— Ты сейчас возьми самого недовольного и удивленного гражданина этой страны, который больше всех кричит о том, что полковник этот гад и ворует деньги налогоплательщиков, и посади его на место этого вояки. И только останется смотреть, насколько огромная пустота в его душе и насколько сильно он захочет ее завалить из того же источника, как и предыдущий. Все мы одинаковы, если разобрать: во всех гуляет алчность. Просто пока у нас нет ничего, мы ведем скромный образ жизни, а если дать испить из этого источника — будет то же самое, что и с полковником. — Я не спорю, ты прав. Но есть же и хорошие люди! — Не-а, хороших людей нет! Я как бы поставил точку в этом разговоре, но взял и сам продолжил его: — Каждый человек имеет одинаковый набор всего, что дал ему Всевышний. Дело просто в количестве того, что тебе дают. Кто-то соблазнится от предложенного ему доллара, а кто-то и от ста тысяч отвернется. Но вот при миллионе — мать родную продаст. И тут Кира поставила меня в тупик: — А за сколько можно купить тебя, Артур? Я молчал и только видел увлеченный этим разговором взгляд, остановившийся на мне. Я думал, за сколько же меня можно купить, и не мог придумать ответа. Я рассеялся, потому что мне не нужно было ничего в этом мире. Мне было нечего терять, я мог все отдать бесплатно. Я дорожил маяком и привык к нему, но если бы меня выгнали, я бы без проблем расстался с ним. Или я на тот момент так думал? И после продолжительного раздумья я ответил, размахивая веником: — Меня ты не купишь. Данное предложение было сказано со всей гордостью, которую я мог собрать в тот момент. — А почему тогда ты думаешь, что все одинаковы? Может, меня ты тоже не купишь! За деньги. Но вот если вернешь мне ноги, я отдам тебе все, что смогу. У всех своя цена, мой дорогой Артур. Ты просто еще не понял своей. У кого-то, как у того полковника, — это деньги, кто-то в тюрьме сидит всю жизнь, ему бы день свободы — и он еще двадцать лет отсидит. Кому-то Бог не дал возможность рожать детей — они за эту возможность разобьют колени в кровь, в церкви моля Его о шансе. Кто-то по жизни справедливый, и его цена — справедливость: он бы жизнь отдал, чтобы этот мир хоть один час прожил справедливо. Я стоял, удивленно глядя на Киру, и вспомнил того дагестанца с Украины: он же действительно был человеком, которого не купишь деньгами — его выкупит только исполненная цель мира в мире. Я даже перестал махать веником. Но вообще наши с Кирой мысли были довольно похожи: она отличалась от меня только тем, что до сих пор верила в людей. — Поэтому, Артур, никогда не переставай надеяться на людей, ибо когда ты перестанешь, этот мир перестанет существовать — вот увидишь! И надежда есть всегда: во всех аспектах нашей жизни можно что-то сделать или исправить. — Секунду помолчав, она добавила: — Кроме медицины. Нет, всерьез медицина пропащая. Мы оба засмеялись, но я понял, что очень долго был один на один со своим мнением. А тут — бывает интересно послушать и чужое, тем более от такой рассудительной девушки. В этот день мы переделали кучу разных дел. Я подвел наверх воду и отопление со сливом. Осталось перенести ванну, раковину и все приборы для санузла. А наши разговоры с Кирой навсегда останутся выгравированными на листах тех историй и спрятаны в том мире, стоящем в углу моей уютной кельи. Потому что все, что там есть, — настоящее, и история эта будет жить так долго, пока этот шкаф не сгинет, а сгинет он только вместе с маяком. Настал октябрь: целый месяц пролетел так быстро, одним днем! В хорошей компании время всегда летит беспощадно. И вот — первая суббота, день привоза товаров. Я, проинструктировав Киру, запер келью и спустился вниз — ждать японское судно. Вкратце объясню и расскажу вам о графике и политике Компании, на которую я работал. Каждую первую субботу месяца осуществлялся завоз товаров с японской стороны, а каждый последующий месяц — отгрузка товаров русской стороной Компании. То есть каждая из сторон бывала на маяке один раз в два месяца. Контрольный завоз перед сезоном ураганов в этот год делала японская сторона, и мне повезло: они постоянно баловали меня, привозя много нужных вещей. То новый водонагреватель, то фильтры под воду, японский телевизор, стереосистему и так далее. Еду привозили острую, много свинины и курятины в замороженном виде. И вообще подстраховывали перед сезоном ураганов: побольше топлива для генераторов, потому что, если позволит погода, русские придут только в ноябре, а если нет — то дай Бог в марте. И все это время должны работать генераторы, чтобы поддерживать жизнь на маяке в этот нелегкий период. А вообще Компания, на которую я работал, во всем мире была на хорошем счету: у них развитая космическая программа, биологическая, они занимались разработкой вакцин от разных болезней. Также им принадлежали концерны таких популярных автопроизводителей, как Таота и Авиото, сотни их кораблей бороздили моря, и они имели десять процентов добычи всех полезных ископаемых в мире. Главные офисы были в двух странах — в Японии и России. Больше всего мне нравилась их космическая программа: они первые в мире основали колонию на Луне и почти ежемесячно отправляли на нее ресурсы с Земли. Там жили около десяти человек, и они даже снимали реалити-шоу, где показывали все, что у них происходит — это было типа шоу «Дом-2», только занимались они исследовательской программой, а не промыванием мозгов зависимой молодежи. Оборот вложений после этого увеличился почти в миллион раз, больше половины земного шара являлись инвесторами Компании. Но почему-то тайным их складом все равно был мой маяк. Что за товары почти десять лет Япония перевозит в Россию, я не знал. Но знал, что они не для моих глаз. Также до меня доходили слухи об их темной деятельности где-то в Сибири, где они строили что-то огромное и затыкали рты местным правым журналистам и следователям, которые пытались выяснить, что Компания там делает. Но рты закрывались, а в сеть попадал грамотно сложенный репортаж о тушении пожаров благотворительным фондом Компании, который помогал природе. Ну, собственно, в целом мне было все равно, чем они там занимаются, и в этот раз я ждал корабль с японской стороны, как было и запланировано. Однако корабль пришел со стороны России. И вот дружелюбный Сергей Иванович снова машет мне с палубы корабля с гордым названием «Северный путник». — Мир тебе, Сергей! — улыбаясь, крикнул я издали. — Артур, дружище! Как ты, дорогой? Ты нас не ждал, а мы пришли, — с непритворной радостью прокричал Сергей. — Все хорошо, друг мой! Почему не японцы? Что произошло? — Нет, не беспокойся, Артур! Сейчас сойдем на берег — объясню. Корабль не спеша причалил, и с него сошел огромный русский моряк Сергей. Раскинув руки, он пригласил меня обняться. Мы обменялись любезностями, и Сергей рассказал, что в Компании произошли резкие изменения, о которых он не может рассказать, и что они заберут весь товар, который смогут увезти. На моих складах было много ящиков, которые Россия постоянно не догружала, боясь морской полиции, и за девять лет этого добра скопилось еще на два полностью забитых корабля. — Что же это за товар такой, Серега? Который не протухает и десять лет хранится. — Ну, извини, брат, мы тебе за эти вопросы щедро платим. Так что не спрашивай о том, что не твоего ума дело. — Ладно, Серега, грузитесь! Склады помнишь где? — Да как же не помнить! Только сначала отдам все тебе — мы много всего привезли: новую спутниковую установку — вот рация XXI века, по ней можно хоть в космос, хоть куда звонить. Ха-ха-ха! — посмеялся Сергей и дополнил: — Будь с ней поосторожнее: от ее сохранности может зависеть твоя жизнь. — Вот как… А еду привезли? — А куда же без нее, брат? Целую тонну провизии тебе! И вообще: тут почти весь корабль для тебя, внутри запасы разных видов, но в основном — дизельное топливо для генераторов. — О как! — возмущено среагировал я. — Да, наконец-то Компания расщедрилась и решила воздать тебе за все годы хорошей службы. Там много всего! Если посчитать, еще на десять лет жизни тебе хватит. Не пропей все! Сергей опять засмеялся и похлопал меня по плечу. — Ну что же, Серега… Пойдем тогда чаю попьем, пока все загрузят? — Да что же не пойти? Пойдем! И мы двинулись к кухне, обстановку которой я уже частично унес наверх, оставив один стол, пару стульев и чайник. Увидев опустевшие комнаты санузла и кухни, Сергей занервничал: — Так, а где все добро, Артур? Ты что, все пропил? Я только посмеялся над данным предположением. — Нет, ты что, Серега! Я все перенес наверх — под келью, в комнаты. — А-а-а! — с облегчением выдохнул он. — Ну что же, тогда я спокоен. Ну, я смотрю, чайник оставил для гостей тут, так что нам хватит! — Да, Серег, для гостей! Прямо у меня тут много гостей бывает! Еще пару-тройку часов, и работники компании погрузили все на корабль. Один из рядовых служащих пришел за Сергеем. — Ну что? Пора, шеф, — тихо позвал Сергея парнишка. — Ну что, Артур, пора мне! Малец говорит «пора» — значит, пора. Рад был увидеться! Теперь нескоро встретимся, а может, и вообще не увидимся: дел очень много, да и меня повышают. По здоровью прохожу — в космос меня отправят. Я поздравил старого товарища с повышением. Мы допили чай. Дело шло к закату. На прощание Сергей дал мне в руки флеш-карту со словами «Посмотри, когда перестанешь понимать, что к чему». Я по обыкновению не придал словам этого человека веса, которого они были достойны, взял флеш-карту и сунул ее в карман. Мы попрощались, и корабль отчалил от берегов Аивы. Теперь меня интересовало только одно: как там Кира наверху? Она весь день просидела там одна и теперь ужасно хочет в туалет. Пройдя по территории маяка, я увидел, что все склады были вычищены подчистую: ни одной коробки с товаром не осталось, а на их месте стояли ящики с продовольствием и многими другими полезными для быта вещами. Обойдя все склады, я увидел, как пусто стало в этом месте. «Как же производить отгрузку в следующем месяце, если товара больше нет?» — этот вопрос не сразу посетил мою голову. И я направился наверх, к Кире. Открыв келью, я увидел спящую девушку с открытой книгой и специально хлопнул дверью, чтобы разбудить ее. Бах! — раздался хлопок двери. Кира приоткрыла глаза и посмотрела на меня с каплей осуждения во взгляде: — Наконец-то! Я чуть с ума не сошла! В туалет отнеси меня быстро. Хоть из маяка теперь и не надо было выходить, но все же туалет находился этажом ниже, а значит, мне все равно нужно было таскать ее туда-сюда. Я ничего не грузил, но за этот день порядком устал и был рад прилечь и не разговаривать ни о чем с Кирой после того, как принес ее из туалета. Она же, наоборот, весь день просидела взаперти, и ей хотелось общения. После небольшого рассказа о своей судьбе Рапунцель, она, наконец-то, на момент заткнулась. И тихо совсем так произнесла: — Я прочла твою книгу, Артур. Я сразу же подскочил из полусонного состояния в крайне оживленное. Мне хотелось услышать мнение этого человека по поводу своей работы. — Ну и как тебе? Как? Мои глаза горели, вопросительно впиваясь в ее нежную кожу на лице. — Честно? Судьба героев похожа на судьбу авторов, которых ты сочинил. Ты довольно хорошо расписал биографию этих ребят. — Ну конечно! Именно поэтому я их и сочинил. Ну, а в целом как? — переспросил я, уставивши на нее широко открытые глаза. — Мне понравилось: очень добрая история. Видно, что ты очень старался, выдумывая ее. А стихи какие! Конечно, есть кое-что сыроватое: стиль повествования, и очень быстро идет время внутри произведения… Но я читала, не отрываясь, и это заслуживает уважения. — Да, стихи классные! — все, что я нашел для ответа, потому что боялся слышать критику, даже малозначительную. — И кстати… Ты не говорил, что религиозен. В книге много упоминаний о Боге. — Так я и не религиозен. — А почему ты тогда отдаешь ему предпочтение в этой истории? Почему ты пишешь, что Бог там спас девочку руками парня? — Это легко, Кира. Потому что я все еще считаю, что люди по своей природе безнадежны и не могут сделать ничего поистине великого сами, без воли Творца. Это просто не по размеру наших пустых душ. Только Всевышний может даровать то, что даровал этому парню, — любовь и самопожертвование. Без Его руки не может создаваться прекрасное! И тем более — твориться спасение. Конечно же, мы сами много на что способны, но в том, что мы делаем, нет истинного смысла, если за этим не стоит Всевышний. — Ну, раз ты не веришь, что без Бога не может создаваться ничего прекрасного, почему тогда ты не религиозен? Она снова смотрела на меня тем самым взглядом, который так и открывал во мне меня настоящего. — Потому что я верю в Бога, а вера и религия — разные вещи, Кира. А если бы Бога не было, у людей не было бы потребности во что-то верить: в нас бы не было бы заложено этой функции. Посмотри на кого угодно: любой человек испытывает тягу к вере, и неважно, во что он верит. Дело в том, что это заложено. А насчет того, как большие религиозные группы используют это для контроля людей, — это уже другой вопрос, он носит в себе человеческую алчность в корне. — Объяснишь мне, Артур? — Да пожалуйста! Религия может быть чем угодно — примерно всем, что есть в этом мире: деньги могут быть твоей религией, цели, работа и так далее. А вера — это вера: я не могу ее объяснить, она просто есть, и это чудо, потому что это единственное, лично для меня, в чем я действительно уверен, пускай и не вижу этого. Я просто знаю, и если копнуть глубже, то это странно даже, что я могу верить. Но почему-то я уверен в существовании Бога и верю в него. Это просто идет изнутри — не от моих мыслей, не от моего тела, а от Создателя во мне. А если бы Его не было, то, естественно, и тяги во что-то верить тоже не было бы. Также я не посещаю храмы и не вступаю в дискуссии с религиозными гуру. Не читаю жития святых, не слушаю великих проповедников. Моя жизнь — тут, и моя духовная пища — это всего лишь одна книга, Библия, и живое общение с Ним. — Можно еще один вопрос? — Конечно, только не сложный, — с выражением просьбы сказал я.