудника к сотруднику, или постоянные, но меняются местами, периодически отставая, сворачивая в сторону. Можно. «Вилка»? Когда наблюдение ведется с разных сторон. На этой улице возможно. «Лидирование», оно же «опережение», как правило, на машинах, но в пешем порядке тоже используется нередко. Все привыкли, что «топтуны» идут сзади, а высший пилотаж, когда они спереди и ведут наблюдение за объектом. И этот вариант также реализуем на этой чертовой улице. Посмотрел на камеры уличного наблюдения. Несколько камер над входом в здания смотрят только на входные двери. Вряд ли контрразведка их задействует. Кушаков обратил внимание на здание, расположенное как раз напротив его отдела. Высокое, самое высокое на улице. Там было несколько государственных контор. Опера знакомились с сотрудниками, некоторые даже женились на девчонках, что работали по соседству. Романа несколько раз звали на парные свидания, но он лишь отмахивался. Его интересовали девушки, у которых родители с положением. Эх, ему очень понравилась одна из краевой прокуратуры, но была уже замужем. А вот Олеся — хороший вариант. Кушаков плотоядно и самодовольно улыбнулся. Вот она удивится поездке в Питер! Он прошел в соседнее здание, на входе вахта, пенсионер в форме охранника дремал, уронив карандаш на кроссворд. Над входом брякнул колокольчик. Охранник встрепенулся, Роман, приняв строгий вид, небрежно махнул служебным удостоверением. Представитель старейшего племени сторожей кивнул и снова углубился в разгадывание кроссворда. Растесс для себя определил, что ему нужны два последних этажа, чердак тоже неплох, но туда сложно попасть. На лифте он поднялся на предпоследний этаж. Но, выйдя из него, увидел, что выход преградила металлическая дверь с магнитным замком. Было видно, смонтирована недавно. Еще не затерлись следы от сварки на полу, и пахло свежей краской. Такая же картина была на последнем этаже. Роман вспомнил, что буквально вчера наблюдал из окна своего кабинета, как выгружали сварочное оборудование и заносили в это здание. Антитеррор, сейчас все этим озабочены. Только каким террористам понадобится эта богадельня?! Упав духом, он поднялся по лестнице на технический полуэтаж, который вел на крышу. Дверь закрыта, а там, где должен висеть замок, сверкало дневным светом сквозное отверстие. Потянул ручку, дверь, чуть скрипнув, отворилась. Он улыбнулся. Вышел на воздух. Осмотрелся. Следы людей были видны. Вон и банка с окурками. Понятно, чтобы не спускаться вниз, бегают на крышу покурить. Вероятно, они сломали замок. Мужиков в здании тоже хватало. Подошел поближе к краю, посмотрел вниз. Улица как на ладони. От вокзала и до парка. Есть перекрытые деревьями зоны, также три козырька над входами в подъезды не дают стопроцентную картину, но вряд ли сотрудники там будут прятаться. Они таких мест избегают, очень подозрительно окружающим. Растесс решил для себя, что возьмет в отделе бинокль на вечер. Где-то с час прогуляется по улице, а вот с семнадцати до восемнадцати поднимется на крышу. Кого они будут сопровождать? Ему стало любопытно. Щукин Через сутки, после того как проводили английского разведчика на поезде в дальнейшее увлекательное путешествие по России, собрали совещание. Полковник Галкин отправил своих разведчиков в этом вагоне до следующей области. Он прибыл последним. Под мышкой толстая папка, набитая документами, сам важный, напыщенный. Красные от усталости глаза щурились от света. — Разрешите, товарищ полковник? — Давайте, Владимир Алексеевич! — махнул рукой заместитель начальника управления. Офицеры встали из-за стола, чтобы Галкин мог разложить документы. Он неспешно, обстоятельно раскладывал схему улицы — длинная склейка из листов, на которых были нанесены разноцветные отметки, стрелки. Закончив, произнес: — Разрешите доложить? — Не мотай уже кишки! — вполголоса проговорил Щукин. Галкин начал докладывать, как он сумел внушить Кушакову мысль, что самое идеальное место — это на крыше. — Создали ему режим мнимого благоприятствования. Сами установили там камеры, наблюдали за ним. Кушаков в назначенный день действовал очень грамотно. Он три квартала охватил. По «улитке» шел от края к центру. И самое удивительное, что обладает способностью сливаться с толпой. Мимо него пройдешь и не заметишь, а заметишь — не запомнишь. Классный филер. — Ты, часом, не влюбился в него? — не выдержал Щукин. — Нет, — ухмыльнулся полковник Галкин. — Просто оцениваю противника. Очень грамотно работал. Очень. Благо что я пенсионеров в строй поставил на день. Все охотно согласились. С внуками вышли на прогулку. Фланировали. Старики не вызывают подозрений. Вот так, не следуя за ним, но, не выпуская ни на секунду из поля зрения, и смотрели за окружающей обстановкой. В люках нерабочей канализации комбайнового завода установили видеокамеры. Удалось снять в этот период очень интересный момент, пока наш Кушаков нарезал круги в поисках нашей активности. Галкин достал из папки несколько больших и четких фотографий. Столб знака «Пешеходный переход». На столбе, на уровне опущенной руки, черта от маркера или фломастера красного цвета. Его видно как пешеходу, так и из проезжающей машины. Следующая фотография. Английский разведчик с дипломатическим паспортом стоит на этом переходе с легкой улыбкой на губах. Третья фотография. Дедушка бодрого вида стоит на переходе. На четвертой фотографии было видно, как он маркером рисует черту. Со стороны совсем не заметно, только самый кончик маркера слегка торчит между пальцами. — Известно, кто этот ветеран невидимого фронта, что у нас под носом трудится? — со скрытым раздражением спросил замначальника управления. — Разрешите, товарищ полковник? — встал подполковник Куликов, начальник ОРАФ. (ОРАФ — отдел регистрации архивных фондов. В этом отделе хранятся архивные оперативные материалы со времен царской охранки.) — На фотографии Иванов Олег Петрович, 1950 года рождения. В прошлом старший инженер упомянутого секретного радиозавода. Попадал в поле зрения органов госбезопасности в 1990 году, было предположение, что он находится на связи у ЦРУ. В ходе наблюдения в те годы и было сделано это фото. — Подполковник положил на стол старую черно-белую фотографию, тот же столб, и знак тот же. Только не разобрать, какого он цвета. Всем стало не по себе. Матерый враг, связанный с секретным оборонным предприятием, столько лет работал у них под носом, а они даже не подозревали.