— Почему же? — Нет этого будущего. — Кузя, не смейте так говорить! – рассердилась она. — Могила, она меня ждет… Да и тебя. — Прекрати! Кого она не ждет? Все там будем! — Но мы – скоро. Я, потом ты. Очень скоро. — Ты, кажется, и впрямь болен! Он усмехнулся, но лицо его тут же смягчилось, а из-под груды одеял появилась его рука, которой он сжал руку Клер. Холодная, просто ледяная рука. — Помни, что я всегда любил тебя. И всегда буду. И что бы ни случилось, знай, что я не причиню тебе вреда. Что бы ни случилось! Она высвободила руку, отстранилась. Ее всю трясло, в глазах стояли слезы. Молодой врач кинулся вдруг к Кузьме Антоновичу, схватил его за запястье. — Пульс очень слабый, барышня, — проговорил он, заглядывая ей в лицо, — срочно позовите Дмитрия Николаевича! Срочно. Скажите, что снова этот пульс! Клер пулей бросилась из комнаты. Дмитрий Николаевич сидел в глубоком кресле, попыхивая трубкой и читая газету. Завидев Клер, он встал. — Идите, — проговорила она, и, ни в силах выдавить больше из себя ни слова, махнула рукой в сторону двери. Доктор твердыми шагами вошел в комнату больного, а Клер рухнула на диван и разразилась рыданьями. — Не плачьте, барышня, — услышала она вдруг голос молодого врача, — Дмитрий Николаевич обещал, что он будет жить. Клер подняла на него заплаканное лицо. — Что же с ним такое? Почему он ничего не может делать, если он полностью здоров? Врач пожал плечами. — Я не знаю. Но, может быть, совет разберется. Завтра по поводу господина Северина состоится консилиум. Прямо здесь, в этой комнате. Думаю, они найдут верное средство. Вы же знаете, барышня, наука за последние годы шагнула далеко вперед. Сейчас лечат те заболевания, которые до этого считались неизлечимыми. Клер достала платок и вытерла лицо. Она не очень доверяла медицинской «шагнувшей вперед» науке, но так просто поверить, что Кузьма Антонович так вот возьмет да и умрет, тоже не могла. Было ясно, что он будет жить. И что они скоро окажутся в Острово. — Девочка, зайдите-ка к господину Северену, — раздался голос Дмитрия Николаевича. Она обернулась. Он стоял около двери в спальню, и улыбался ей: — Бред у него случается. Не бойтесь, — проговорил доктор, — он хочет извиниться перед вами за это. Думаю, одна минута ему не повредит. Клер снова оказалась в спальне. Она стояла у кровати и смотрела на этого незнакомого истощенного человека с ясными голубыми глазами Кузьмы Антоновича. — Садитесь же, — сказал он. Румянец разлился по его щекам, а рука откинула несколько одеял, — извините меня, Клара, я опять нес чушь про могилы и мертвецов. Это со мной случается. — Ничего, — проговорила она, сжимая его потеплевшую (что они ему дали?) руку, — я все понимаю. В дверях замаячила фигура доктора. Клер оглянулась на него, кивнула. — Я очень скучаю по вам, Кузьма, — она поцеловала его руку, — теперь я буду приходить к вам каждый день. — Спасибо, Клара. Без вас, признаться, мне тут грустно. — Тогда до завтра, — она улыбнулась и встала, — я обязательно приду. — Буду ждать. Клер уже была на пороге комнаты, когда Кузьма Антонович вдруг остановил ее. — Только помните, что я вам сказал. — Кузьма Антонович! – Клер всплеснула руками, — вы же… — Все молчу! – он усмехнулся, — больше не буду, клянусь вам! Молодой доктор, которого звали Владимиром Рвовым, проводил Клер до дома, и долго рассказывал ей, сидя в кресле в гостиной, о чудесах современной науки. Как ставили на ноги совершенно неизлечимых больных, как лечили неведомые до этого заболевания. И какие открытия за последние десять лет были сделаны в сфере медицины. Клер слушала, постепенно успокаиваясь. Владимир сумел как-то успокоить ее, и спать она пошла в хорошем настроении, помня, что через день – суббота, и что в субботу она приглашена к майору Патову. Глава 9 Вечером субботы у майора Патова собралось всего девять человек. Клер удивила Элла – она была вся в черном, с огромным рубином на груди, от чего ее рыжие волосы вдруг заиграли яркими красками, превратившись в медные локоны. Остальные присутствующие уже сидели за круглым столом, ожидая их. Анна Дерге, Павлов, Ирина Орлова, отец, Элла и два незнакомца. Один из незнакомцев был в черном. Совсем седой благородный, господин, он носил маску, закрывающую его лицо. Клер подумала, что наверняка он принадлежит к высшей знати, а, возможно, к царской фамилии, и