* * * Де Бреку, пошатываясь, выпрямился. Регенерация шла полным ходом, но, Тьма, ты знаешь, сколько сил было потрачено на эту схватку! И шпага после выставления «щитов» – теперь уже просто шпага! И магическая кираса, умело «вшитая» в камзол, истончилась, практически исчезла. И боевой артефакт, заряженный Темным другом, ушел на уничтожение химеры… Незнакомец в черном с усмешкой склонил голову в издевательски учтивом поклоне. Руки, недавно еще сложенные на груди, начали плести новый знак, и де Бреку подобрался, осознавая, что бо?льшую часть новой атаки ему придется принять на себя, ибо все те, кто сейчас толпится за спиной, не годятся в соперники этому жителю Альбиона ни поодиночке, ни всем скопом. К тому же они тоже измотаны своими поединками… Выдержат ли «щиты»? Выдержит ли он сам? Чужой Зов шарахнул по Лувру с такой чудовищной силой, что даже барона качнуло. Нет, этот Зов служил отнюдь не для массового приманивания жертв – это был настоящий направленный удар, единственный удар, который сейчас был доступен Беатрис. Да, она почувствовала состояние того, кого сделала вампиром много десятков лет назад, и теперь, сходя с ума от страха за него, неудержимая в своей ярости, спешила на помощь ученику. Спешила – но явно опаздывала. И потому в отчаянии вложила в вампирский Зов все, что имела. Незнакомец, безусловно, оценил этот чувствительный удар. Разъяренная вампирша, даже если она не Высшая, способна разнести полдворца, а драться за своего ученика она будет до последнего, словно волчица за своего детеныша. Англичанин заторопился. Он тихонько свистнул, и где-то в коридоре позади него стал слышен гулкий размеренный стук копыт по каменному полу. Де Бреку стиснул зубы: еще одна оживленная химера?! Там, за спиной англичанина, не было «щитов», и значит – ничто не мешало заклинаниям мага достичь цели. Но на сей раз обошлось без чудовищ. Хотя это с какой стороны посмотреть – к незнакомцу рысью подскакала конная статуя. Высеченный умелым скульптором мраморный всадник (наверняка какой-нибудь из полководцев прошлого) проворно спрыгнул и подставил плечо, уступая англичанину свое место в седле. Тот, глядя де Бреку в глаза, сделал приглашающий жест и вскочил на белоснежного каменного коня. Барон вздохнул и, принимая приглашение, ушел на первый слой Сумрака, одновременно начиная трансформацию. На первом слое противник оброс такими же белыми, в цвет жеребца, доспехами; широкополую шляпу сменил массивный шлем с закрытым забралом; шпага, вынутая из ножен, превратилась в тяжелый двуручный меч. Доспех облизывали черные сполохи, по мечу бежали бесконечные символы Тьмы, из ноздрей коня валил дым. Однако и де Бреку был уже в своем сумеречном облике, и не всякий рискнул бы мериться силами с гигантским нетопырем, зависшим в нескольких локтях от пола. Многочисленные шипы в палец длиной, костяные крючки, бритвенно-острые клыки и когти, способные раздирать металл, неразбавленная ярость в крошечных сверкающих глазках, полная сосредоточенность и готовность к рывку – лишь огромные перепончатые крылья плавно и бесшумно двигаются вверх-вниз, удерживая кровососа на весу в сером тумане Сумрака. И тем не менее этой схватке не суждено было состояться именно сейчас и именно здесь: оба почувствовали, как почти одновременно в галерее открылось сразу два портала – Темный и Светлый. Коннетабли Дневного и Ночного Дозоров пожаловали в Лувр. Англичанин приподнял забрало и кивнул де Бреку: дескать, ты и сам все понимаешь, враг мой. Жеребец скакнул – и одновременно с этим незнакомец в доспехах растворился во вспышке собственного портала… В реальном мире барона встречали как победителя. Под радостное улюлюканье французов (и Темных, и Светлых), машущих ему шляпами и салютующих шпагами, де Бреку снял «щиты»; погасли радужные паутинки. После этого он подошел к стене, прислонился к ней спиной и сполз на пол. Вытянул ноги. Ослабил шнуровку камзола. Пока коннетабль Дневного Дозора распекал своих подчиненных, Пресветлый Парижа отдал пару распоряжений по поводу магического восстановления галереи. Со стороны было забавно наблюдать за Светлыми магами, которым поручили разобраться с застывшим посреди коридора мраморным всадником, оставшимся без своего коня. Понятно, что поза его изменилась после того, как он соскочил с жеребца, поэтому один из озадаченных магов старался придумать, как снова согнуть каменные ноги в коленях. Второй же пытался использовать «подобие целого», заклинание, позволяющее из одной небольшой детали воссоздать вещь полностью. Мрамор – хороший материал, он прекрасно «помнил», какую форму имела вся статуя целиком, пока злоумышленник не похитил коня. Но за счет чего нарастить такое количество материала под всадником, маг себе явно не представлял.
