Она притворно вскрикнула от боли. Охранник застучал в дверь кабинета доктора Кавендиш и, не дождавшись ответа, побежал дальше по коридору. Не обратив никакого внимания на Эми, он бросился в глубь здания, смешно, словно Чарли Чаплин, поскальзываясь на гладком полу. — Быстрее! — махнула рукой Гейнор. Эми кинулась к дверям, и холодный ветер ударил ей в лицо. Подруги вырвались на свободу, чувствуя себя проказливыми школьницами из комиксов «Банти». Проскочили стоянку для автомобилей и наконец оказались у края леса. Обе нервно захихикали. — А если бы доктор все-таки оказалась на месте? — пытаясь отдышаться, спросила Эми. — У меня все равно на ноге есть синяк. Ну, получила бы в утешение горячий напиток. Ситуация беспроигрышная. — Она могла напичкать тебя лекарствами, как сделала со мной за те шоколадки. — Эми пугливо оглянулась на клинику, и ее посетило мрачное предчувствие. — Боюсь, теперь она так и сделает. Гейнор прикрыла зажигалку ладонями, прикурила и жадно затянулась. — Я против седативных ничего не имею. Лучше сутками спать, чем жить в этом аду. — Доктор взбесится, когда ей станет известно о нашей выходке. — А что она сделает? Мы ведь не заключенные! Подумаешь, подписали какой-то дурацкий бланк… Когда захотим, тогда и будем выходить. Захотим — вообще уедем домой, никто нас не заставляет здесь находиться. — Без транспорта мы никуда не уедем, а микроавтобус заказывает доктор. Сотовые здесь не работают, так что надо будет чапать с холма пешком с тяжеленными чемоданами. — Ну, тогда придется мириться с этой тюрьмой до конца следующей недели. Зато потом обратно — ни ногой. — Гейнор пожала плечами. — Думаешь, Жасмин и в самом деле отправили в больницу? — У тебя снова были глюки? Гейнор щелкнула пальцем по кончику сигареты, стряхнув пепел за спину. — Не знаю, просто странно все это… — Эми смущенно усмехнулась. — Жасмин вовсе не выглядела больной, а вот вес набрала. — Эти тощие красотки — существа болезненные. Испытания им не по плечу. Устав бороться с порывами ветра, Гейнор воткнула окурок в землю и тронулась с места. — Гейнор, я тебя вчера чем-то расстроила? — Ты о чем? — Ну, может, я просто мнительна… Ты не переживаешь за кроссовки? Эми бросила взгляд на свою заношенную обувь. — Что?.. Да нет, не беспокойся! Кроссовки тут ни при чем, просто я немного к тебе ревновала, вот и все. Но мне есть чем отвлечься. Знаешь этого охранника, Джейка? — Погоди… Ревновала? — Ну, по поводу ваших отношений с Робертом. — С Робертом? Что ты такое говоришь? — Видела-видела. — Гейнор хитро улыбнулась. — Заметив недоумение Эми, она продолжила: — Видела, как он выходит по утрам из твоей спальни. У Эми екнуло сердце. Роберт? Роберт был в ее комнате? Что за ерунда… И тут до нее дошло. — Наверняка он приносил мне одежду под утро, — с облегчением объяснила она. — Ха, попытка засчитана. У тебя появилось всего два новых платья, а он посещает твою спальню уже больше недели. Не меньше часа там проводит. Сколько требуется времени, чтобы повесить платье на крючок? Говорят ведь — в тихом омуте черти водятся. — И Гейнор подмигнула. Эми ощутила слабость в ногах, словно ее кости вдруг размякли. — Не волнуйся, — заверила ее Гейнор, — я никому не расскажу о твоей порочной тайне. Она похлопала Эми по спине и исчезла в лесу, а та некоторое время следила за ее рыжей шевелюрой. Наверняка врет, какой-нибудь очередной глупый розыгрыш… Что делать Роберту в ее комнате? Попробуй он что-то себе позволить — Эми почувствовала бы. Снотворное они принимали сильнодействующее, однако не ощутить, что тебя во сне кто-то трогает? Чушь! — Подожди, Гейнор! — крикнула Эми, припустив вдогонку за подругой. Длинное платье цеплялось за ползущие по тропинкам побеги ежевики; мысли после утренней инъекции неслись вскачь. Перед глазами то и дело всплывали образы людей, наблюдающих за ней по ночам. Горло обжигал холодный воздух, щеки раскраснелись. Притормозив, Эми положила ладонь на грубую кору дерева и провела пальцами по ее неровностям. Гейнор испарилась, словно облачко пара в холодном лесу, и Эми снова осталась одна. В сером небе кружили и каркали вороны. Сдавшись, она обняла ствол обеими руками, прильнула к нему щекой и закрыла глаза. Эйфория после укола смешивалась с неприятным чувством сомнения, которое появилось после разговора с Гейнор. Эми пошла через лес, выбрав самую длинную дорогу до клиники. По пути трогала все, до чего могла дотянуться, — гладила губчатый зеленый мох, касалась острых сучков и колючих ветвей ежевики. Издалека с порывом ветра вроде бы снова донеслась музыка, и Эми закрутилась на месте, пытаясь определить источник звука. Ветер продолжал свистеть, и ее бордовое платье вздулось пузырем. Вдали она разглядела осыпающуюся кирпичную стену и что-то вроде круга, выложенного из грубых камней, внутри которого лежала перевернутая вверх тормашками скамейка. «Таинственный сад»… Отец в детстве читал ей на ночь эту книгу, и давняя история запомнилась навсегда, успокаивая и заставляя ощущать близость отца. Эми могла представить, что почувствовала Мэри Леннокс, впервые открыв дверь в этот сад, и все же была уверена, что сад из книги был далеко не так запущен, как то место, куда попала она. Здесь не осталось ни цветов, ни деревьев — только ежевика да плющ, заплетающий все, до чего ему удавалось добраться. Здесь не пели малиновки, лишь кричал сидящий на расщепленном пне одинокий ворон, с любопытством наблюдая глазами-бусинками за приближающейся Эми. Она поддернула рукав и сдвинула сухую виноградную лозу с маленького, наполовину ушедшего в землю камня. Лоза сопротивлялась до последнего, цепляясь за платье и царапая кожу. Наконец Эми разглядела надпись на заросшем мхом надгробии. Ворон хрипло, недовольно каркнул. Люсьен Клири-Джонс 4.10.1899–20.01.1975 Эми отпрянула. Садом для отдыха пациентов тут и не пахло. Здесь было кладбище для тех, кто так и не покинул «Сосновый край». Она сделала шаг в сторону. Крест… Ни таблички, ни имени. Дальше — целый ряд заплесневевших покосившихся крестов без всяких обозначений. Надгробные камни, словно по волшебству, один за другим поднялись перед глазами Эми из сырой земли. Ворон снова крикнул, захлопал крыльями и сорвался в хмурое небо. Об этом кладбище и рассказывал им водитель микроавтобуса. Могилы для неимущих… Если семьи умерших готовы были нести расходы, в камне выбивали имена покойников, остальные же остались кучкой костей под безымянным надгробием. Их не знали при жизни, о них забыли после смерти… Ледяной порыв ветра, ворвавшись на заброшенное кладбище, взметнул волосы и покрыл мурашками кожу. Вдали прозвучал низкий раскат грома. Обломки ветвей, пустые пакеты и сухие листья закрутились водоворотом в углу старой кирпичной стены. Развернувшись к выходу, Эми разглядела темную фигуру, наблюдавшую за ней из-за деревьев. Роберт… Перевернутую скамейку она заметила слишком поздно. Наступив на прогнившую перекладину спинки, Эми полетела через металлические ножки и с размаху ударилась лбом о старый могильный камень из известняка. Кровь ручьем хлынула на зеленый мох. Она замерла от шока и на миг потеряла ориентацию — настолько ошеломил ее удар. Инстинктивно подняла ладони ко лбу и, когда те окрасились темно-красным, закричала от боли и гнева на судьбу. Ее плеча коснулась чужая рука, и Эми съежилась, не отрывая глаз от капель крови, заполняющих канавки выдолбленных в надгробии букв. 48 — Постойте! — крикнула Дженни. Женщина с трудом встала на ноги и, спотыкаясь, побежала между деревьев. — Уйдите! Я вызову полицию! — не оглядываясь, завопила она. — Успокойтесь! Клянусь, я не причиню вам зла. Я… Запутавшись в зарослях плюща, женщина вновь упала, испустив глухой крик. Дженни подбежала к ней и мягко положила руку на спину. Тело женщины содрогалось в рыданиях. Наконец она повернулась, и Дженни постаралась не вскрикнуть при виде длинной раны на ее лбу. Края пореза посинели и вздулись; кровь в ране смешалась с грязью и мелкими осколками известняка. Увидев перед собой Дженни, женщина почему-то облегченно вздохнула. — Давайте помогу. Дженни вытащила платочек, бутылку воды и прижала мокрую ткань к порезу. Женщина дернулась, словно раненое животное. — Спокойно, я хочу протереть вам глаза… Как вас зовут? — Эми… — неуверенно сказала женщина. Бедная, вся трясется, лицо — как простыня… — Где вы живете, Эми? — В клинике. Я прохожу там курс. Вот, вышла погулять, и…