не желает быть узнанным. Второй незнакомец был молод, он с интересом рассматривал и гостей, и обстановку. Подали кушанья. Все ели тихо переговариваясь, а когда трапеза закончилась, на середину стола водрузили огромный золотой кубок с красным вином, и Патов по кругу наливал вино всем присутствующим, от чего Клер обряд показался похожим на причастие. Она даже сказала об этом Павлову, снова сидевшему слева от нее, но тот только засмеялся, заметив, что все происходит, не имеет никакого отношения ни к мистике. — Наука, Клара Ивановна, может намного больше, чем ваша сказочная магия. И скоро вы увидите, что она творит. Клер не хотелось слушать о всеобъемлющей науке второй день подняд, и она просто кивнула. Отвернулась от Павлова, и тут же встретилась взглядом с майором Патовым. Синие глаза его сверкнули, и он подошел к Клер и попросил ее подняться. — Клара Ивановна сегодня наша почетная гостья, поэтому я хочу предложить вам, дамы и господа, просить ее ассиситровать мне. Ведь Клара Ивановна ничего не знает о том, что происходит в узком кругу, и впервые сегодня оказалась за нашим столом. Все присутствующие закивали, выражая согласие с Патовым — Что я должна сделать, Андрей Сергеевич? — улыбнулась немного сбитая с толку Клер и посмотрела на Эллу. Та чуть заметно качнула головой, будто отговаривая ее. — В этом нет ничего сложного, — отозвался Патов. Он взял ее за руку и отвел к приготовленному в глубине комнаты ложу, — прошу вас, прилягте, сударыня. Поверьте мне, ничего страшного с вами не произойдет. Просто научный экспиримент. Клер было страшно и любопытно одновременно, она посомтрела на отца, но тот был занят перешоптываниями с Ириной Орловой, потом на Эллу, которая отвела глаза, и спросила Патова. — Что за наука такая, Андрей Сергеевич? — Это искусство транса. Попробуйте, Клара, вы не пожалеете. — Транса? Гипноз? — Клер отпустила его руку, — вы хотите меня загипнотизировать? — Если только вы сами мне это позволите. — Не бойтесь, — сказала Анна Дерге, подходя к Клер, — со мной Андрей Сергеевич проделывал это множество раз. Он отличный специалист. А для того, чтобы вы могли убедиться в его умениях, я предлагаю устроить какой-нибудь простенький показ. Например, мы загадаем какое-то действие, о котором вы не будете знать, Андрей Сергеевич внушит вам это сделать, и посмотрим, что из этого получится. — О, это очень интересно, — вступил в разговор Иван Семенович, оторвавшись от своей визави, — Клара, думаю, будет интересно посмотреть на это. Клер переводила взгляд с отца на Патова, а потом кивнула. Ей и самой было любопытно, что из этого всего выйдет. — Думаю, что я не поддаюсь гипнозу, — сказала она, и легла на ложе. Патов подошел к ней, водя руками над ее телом, а Клер улыбалась, следя за его пассами, и совершенно не входила в транс. Патову принесли бумажку, он прочитал написанное, и попросил присутствующих отойти на свои места, чтобы не мешать ему. Он начал говорить, призывая Клер расслабиться, слушать его голос. Голос майора тек рекой, но Клер так и не уснула. Через какое-то время Патов встал, и пожал плечами. — Да, действительно, Клара Ивановна. Есть люди, которые не поддаются трансу. Думаю, что вы одна из них. Но если хотите, я могу показать вам, как работает гипноз на примере нашей уважаемой Анны. Клер села, потом спрыгнула с ложа на пол, оперлась на руку майора. Тот казался немного сконфуженным. — Думаю, что Анна окажется лучшим пациентом, — улыбнулась она. — Тогда напишите ваше пожелание для ее действий, — сказал Патов. Анна на самом деле быстро вошла в транс. Ее красивое лицо приняло бесстрастное выражение, и Патов развернул записку Клер. Клер стояла рядом, она могла бы поклясться, что он не сказал ни слова из того, что было написано. Он просто водил руками, что-то бубнил, и через какое-то время отошел от ложа. Наверное и сейчас ничего не выйдет, — подумала Клер, жалея майора. Но тут Анна резко села. Она смотрела прямо перед собой, лицо было спокойно и сосредоточено. Она спрыгнула с ложа, и пошла в угол комнаты, где лежало два зонта, черный и синий. Она взяла синий, раскрыла его, и громко, на всю комнату, закичала: — Какой же сильный ливень, прячьтесь скорее! Тут она как будто очнулась, огляделась вокруг, повертела в руках раскрытый зонт, испуганно посмотрела на Патова, и, увидев, что он смеется, тоже засмеялась: