Она отставляет копье и поднимает взгляд. Из другого угла двора за ними наблюдает женщина: у нее черные глаза, а взгляд острый, как морские скалы. На ней белый хитон, обнажающий грудь на манер жриц Артемиды. Она слушает, как девушка по имени Лигея рассказывает остальным про взбунтовавшихся илотов. – Они пришли ночью и убили двух спартанцев, – говорит Лигея, и слушательницы вскрикивают. – Я слышала их крики. Мы все слышали. – Их поймали? – спрашивает высокая девушка. – Да, – отвечает Лигея. – Мой отец и еще несколько мужей увели их. – Их ждут Апофеты! [3] – взвизгивают девушки. – Не раньше, чем их высекут на алтаре Артемиды, – вмешивается жрица. – Убийство – самое страшное преступление для раба. – Голос у жрицы грубый, неприятный. Девушки стоят, уставившись себе под ноги, боясь возразить. Клитемнестра чувствует, как к горлу подкатывает тошнота. Она вспоминает, как жрица приказала выпороть ее и Кастора с Полидевком. Тимандра была последней из детей Тиндарея, кого наказывали подобным образом, кого по приказу жрицы притащили на алтарь, после того как она отказалась подчиниться отцу. Как и Клитемнестра в свое время, Тимандра не проронила ни звука, пока кровь стекала у нее по спине и смачивала камень. Позже Тиндарей сказал Клитемнестре, что никогда не стоит доверять служителям богов, но она знала, что даже отец порой бывает бессилен против воли жрицы. Причинить вред жрецу или жрице нельзя – боги этого не допустят, – но вот другим можно. Когда Тимандру высекли, Клитемнестра с Кастором пошли следом за человеком, который исполнял указания жрицы. Когда опустилась черная, безмолвная ночь, они выследили его, точно тени, до того места, где он остановился помочиться – в узенькой, освещенной луной аллее, неподалеку от хижины илотов. У него на поясе висел клинок, и Клитемнестра заподозрила, что он пришел туда, чтобы убить парочку илотов, просто развлечения ради. Она частенько видела, как это делали другие спартанцы. Она чувствовала какое-то извращенное удовольствие от того, что собирается причинить боль тому, кто хотел причинить ее другим, – словно возвращала форму чему-то перекошенному. Кастор бесшумно зашел ему за спину, а Клитемнестра в это время стояла на страже. «Убедись, что тебя никто не видит» – первое правило, которое спартанцы усваивают с самого детства. Можешь воровать, можешь отнимать жизнь, но если тебя поймают, ты будешь наказан. Поэтому Клитемнестра смотрела по сторонам, когда Кастор полоснул того человека по икре. После этого брат с сестрой очертя голову бросились в ночь, оставив мужчину кричать у них за спиной. – Клитемнестра, ты хорошо себя чувствуешь? Жрица смотрит прямо на нее. Ее лицо обрамляют густые волосы, а руки белы, как кость. На мгновение Клитемнестра страшится, что она может прочесть ее мысли. – Да, – отвечает она. – Ты выглядишь слабой, – упорствует жрица. Да как она смеет? – Я не слабая. Жрица сощуривает глаза. Когда она начинает говорить, ее голос шипит, как раскаленный клинок, который закаляют водой: – Все слабы в глазах богов. Клитемнестра прикусывает губу, чтобы промолчать. Она чувствует, как сестра касается ее руки, и отворачивается. – Мы готовы, – говорит Елена. Жрица в последний раз окидывает их взором, а затем делает шаг назад. Елена дожидается, пока она отойдет, и говорит: – Может, тебе не стоит тренироваться? – Она глядит на Клитемнестру, нахмурив брови. – Ты вся в поту. – Я отлично себя чувствую, – лжет Клитемнестра. Все девушки собираются вместе на песке: некоторые держат бронзовые и деревянные щиты, у остальных одни лишь копья. В тени деревьев появляется Леда, а с ней – широкоплечий муж, Лисимах – один из вернейших воинов Тиндарея. Клитемнестра отворачивается от них. Каждый раз, когда Леда приходит посмотреть, как она тренируется, она изо всех сил старается впечатлить мать, но сегодня ей нездоровится: желудок крутит, руки трясутся. Она сжимает кулаки, чтобы унять дрожь. Лисимах раздает всем ксифосы, короткие мечи со слегка изогнутым лезвием. Клитемнестра привязывает свой к поясу, которым подвязан ее хитон. – Разделитесь по группам, – говорит Леда. – И начинайте практиковаться с копьями. Те из вас, у кого щит, помните: вы тоже можете использовать его как оружие. Лисимах начинает ходить вокруг девочек, пока те делятся для состязания на группы по трое и по четверо. Клитемнестра оказывается вместе с Эвполией, Лигеей и какой-то низкорослой девочкой, похожей на бродячую кошку. Она с облегчением замечает, что Киниска тщательно избегает ее, как любой старался бы избежать отравленного клинка. Они начинают с тренировки меткости. Все девушки рисуют небольшие круги на песке с одной стороны площадки, а затем собираются на противоположной, чтобы постараться попасть в цель. Они подпрыгивают, согнув правую руку над плечом, и со всей силы метают копья в землю. В группе Клитемнестры все, кроме Лигеи, попадают в цель. Но спартанцы никого не оставляют позади, поэтому они продолжают упражняться, пока Лигея тоже не попадает копьем в центр круга. Затем начинается состязание. Каждая группа по очереди выталкивает в центр одну из девочек, а остальные три ее атакуют. Эвполия идет первой. Пока остальные выступают вперед, она поднимает щит так, что он закрывает ее от подбородка до коленей. Лигея метко управляет копьем, в то время как низкорослая девочка прыгает вокруг Эвполии, выискивая слабое место. Когда Клитемнестра бросается на щит Эвполии, коротышка быстро выхватывает ее копье и откидывает в сторону. Вдвоем они валят соперницу наземь и начинают кататься в песке. – Используйте свои ксифосы, – напоминает Лисимах. – Цельтесь в глаза и шею. Клитемнестра хватает свой клинок и целится им в шею Эвполии, а Лигея сильно пинает ее по лицу. – Хорошо, – говорит Леда. Они останавливаются. Помогают друг другу подняться, хлопают Эвполию по спине. Когда приходит очередь Лигеи состязаться против троих, долго она не выдерживает. Коротышка же умудряется оставаться на ногах на удивление долго, быстро размахивая своим копьем, чтобы отогнать соперниц, пока те безуспешно пытаются предугадать ее движения. В конце концов Эвполии удается ухватить ее копье за наконечник, кровь начинает стекать у нее между пальцев, а Клитемнестра тем временем переламывает кизиловое древко надвое. – Хорошо, – говорит Лисимах. – Но тебе нужно учиться держаться дольше. Нужно найти лучшую тактику, чтобы отгонять своих соперников. Используй ноги, чтобы держать равновесие. Если ты теряешь равновесие, то тебе конец. – Он указывает на сломанное копье на земле. – Кто-то отнял твое оружие? Ты не теряешься, а находишь способ уравнять силы. Настает очередь Клитемнестры. Эвполия вытирает окровавленные ладони о свой хитон и берется за копье. Коротышка берет новое. Лигея сдувает с лица черные пряди и хватается за свой щит. Все девушки атакуют разом, набрасываются на нее точно трехглавая змея. Клитемнестра уворачивается и одновременно выбрасывает вперед копье. Эвполия бьет по нему, но Клитемнестра избегает атаки. Лигея пыхтит под тяжестью щита. Клитемнестра делает еще один выпад, бронза скрежещет по металу, когда наконечник копья царапает круглый щит. Их поединок длится дольше, чем все остальные. Они спиралью передвигаются по всей площадке, прыгают вперед-назад, копья девушек мелькают то тут, то там, нацеленные Клитемнестре в голову, шею и руки. – Повалите ее! – кричит Лисимах. – Повалите на землю! Но Клитемнестра продолжает уворачиваться от их копий. Она ударяет ногой по щиту Лигеи с такой силой, что та теряет равновесие. Клитемнестра пользуется возможностью и отбрасывает ее щит в сторону. Коротышка спешит к Лигее, чтобы помочь ей подняться, а Эвполия в это время хватает копье Клитемнестры за древко. Несколько секунд они почти не двигаются, каждая тянет копье в свою сторону. Тогда Клитемнестра одной рукой выхватывает свой клинок и царапает Эвполии щеку. Та пятится назад, оставляя на древке кровавые отпечатки. Клитемнестра приготавливается к новой атаке. Она крепче сжимает в руке клинок, но тут ее, словно удар молнии, накрывает тошнота. Она спотыкается, чувствует, как начинает задыхаться, будто бы оказалась под каменной плитой. В воздухе мелькает ксифос Эвполии, и Клитемнестра тут же чувствует боль в щеке. Она с силой бьет Эвполию по лицу и старается снова обрести равновесие, но теперь она вся дрожит, голова начинает кружиться. Три девушки начинают ее теснить, и в этот момент ее выворачивает прямо на песок. – Остановитесь! – приказывает Леда. – Что произошло? – спрашивает Лисимах, но Леда уже опускается на колени рядом с дочерью. – Поднимайся. Мы возвращаемся во дворец, – приказывает она Клитемнестре. Она пытается помочь ей подняться, но Клитемнестра чувствует, как бурлит живот, как сотрясается желудок. Она испытывала такое лишь однажды, когда увидела на берегу гниющие трупы лошадей после сражения спартанцев с какими-то мятежниками-илотами. Ее снова тошнит, рвота растекается по песку. Лигея с отвращением пятится. Все девушки поглядывают на Клитемнестру с любопытством. На мгновение