– Эм, – протянул полицейский. – Для опытов? – Вы шутник! – Евгений Борисович погрозил пальцем и захихикал. – Я, видите ли, планирую засесть за диссертацию, и мне крайне необходим материал. А здесь очень хорошая тема. – Конечно, – легко пообещал Парфенов. – Думаю, я смогу организовать так, чтобы вас включили в судебно-психиатрическую комиссию. – Список будет у вас к завтрашнему утру. Но хочу вас предупредить, Кирилл Андреевич, чтобы вы не очень-то на него рассчитывали. К нам попадают не все сумасшедшие. Некоторые больные ускользают, если можно так выразиться, от нашего ока. Знаете присказку: «Нет здоровых, есть недообследованные»? * * * – Лина, можно я вас обниму? Я понимаю, что это слишком навязчиво и неуместно с моей стороны. И вы вправе мне отказать. И даже прекратить наши сеансы… – Да, – просто прервала психоаналитика Журавлева. Воспоминания почти двадцатилетней давности, которые Лина успешно хоронила в своей памяти, поднялись на поверхность. Одиночество, ощущение себя чужой в своей собственной семье, фантомные боли в спине. Валентин Игоревич поднялся со своего кресла, присел на подлокотник кресла Лины и осторожно прижал женщину к себе. – Вы просто невероятны. Вы должны это знать, – сказал мужчина, отстраняясь от Лины через несколько минут. – Мне пришлось. – А что было после? Ведь попытки оградить вас от внешнего мира не прекратились? – Это были самые тяжелые полгода в моей жизни. Даже когда я переехала сюда, поступила и вынуждена была работать на двух работах, мне было легче. Тогда меня практически выключили из семьи. Со мной не говорили без необходимости. Не кормили. Я выпивала стакан молока, пока доила корову, и таскала хлеб. Еще меня подкармливали в школе, потому что я стала падать в голодные обмороки. – Госпо… Простите. – Зато меня больше не били. Тогда я завела тетрадку и стала готовиться навсегда уйти. – Хотите поговорить об этом периоде? – Нет, – мотнула головой Лина. – Я очень устала. – Давайте я вас подвезу? – Если вам нетрудно. * * * – Вялотекущая шизофрения есть у всех, – сказал сам себе Парфенов. Кирилл ехал домой, застревая в пробках на светофорах. И ему показалось, что в потоке, шедшем в противоположную сторону, в серебристой машине на пассажирском сиденье проехала Лина Журавлева. – Вот и ты докатился, майор. Мало того что тебе надоедливые журналистки мерещатся, так ты еще и сам с собой разговаривать начал. Просто замечательно. Блеск и клоунада. * * * – С вами все в порядке? – спросил Валентин Игоревич, отрывая взгляд от дороги. – Показалось, что увидела знакомого, – ответила Лина, отворачиваясь от бокового окна. – Хорошего знакомого? – Полицейского, – скривила губы Журавлева. – Самовлюбленный нахальный тип. – Он вам не нравится. – Совершенно! Плоский, как ватман. Думает, что может просто приказать мне не делать мою работу и я тут же перестану. Валентин Игоревич ничего не ответил, лишь посмотрел на разговорившуюся журналистку. * * * Лина едва успела войти в квартиру и скинуть босоножки, когда раздался телефонный звонок. – Алло? – сказала она в трубку, проходя на кухню, включая по пути свет. – Алло! Вас не слышно! – Лина щелкнула кнопкой электрического чайника. Трубка молчала. В ней слышалось лишь чье-то приглушенное дыхание. – Славик? Славик, это ты? Что за дурацкие шутки? Отвечай? Но трубка отозвалась короткими гудками отбоя. По коже пробежал холодок. Лина отняла трубку от уха и уставилась на нее. Чувство неясной опасности подобралось и свило гнездо где-то в желудке. Женщина быстро выбежала из кухни, погасила свет и вернулась обратно. Отодвинув занавеску, она посмотрела во двор. Фонари освещали детскую площадку и небольшую парковку. Сосед с этажа ниже шел по газону со своим пуделем. Больше никого. Только сердце громко стучало, колотилось в горле. А капли холодного пота выступили на висках. «Мне нужна твоя помощь!» – дрожащими пальцами набрала сообщение Лина. «Не вопрос», – практически сразу отозвался ГринСити. «Пробей, кто мне сейчас звонил на домашний». «Кидай свой номер. Завтра скажу». Отправив последнее сообщение, Лина на цыпочках подкралась к входной двери и проверила, заперла ли ее. Маленькая квартира в большом городе показалась вдруг хрупкой, как скорлупа, плывущая по огромной реке. Глава 9 Ритм качал танцпол. Басы из колонок, профессионально спрятанных в стенах, проникали внутрь, заставляя вибрировать каждую клеточку. Движение само возникало, повинуясь музыке, которая заполняла все вокруг. Первобытное движение, естественное движение, неосознанное и необузданное. Танцующие люди вокруг. Свет софитов и проблески стробоскопов. Легкий, почти прозрачный туман из дымовой машины. Редкие росчерки красного и зеленого лазеров. Атмосфера драйва. Анжела вошла в клуб, чувствуя себя светской львицей. Она надела свое самое лучшее платье. Черное с мелкими серебристыми пайетками, нашитыми нечастыми прерывистыми линиями. Смелый вырез эффектно подчеркивал высокие округлые груди, на ложбинку между которыми многие уже стали засматриваться. Туфли на платформе и каблуке-шпильке делали ее ноги еще длиннее и соблазнительнее. Стоя на верхней ступеньке, девушка царственным жестом откинула со лба непослушный локон цвета спелой пшеницы. Чуть улыбаясь пухлыми губами, накрашенными ярко-алой помадой, Анжела спустилась в зал. За ней тянулся шлейф запаха сладких терпких духов с легкими шипровыми нотками и горечью. Она пришла сюда затмить всех и каждую. Сегодня из клуба она должна уйти с мужчиной. Желательно, чтобы он влюбился в нее без памяти. Но и секса на одну ночь будет вполне достаточно. Достаточно для того, чтобы выиграть спор. Вчера они с подружками поспорили, что Анжеле ни за что не снять мужика за один вечер. Сомнения девчонок были понятны – ведь Анжела из всей одежды предпочитала джинсы и безразмерные футболки, редко красилась и носила кеды и ботинки. – Если я захочу, – говорила Анжела, – я найду себе мужика за один вечер. – Да? – Ты ж как пацанка ходишь. Пучок этот дурацкий. – Спорим? – предложила Анжела. – Сегодня уже поздно, а завтра я сниму мужика, использую его и пришлю вам фоточки. – Никто тебя за язык не тянул! – Спорим! Если фоток не будет, то ты стрижешься под мальчика. – А если выиграю, вы обе скидываетесь мне на новый телефон. – О’кей! Я тебе сейчас адрес парикмахерской скину.