Пресветлый меж тем подошел к де Бреку. – Господин барон, Ночной Дозор в моем лице имеет честь выразить вам свою признательность за поддержку, оказанную в этом противостоянии. Остальные стычки закончились еще раньше, там даже не пришлось привлекать сильных магов. Но то, что произошло здесь!.. – Коннетабль широким жестом обвел ту часть галереи, пол которой был искромсан и усыпан мраморным и бронзовым крошевом. – Мне кажется, только ваше вмешательство помогло решить исход этой битвы. Де Бреку внимательно выслушал речь коннетабля и безразлично кивнул, принимая сказанное. – Все ли в порядке с Ришелье? Барон прислушался к чему-то и снова кивнул. – Вам известна причина, по которой было произведено это нападение? Де Бреку приподнял брови: – А разве это не очевидно? Англичане собирались расстроить свадьбу Генриетты и Карла. – Это действительно так? – Коннетабль внимательно вглядывался в лицо-маску, не выражающую никаких эмоций. – Дело в свадьбе? Барон пожал плечами: – Вы можете убедиться в этом сами, допросив одного или двух, оставшихся в живых. – В живых осталось гораздо больше… – начал было Пресветлый, но вампир его перебил. – Остальных я заберу, – столь же пристально глядя в ответ, медленно проговорил он. – Вы сами изволите видеть – сил я потратил много, слишком много. Хотя исполнял не свои обязанности, а ваши. Мне, с вашего позволения, нужно восстановиться. Так что выбирайте того или тех, кто покажется вам наиболее разговорчивым, а другие… Будем считать, что другие пали в этом бою. Тем более что вы прекрасно понимаете: мне не составило бы труда действительно убить их. Пресветлый нахмурился и несколько мгновений размышлял. Затем качнул головой: – Что ж, пусть будет так. Думаю, Дневной Дозор также сочтет это справедливым. Услуга должна быть вознаграждена. Я подпишу бумагу, дарующую вам право на кровь этих Иных. Но все остальные англичане, дравшиеся в других помещениях, вам не принадлежат. – Разумеется. И еще… – Де Бреку приподнялся и указал на одно из распростертых тел. – Этот юный виконт – самый обычный человек. Он попал сюда… не совсем случайно. И весьма достойно проявил себя в поединке. Однако мне не хотелось бы, чтобы среди вельмож его круга начали ходить истории о ламиях, вампирах и оживших скульптурах. Вам ведь это тоже не выгодно, верно, сударь? Приведите его в чувство и исправьте в памяти все, что он сегодня видел. Уничтожьте в его голове вообще все, что касается меня лично, – пусть он считает, что мы с ним никогда не встречались. – Это мудрое предложение, месье де Бреку. Мы непременно так и поступим. Тем более что в других уголках Лувра сегодня также нашлось немало обычных людей, ставших свидетелями некоторых не совсем обычных схваток… Не беспокойтесь, их память будет исправлена, и память этого юноши – в первую очередь. Что-нибудь еще? – О нет, Пресветлый! – изогнул уголки губ барон. – Вы и так были слишком добры ко мне. Коннетабль, покосившись на едва заметное темное пятно, появившееся на стене рядом с де Бреку, отправился раздавать приказы. – Беатрис, – тихонько позвал барон, – глупышка, он все равно тебя заметил. Это же Высший. Да и нет ничего предосудительного в том, что ты сюда пришла. Выходи. Пятно заклубилось черным туманом, приобрело объем – и Беатрис, с растрепанными волосами, с кривящимися от пережитого испуга губами, рухнула на колени рядом с сидящим вампиром, обхватила руками, прижалась, припала щекой к груди. – Никогда! – прошипела, изображая гнев. – Никогда больше не смей ходить куда бы то ни было один! Ясно?! У тебя есть мы – это мы должны были биться здесь вместо тебя! – Ты знаешь, я и впрямь подумал сначала – жаль, что тут нет Лёлю. А потом даже обрадовался этому. Ведь ни он, ни ты, ни Малыш – вы бы не остановились за «щитами», верно? А это значит, что доблестные гвардейцы сейчас стаскивали бы вон в ту кучу и ваши тела. – Тяжело пришлось? Тебе досталось, да? – Ты и сама знаешь. – Этьен… – прошептала и замолчала, потому что говорить больше ничего и не хотелось. Он сам прервал паузу: – Прости, дорогая, нам сейчас нельзя забывать о своих обязанностях. Надо проведать кардинала – он уже пришел в себя… и вовсю орудует в своем кабинете! Интересно! А с тобой мы поговорим после. И… нас ждет отличное угощение! Смесь крови Темных и Светлых английских магов – каково, а? Давненько мы подобного не пробовали, что скажешь? Он поднялся на ноги и протянул руку, чтобы помочь подняться ей. Вдвоем, провожаемые взглядами дозорных, они добрались до приемной, а затем и до кабинета Ришелье. Надрывая жилы, взмокнув, первый министр пытался сдвинуть с места массивное бюро. Собственное бюро. Под которым, разумеется, и находился тайник. – Нет, ну ты посмотри на него! – с восторженным недоумением шепнул де Бреку. – Даже под моим воздействием он умудрился солгать про Шерпантье! Под моим, Беатрис! Он, конечно, не Иной. Но и простым человеком его назвать невозможно.* * *