Глава №3. Пустота наших душ Я был уже слишком пьян, чтобы держать в себе тайны, и рассказал Кире о том, что пишу много историй, рассказов, повестей и все складирую там — в этом большом, черном, пропитанном грустью ящике. Перебивая меня, Кира спросила: — И ты ничего не опубликовал из всего, что написал за все это время? — Почему же? Одного романа там нет! Я перевел дух и откинулся в кровати, продолжив: — Один раз я опубликовал книгу. После этого предложения я ненадолго закрыл глаза, потому что спирт в крови уже влек меня в царство сна. — И про что же твоя книга? — не дав мне задремать и намеренно повысив голос, спросила Кира. — Ах, про что же, про что? Про то, чего я не ведаю и не знаю! Про любовь, конечно же! — О, про любовь? А почему же я не видела ее у тебя на странице? Или ты не написал о ней в блоге? У тебя много подписчиков, и я думаю, что очень многие хотели бы ее прочесть. — Дело в том, Кира… что, опубликуй я эту книгу под своим именем, она сразу стала бы популярной. Из-за большого количества поклонников моего творчества, — запинаясь, сказал я. — И что же ты сделал, не пойму? — Я опубликовал ее под двойным псевдонимом: решил проверить, добьюсь ли я успеха в литературе, если никто не будет знать, что это моя книга. — Интересно! Честно слово, интересно, — задумчиво посмотрела на меня Кира. — И что же дальше? — А дальше — ничего! Добрые истории любви никому не нужны в нашем мире! Тут правит зло, безразличие. Никто не будет читать неизвестного автора, если он пишет о любви, да и если вообще пишет. Так что книга эта осталась моей несбывшейся мечтой. И после ее провала я не стал публиковать другие. — А где я могу ее прочитать? — грустно спросила девушка. — В интернете! — резко и обрывисто сказал я. — А как она называется? — Хм, м-м-м… «Там, где сердце», — неохотно сказал я. — А псевдоним ваш какой? — Псевдоним интересный! Не знаю, но расспросы о книге поддержали мой интерес к этому разговору, и я продолжил: — Я даже придумал историю двух авторов, которые пишут эту книгу. Это парень и девушка, живущие в параллельной вселенной. Я смотрел на Киру пьяным взглядом и, по ходу, ей нравилось то, что я рассказываю. Я продолжил: — Они жених и невеста. Он пишет рассказы, прозу, а она — стихи. Его зовут Евгений, он бывший военный. Ну, а она — вообще девочка-пай: музыкант, немного религиозная. Зовут ее… Сейчас вспомню, погоди! А, точно: Эля. — Красивое имя, — тихо и с улыбкой сказала Кира. — Да, красивое, — подтвердил я. — И что же ты там за них написал? — Да что же? Там история о любви, видишь, в интернете. Сама прочитай! Не беспокойся: она бесплатная. У меня не было цели заработать, просто хотел распространить историю о любви. Но в итоге осознал, что сейчас — время интернета, и больше никогда в этот мир не придет мода на книги. Люди не читают — сейчас все смотрят шоу на YouTube, различные блоги, социальные сети и так далее, а мне нужно было родиться во времена Толстого или даже раньше. Я немного старомоден, хотя и сам веду блог. Но литература — это что-то выше этого, что-то, приближенное к Создателю, что-то чистое. Это душа! Это то, что может наполнять и вдохновлять. Это как любовь, и только когда я связан с литературой, то есть пишу, я чувствую, что это время в жизни я не теряю. — Но, в таком случае, если бы ты хотел распространить книгу, — заметила Кира, — то опубликовал бы ее от своего имени, а не с помощью непонятных псевдонимов. А в ответ о том, что люди не читают… Это чистая правда: сейчас нет моды на книги, но я думаю, тебе стоит выслушать мою краткую мысль. Знаешь, как-то моя мама увидела, что я купила очки — такие круглые, как у авиаторов. И она сказала, что вот такие же были в моде и в ее молодости. А когда я их купила, как раз был пик их популярности. Тут, я думаю, есть сходство: мода, как ни странно, циклична, и под солнцем нет ничего нового. И я думаю, что уже в нашем поколении вырастет бешеный ажиотаж на книги, как сейчас у молодежи на Тикток. И когда это произойдет, я хочу, чтобы ты поймал этот момент, опубликовал все, что у тебя есть, и стал королем прозы. Я немного не понял, что сказала Кира, и начал говорить ей, как всегда, о своем, потому что мысли спутались в моем подвыпившем сознании и я просто гнул свою линию. — Взгляни на шкаф в углу комнаты, — ткнув в угол комнаты кулаком, сказал я. — Возможно, там сотни произведений. Может, меньше, может, больше. Опубликовал бы их я, и в чем интерес? Я — туристический блогер, и довольно успешный. И развивать свое имя еще и в литературе — довольно просто, не находишь? Я бы и без прихода моды на книги справился: когда ты известен, все идет по накатанной. А сделать имя в литературе из неизвестности — вот это по истине впечатляет, это вышка! Так что этим книгам нет места в том мире, как и их вымышленным авторам. Но знаешь, этот шкаф — и есть их мир! И все, что я написал и придумал, — настоящее для них. Потому что я вложил в эти истории кусочек себя, а я настоящий! Я медленно выдохнул и добавил, хотя уже не стоило добавлять: — Я сочинил Женю и Элю и