воцаряется тишина, похожая на тишину у алтарного камня, когда животное уже принесли в жертву, его кровь капает, а птицы всполохом разлетаются во все стороны. – Я велела тебе подняться, Клитемнестра, – повторяет Леда. Клитемнестра открывает глаза. Она хватается за руку матери и с трудом встает на ноги. – Меня отравили? – спрашивает она. Ее мать качает головой: – Пойдем со мной. Леда ведет ее во дворцовую кухню. Клитемнестре становится еще хуже, но мать всё равно тащит ее по коридорам, не давая остановиться. Елена держится рядом. – Мне позвать Тиндарея, мама? – спрашивает она, но Леда не отвечает. На кухне две женщины нарезают тростник и фрукты. На большом деревянном столе высятся горки миндаля, понтийского ореха и айвы. В углу комнаты, в золотистом свете факелов илотка лет тринадцати растирает в ступке мелкие черные оливки. В комнате пахнет маслом и спелыми абрикосами, хотя ни того, ни другого нигде не видно. Леда подталкивает Клитемнестру вперед. «Проверьте ее», – приказывает она женщинам. Они сразу же оставляют тростник и подходят к Клитемнестре поближе. У обеих длинные волосы, но у одной сухие и грязные, а у другой блестящие, буйные, с волнами, напоминающими ночной океан. Они берутся за верхнюю часть ее туники и стягивают через голову. Клитемнестру внезапно охватывает головная боль, такая сильная, что она почти слепнет. Пошатнувшись, она садится на пол. Женщины больно щиплют ее за грудь. Открыв глаза, она видит, что Елена смотрит на нее, положив руки ей на плечо. – Сколько раз ты была с Танталом? – спрашивают женщины. Клитемнестра пытается собраться с мыслями: «Вы спрашиваете…» – Сколько раз он был в тебе? – Я не… – Когда у тебя последний раз шла кровь? – Давно. – Ее снова тошнит, прямо на пол, где стоят мешки пшеницы. Женщины смотрят сердито. – Елена, позови Тантала, – говорит Леда. – А потом сообщи своему отцу, что твоя сестра беременна. Маленькие ножки Елены исчезают из поля зрения Клитемнестры. Она слышит, как сестра бежит по коридорам, так тихо, словно птица шелестит крыльями. Леда гладит ее по волосам, точно перепуганную собаку, а сама шепчет что-то женщинам. Клитемнестра силится разобрать слова, но их голоса слишком слабы, а ее недуг слишком силен. Рядом с ней девочка-илотка убирает рвоту. – Выпей это, – говорит Леда, поднося к ее губам небольшую чашку. Запах отвратительный, Клитемнестра пытается увернуться, но Леда ее удерживает. Клитемнестра пьет и внезапно чувствует усталость, ее веки невольно начинают смыкаться. Она склоняет голову на мешки, не ощущая рук и ног. Я беременна, думает она. Мои тренировки кончились. Она сидит на кровати; никогда еще она не чувствовала себя так плохо. Леда дала ей какие-то травы, чтобы растереть и размешать в вине, но ей не нравится ощущение оцепенения, которое они приносят. После свадьбы слуги перенесли все ее вещи в комнату Тантала, и теперь она таращится на голую стену, мечтая, чтобы мир перестал вращаться. – Мне необходимо будет ненадолго вернуться в Меонию, – говорит Тантал. Он всё ходит по комнате взад-вперед; его стройную фигуру облегает плащ. Он прибежал на кухню сразу же, как только услышал новость, его глаза сверкали, как снег на солнце. Она никогда не видела его таким счастливым. – Для чего тебе нужно вернуться? – шепотом спрашивает Клитемнестра. Ее голос похож на карканье вороны. – Объявить о будущем наследнике. К тому же меня не было несколько месяцев. Нужно убедиться, что там всё в порядке и мы сможем приехать спокойно. Я оставил вместо себя своих самых верных советников, но возвращаясь обратно, я всегда осторожен. Неразумно позволять человеку засиживаться на троне, если он не царь. Она закрывает глаза в бесплодной попытке унять головную боль. – Зима еще не пришла, – говорит он, гладя ее по лицу. – Так что погода нас не задержит. А весной я вернусь – еще до того, как родится ребенок. – Возьми меня с собой, – говорит она. – Мы отправимся вместе после родов. После того как мы уедем, ты еще много лет сюда не вернешься. Твои братья только что отбыли. Я не уверен, что твоя семья готова расстаться еще с одним из вас так скоро. Он прав, думает она. Несколько месяцев. К тому же ее родители должны увидеть младенца, когда он родится, убедиться, что он крепкий и здоровый, – она не может лишить их этого. – Народ Меонии решит, – говорит она слабым голосом, – что я не такая, как ты. – А ты и есть не такая. – Он смеется. – И они полюбят тебя за это, так же как и я. Он прикладывает голову к ее сердцу, и она обмякает в его объятиях.