— Когда уйдет ваш отец? Ланин поднял на нее глаза. — Думаю, что сразу после того, как позавтракает. Поезд в Петербург отправляется в полдень. Отец хотел сходить посмотреть на замок. Я провожу его к поезду и сразу приду к вам. Посмотреть на замок. Клер слышала о замке и ей тоже ужасно захотелось на него посмотреть. Раз уж она здесь, и раз она уедет не сегодня, так завтра, то она вольна делать все, что пожелает. Она сама себя исторгла из общества, но не жалела об этом. Свадьба с Кузьмой вернет ее обратно. Главное, чтобы эта свадьба состоялась. Сейчас же Клер была свободна. Подождав, пока Ланин уйдет, Клер убрала волосы под шляпку, поискала в комнате что-нибудь подходящее, сняла с подушки кружевную накидку, рассмеялась, и с помощью булавок приспособила накидку под вуаль. Теперь она дама под вуалью, и вряд ли кому-то придет в голову, что Клер Велецкая может одна разгуливать по Выборгу, и даже столкнувшись со знакомыми, она уже не рисковала быть узнанной. Расспросив лакея о том, где расположен замок, Клер вышла из ворот гостиницы и, стараясь не думать о своем разочаровании, отправилась на поиски приключений. Впрочем, идти было недалеко. Пройдя узкой извилистой улицей, Клер оказалась на набережной, и прямо перед собой увидела серую громаду замка, с крашенным белой краской донжоном, теряющимся в туманной дымке облаков. Ветер чуть не сдул с Клер шляпку с вуалью, и ей пришлось завязать вуаль на шее, чтобы не потерять ее. Вот было бы прекрасно, если бы она могла просто путешествовать, подумала Клер. Ездить по всему миру, одной, только, возможно, с Валюшей. Смотреть разные интересные места. Горы, замки, дворцы, водопады... Как только Клер устроится в Гельсефорте, так сразу же напишет Кузьме Антоновичу. По выздоровлении он приедет к ней, и они поженятся. И тогда... тогда она обретет истиную свободу. Возможно, Кузьма захочет поехать в путешествие вместе с ней. Все загадки, страшные истории, меркли среди бела дня, а призраки отступали в тень. Холодный ветер рвал на Клер одежду, но она стояла, и как завороженная смотрела, как над башней замка вдруг расступились серые облака и засиял луч солнца, будто Господь благословлял этот город, осветив среди серых клубящихся облаков только белую башню с остроконечной зеленой крышей. Миг, и вот солнце исчезло, будто и не было его, а Клер все стояла, завороженная мистическим зрелищем, и в груди ее разливалась радость, будто она долго молилась и вдруг получила прощение. Идти к замку через мост по такому ветру было безумием, поэтому Клер решила, что неплохо бы где-то перекусить прежде, чем отправиться на вокзал. Она отправилась обратно по узкой мощеной улочке, и чуть не столкнулась с пожилым человеком и девушкой в темном манто, опиравшейся на его руку. Отступив, и почти что вжавшись в стену, Клер смотрела им в след. Ланин соврал! Он говорил, что к нему приехал отец. Но... но отец был не один! Вот почему Эрнест так холодно принял ее. В той же гостинице, прибыв на том же поездом, всю ночь была и другая женщина, которая любила его. Клер отвернулась и заспешила по улице наверх. Марика Ланина не должна ее видеть. ... — Клара, черт побери! — Эрнест нагнал ее уже около вокзала, — я же сказал вам ждать меня, а не гулять по городу! Я весь Выборг обегал, прежде чем догадался, куда вы подевались! Он схватил ее за руки и заставил остановиться. Клер вздернула голову. — Я видела, кто приехал к вам, Эрнест Михайлович, — сказала она, — и я не буду становиться между вами и вашей женой! — Нам нужно как можно скорее убраться отсюда, — он потянул ее куда-то в сторону, — прошу вас, Клара, не усложняйте мне жизнь! Клер усмехнулась. Ведь именно для этого она и приехала в Выборг. Усложнить ему жизнь. Он почти бегом тянул ее за собой, и вскоре Клер оказалась перед небольшим домиком, сложенным из серого, поросшего мхом, камня. Эрнест открыл дверь ключом, буквально втащил Клер в домик, и захлопнул дверь. — Клара. Прошу вас. Подождите меня здесь, не исчезайте! Я провожу отца и Марику на поезд, я должен убедиться, что они уехали. И тогда мы сможем поговорить. — Что это за место, Эрнест Михайлович? Клер оглядывалась по сторонам, и видела вокруг себя бедную обстановку, стол, два стула, покрашенные голубой краской, ковер на каменном полу, старый и вытертый. — Я купил этот дом, чтобы можно было спрятаться, если мои родственники внезапно нагрянут в имение. Клара, — он подошел ближе, и вдруг заключил ее в объятья, а глаза его вспыхнули, — умоляю вас, побудьте тут два часа. Только не исчезайте! Он откинул вуаль с ее лица, и смотрел, изучая каждую ее черточку, будто хотел запомнить навсегда. Клер прижалась к нему всем телом, и положила голову на грудь. Хотелось разрыдаться от счастья, что он все же не бросил ее. Не дал уехать в неизведанное. Он будет с ней, и не позволит ей снова оказаться в полном одиночестве. ... Клер порадовалась, что купила на вокзале в Петербурге книгу, потому что иначе ей было бы совершенно нечем себя знанять в ожидании Ланина. Она расположилась за столом, раскрыла книгу, но читать долго не смогла. Было холодно, и Клер быстро продрогла. Дом, в котором оказалась Клер, состоял из трех комнат. Клер побродила по ним, от нечего делать, изучая каждую вещицу. Большая комната была почти пуста, кухня с холодной печью и набором посуды, казалось, никогда не использовалась. В спальне же, небольшой, уютной, и обставленной с неожиданным вкусом, Клер задержалась. Широкая кровать черного дерева была накрыта тяжелым одеялом и мягким синим пледом. На беленых стенах висели картины с видами Выборга, а окна закрывали тяжелые бархатные шторы. Тут же был небольшой камин, в котором лежала связка дров. Клер разложила дрова, стукнула огнивом, и дрова быстро занялись, от чего в комнате стало сразу тепло и уютно. Язычки пламени лизали сухие ветки, а Клер забралась с ногами на кровать, накрылась пледом и достала романчик. За окнами выл ветер, но настроение ее резко пошло в верх, и она ожидала прихода Эрнеста уже без всякого волнения. Она знала, что он обязательно ей поможет, и что все будет хорошо. А если нет... она знала, что ей делать, чтобы уговорить его. С этими мыслями она откинулась на подушки, погрузившись в мягкую перину, и закрыла глаза, сама не заметив, как уснула. ... Эрнест Ланин не принадлежал к тем мужчинам, кто может отказаться от прекрасной женщины, которая сама пришла к нему в дом, и сама легла в его постель. Вернувшись, как и обещал, через два часа, Эрнест позвал Клер, но не услышал ответа. Впрочем, еще на улице он видел, что из трубы идет дым, поэтому он прошел в спальню и замер, восхищенный открывшимся ему зрелищем. Клер спала, лежа на ярко-синем пледе, и ее светлое платье прекрасно контрастировало с его ярким тоном. Черные волосы ее растрепались, кольцами падая на белоснежную шею, и на синие переливы пледа, а точеная тонкая рука ее все еще держала раскрытый роман. Прекрасные черты были спокойны, а губы чуть приоткрыты, как для поцелуя. Эрнест медленно подошел к кровати. Скинул пальто прямо на пол. Следом полетел пиджак. Он расстегнул жилет и ослабил галстук, позволив себе дышать полной грудью. В камине трещали поленья, но он не обернулся, чтобы поправить огонь. Яркие искры вспыхивали в полумраке комнаты. Ему вдруг стало жарко, и он снял жилет, потом сел на кровать и аккуратно взял руку Клер в свою. Клер выпустила роман, который Эрнест отбросил куда-то в тень, рука ее была нежна и тепла. Он сжал ее пальцы, чувствуя, как закипает кровь. Зачем она приехала? Он должен как можно скорее разбудить ее и расспросить обо всем. Но он не мог пошевелиться, и как завороженный смотрел на ее лицо. Сердце гулко стучало в груди, быстро отсчитывая удары. Она приехала к нему и этого достаточно. Он прилег рядом, любуясь ею, и чувствуя, как дрожат его руки от желания узнать, насколько нежна ее кожа. Он поднял руку и провел ею по ее шее. Клер пошевелилась, но не открыла глаз. Дыхание ее на миг прервалось, но тут же вновь стало ровным. Он закусил губу, боясь, что просто набросится на нее, и возьмет силой, несмотря на сопротивление. — Клер! — он потряс ее за плечо, видя в ее пробуждение свое спасение. Если она сейчас же не раскроет глаз, он не ручался, что не совершит самого вероломного поступка в своей жизни, — Клер, проснитесь! Она открыла глаза. Черные, опушенные длинными ресницами, они смотрели прямо на него. Губы ее дрогнули, а потом заулыбались. — Эрнест. Он постарался выровнять дыхание. Но Клер вдруг протянула руку и провела пальцами по его губам. Его бросило в жар, и он припал к ее руке, покрывая ее поцелуями, сначала ладонь, а потом и запястье.