то, что они написали. И, возможно, никто никогда не прочтет эту книгу. И она продолжит пылиться на просторах интернета. Добрая, хорошая история, которой этот мир не заслуживает. Пускай она и написана на скорую руку, но, раз мир ее не заслуживает, пусть остается в неизвестности. Под конец мой язык вконец запутался, и я не помню, правильно ли я все произнес, а самое главное — была ли в этом логика. Мне уже было все равно: я был довольно пьян, и этот диалог не был идеальным, но он был искренним и чувствительным. Кира прервала меня чуть ли не криком: — Неправда, я прочту их книгу! Точнее, твою… Откровенно говоря, ты меня запутал, Артур. Мы оба засмеялись, и Кира добавила? — Ты действительно либо гений, либо сумасшедший. Но, скорее, второе. — «Это две личности одной и той же сущности» — так сказал капитан Джек Воробей. Кира засмеялась еще громче. А я продолжил говорить: — Вообще я не сумасшедший, я инвалид. После этих слов Кира посмотрела на меня, будто мы знали друг друга знали всю жизнь, и на наших лицах уже не осталось прошлых улыбок. Она увидела, что не зря приехала ко мне на маяк, и сказала: — Давай спать, Артур. Завтра нас ждет ремонт! А то наши больные души не наберутся сил к завтрашнему дню. — Есть еще одна мысль по поводу книг и даже кино. Дай сказать, потому что если я сейчас не скажу, то завтра уже не вспомню. Достали меня книги и фильмы с одинаковым сюжетом выигрыша! Они пишут, что ты очень крутой, чтобы проиграть, или ты всю книгу проигрываешь всухую, а потом в самом конце громишь всех и становишься любимчиком читателей. Как же это далеко от реальности! Почему они все это пишут? В настоящей жизни большинство людей всю свою жизнь только и делают, что проигрывают. Когда уже напишут что-то про жуткий проигрыш? На этот счет мне понравилась одна работа — сериал «Игра престолов»: первый сезон был идеальным проигрышем. Но по итогу они все равно все испортили в конце. Надо было остановиться на первом сезоне. — Артур, ты совершенно прав: хеппи-энд уже устарел и банален, но это нравится читателям и зрителям в целом. А если все будет плохо, в итоге люди это не полюбят, дорогой Артур. — Кира, можно еще один вопрос, довольно личный? Что за аромат у твоих духов? Она улыбнулась, будто бы ей было приятно, что я интересуюсь ее туалетом. — Это аромат «Вишневый ликер». — А что за запах, помимо вишни? Никак не могу понять. — Наверно, это кедр? — Да, несомненно, кедр! Как я не мог понять? Я поднялся и выключил свет, пожелав ей спокойной ночи. Читатель, надеюсь, ты не будешь злиться на меня из-за непонятного повествования в конце этой главы. Этим самым я хотел воссоздать свое нетрезвое понимание мира, убедив тебя в том, что пьяные мы все одинаково бестолковые и часто нам не нужно говорить о высоком в таком состоянии. Но проблема России в том, что о высоком мы рассуждаем только в таком состоянии. Глава №4 Утро пролетело незаметно. Про походы в туалет и завтрак я умолчу. Но вот про ночь кое-что расскажу. Пару раз я просыпался от того, что Кира плачет во сне. Я не стал будить ее в этот раз, но меня это обеспокоило. Мы делали ремонт. Точнее сказать, я делал ремонт. Ну, как ремонт? Выгребал мусор из комнаты в башне, в которой хотел сделать туалет. Для начала мне нужно было убраться, а так как дырки под трубы уже были на месте, мне надо было только подвести воду и вывести слив. Пока я танцевал с веником, Кира рассказывала про больницы в России. — Знаешь, Артур, плохое здоровье в России — это действительно проклятие. Ходить по этим больницам — просто ужас, и я не из-за ремонта говорю. Система приемов, выдача лекарств… Я только из-за этого подняла бы мятеж в этой стране. Везде сказано: бесплатная медицина, а моя мама за все время потратила на мое здоровье больше, чем заработала. И что? Я все равно сижу на попе ровно. — Знаешь, Кира, это все не из-за страны, это из-за людей. Мы теряем человечность, теряем осознание того, что хорошо, а что плохо. Я новости смотрел: недавно полковник армии своровал что-то около девяти миллиардов рублей. Ну и куда ему столько? Ответь мне! Я, конечно, понимаю, что золотое правило бизнеса: «денег много не бывает», но это не его бизнес! — Он их за всю жизнь не потратит, — сказала Кира, ухмыльнувшись. — Вот именно! А все потому, что люди развращены и не могут остановиться. Их ничто не может сдержать, они видят золотой источник и начинают из него выгребать от алчности своей, не замечая, что закапывают себя этим же златом. Подгребая мусор в совок, я подошел к Кире: она держала мешок. Я высыпал мусор и продолжил: — А вот, пожалуйста, вся эта куча плохих новостей с большой земли. Куда ни посмотришь, люди везде недовольны, только жалуются на правительство. Там плохо и там плохо, везде им плохо! Всего не хватает и не хватает, а все — из-за пустоты в душах. Поэтому у кого есть выход на этот золотой источник, начинают воровать. Сначала по чуть-чуть, потом — все больше и больше, пытаясь завалить дыру в душе этим золотом. Но счастья-то не имеют и заваливают только себя! Я посмотрел на Киру серьезно.