Они помолчали, потом Элла попросила его сесть удобно, и представить несколько сцен, которые больше всего тревожили его. Она долго выспрашивала подробности, пока по лицу его не потекли слезы, и он хотел уйти, но обнаружил, что не в силах этого сделать. Руки и ноги его будто налились свинцом и не желали слушаться. А голос Эллы звучал и звучал, она говорила что-то ласковое, пока Эрнест вдруг не вздрогнул, и не открыл глаза. Солнце переместилось и теперь не лило в комнату свои яркие лучи. Элла же сидела у камина, читая книгу, и платье на ней было совсем другое, не белое утреннее, а светло-коричневое, предназначенное для выхода. Услышав его шевеление, она обернулась, заулыбалась, встала и подошла к нему. — Как ваше самочувствие, Эрнест Михайлович? — она взяла его руку, измеряя пульс. Эрнест улыбнулся. Он, видимо, спал и проспал достаточно долго. Впервые за все время с того момента, как он бросил Клер ночью одну в городе, он, казалось, выспался. — Отличная работа, Элла, — он встал, и прошелся по комнате, — вы помогли мне немного прийти в себя. Действительно, настроение его было прекрасным. Давно он не радовался простым вещам. Солнечному деньку, пению птиц за окном, серебрящимуся снегу на ветвях деревьев. Эрнест смотрел на улицу и на губах его сияла улыбка. Тут дверь отворилась и в комнату вбежал майор Патов. Еще вчера Эрнест ненавидел бы его, но сегодня Андрей Сергеевич не вызывал у него никаких отрицательных эмоций. Они как будто исчезли без следа, и он смотрел на молодого человека весьма дружелюбно. — Элла, — майор бросился к жене, не заметив гостя, — они окончательно сошли с ума! Теперь готовы на преступление, только бы..., — тут он обернулся и увидев Эрнеста, замолчал. Элла встала, и подошла к супругу. — Думаю, что мы можем говорить при Эрнесте Михайловиче, он тоже должен знать абсолютно все. Патов тут вспомнил о вежливости и протянул Эрнесту руку, которую тот пожал, не задумываясь и не испытав при этом желания его убить. — Хорошо, как считаешь нужным, душа моя. Эрнест Михайлович, я только что узнал, что Иван Велецкий написал новое завещание. По нему он все оставляет своей жене, игнорируя дочерей, и что по его следу в Тверь будут пущены наемные убийцы. — Что вы сказали? — Эрнест не мог поверить в то, что услышал. — Иван Семенович будет убит во время поездки. Убийцы уже выехали по его следу. Дальше воспоминания Эрнеста были весьма смутны. Он взял коня и бросился следом за Иваном Семеновичем и его дочерью, боясь, что Клер тоже может грозить опасность. Ему удалось настичь убийц. Он ехал следом за ними до того самого момента, когда они остановили экипаж Клер, и тогда только выдал себя, бросившись в самую гущу врага и заставив их отступить. Разобравшись, что нападавший был один, убийцы венулись, и Эрнест попытался их остановить, пользуясь темнотой и бурей в качестве прикрытия. Он затеял перестрелку, был ранен и упал в снег. Убийцы пустились по следам жертв, но Эрнест верил, что те успели скрыться. Иван Семенович был явно напуган и гнал коня галопом. Раненый, Эрнест долго пролежал на дороге, пока не осознал, что если не пошевелится, то замерзнет насмерть. Он был ранен в плечо, и лоб его пересекала длинная резанная рана. С огромным трудом поднявшись, он побрел в ближайшую деревню, где стучал в окна домов, пока какая-то женщина не сжалилась над ним и не открыла ему дверь. В этом доме он долго болел, кроме ранения подхватив воспаление легких, но местная знахарка сумела выходить его, отпоить настоями и травами. Вернувшись в Петербург, он узнал, что Иван Семенович погиб, и что Клер лишена наследства и остановилась у Эллы. Размышляя, как лучше явиться к ней, и просить прощения за то, что бросил ее в самое тяжелое для нее время, и примет ли она его, Эрнест неожиданно увидел Клер в дверях своей квартиры. Невероятно красивая, она бросилась к нему, и он наконец-то сжал ее в объятьях, одновременно радуясь ее приходу и боясь, что она снова исчезнет. Он никуда больше ее не отпустит. Как жаль, что он не может жениться на ней! Тогда бы он был спокоен, что она навсегда привязана к нему, и никогда больше никуда не сбежит. — Я мечтаю показать тебе Неаполь, — прошептал он, когда они лежали в кровати в объятьях друг друга. Клер была настолько восхитительна, что Эрнест боялся разжать руки, будто она тут же встанет и уйдет, — тетушка оставила мне там небольшую виллу. Клер улыбнулась. — Да, я тоже очень хочу увидеть Италию. Я хочу путешествовать. С тобой. Перед отъездом Клер решила, что должна попрощаться с матерью. Она долго размышляла об этом, в глубине души надеясь, что мадам Элен простит ее. В конце концов Елена Рудольфовна была ей не чужой, и было бы невежливо не поставить ее в известность о намерениях дочери. Эрнест сопровождал ее в дом на Фонтанке, где Клер, пришедшая, как гостья, долго ждала, пока мать освободится, и была принята ею без особой радости. Елера Рудольфовна, несмотря на возраст, прекрасная в черном платье, которое только подчеркивало свежесть ее кожи, сидела в удобном кресле у камина. Она была не одна. Вместе с нею в комнате находился красивый пожилой мужчина, которого Клер тут же узнала. Это был один из гостей майора Патова на злополучном сеансе. Тогда он был в полумаске, но Клер не сомневалась, что видела его. Он поднялся с дивана, когда Клер и Эрнест вошли в комнату, и галантно поклонился им, будто был на приеме в Зимнем дворце. — Разреши представить тебе герцога дю Лея, — мадам Элен усмехнулась, вставая, и медленно подходя к герцогу. Герцог внимательно изучал лицо Клер. Темные глаза его казалось, искали что-то, и, найдя, довольно вспыхнули. И тут у Клер мелькнула страшная догадка. Смотря на герцога, она будто смотрела в зеркало, только лицо в зеркале было старше на тридцать лет. Клер быстро обернулась к матери. Та рассмеялась. — Да-да, ты догадлива, Клара, — она подошла к ней и встала рядом, — герцог дю Лей и есть твой настоящий отец. Думаю, тебе можно это знать. — И я рад, что дочь моя так хороша собой, — проговорил герцог, снова садясь на диван и откидываясь на спинку. Клер оперлась на руку Эрнеста, не желая признавать, что этот томный, красивый мужчина может на самом деле быть ей не чужим человеком, а настоящим отцом, который всегда казался ей не более, чем легендой. — Я пришла сообщить вам, маман, что уезжаю с господином Ланиным, — Клер переводила глаза с герцога на мать. Те уставились на нее, будто видели впервые. — В качестве кого? — спросила мадам Элен, скривив губы. Клер пожала плечами. — В качестве моей невесты, — ответил за нее Эрнест. — Вроде бы законом запрещено иметь одновременно жену и невесту, — мадам Элен рассмеялась. — Другого объяснения у меня нет, мадам. Герцог теперь смотрел на Эрнеста. — А вы не промах, — наконец сказал он, — знаете толк в женщинах. Жаль, что дочь моя не может поехать с вами. Я думаю взять ее с собой в Париж, представить ко двору, и уже там решить, за кого она выйдет замуж. Жаль, что майор Патов оказался таким дураком.