Клитемнестра чувствует, как в груди начинает трепетать страх, но невозмутимый взгляд Пенелопы успокаивает ее. Она едва успевает сделать глубокий, спокойный вдох, как Елена подает голос: – Я выбираю Менелая, сына Атрея. Повисает тишина. Менелай снова выходит вперед и подходит к трону Тиндарея, его миловидное лицо расплывается в широкой улыбке. Тиндарей поднимается и похлопывает новоиспеченного зятя по плечу, пока остальные женихи буравят их взглядом, закипая от бешенства. Клитемнестра наблюдает, как в них клокочет ярость. При виде этих мужей, стиснувших кулаки и зубы, на нее накатывает отвращение. Сейчас они похожи на хищников, у которых прямо из-под носа увели добычу. Клитемнестра слышит, как Одиссей тихо говорит: «Глупая девчонка». Она впервые видит, что происходящее его не забавляет. Пенелопа недоверчиво глазеет на Елену. Клитемнестра никогда не видела ее настолько ошеломленной. – Цари и царевичи, благодарю вас за ваши дары, – говорит Тиндарей. – Спарта их не забудет. Цари понимают, что с ними распрощались, и один за другим начинают покидать залу, унося с собой звенящее обещание насилия, оставляя сгустившийся страх. Клитемнестра поворачивается, чтобы посмотреть на Елену, и ей становится больно от одного лишь вида сестры. Она так бледна, словно только что приняла яд и теперь ожидает смерти. Менелай подходит к ней, минуя охотников на фресках с их умирающей добычей, и берет ее за руку. Чувствуя привычный зов, Клитемнестра хочет выйти вперед, но отец и Агамемнон сейчас смотрят прямо на нее, поэтому она, приняв невозмутимый вид, устремляется мимо очага, мимо колонн, мимо нарисованных лебедей и оленей. Выйдя из мегарона, она бросает взгляд через плечо, но Агамемнон уже затворил за ней двери. Она больше ничем не может помочь своей сестре. 10. Пот и кровь Проходят недели, зимние снега тают. Когда цари и царевичи покидают Спарту, в воздухе уже пахнет землей, а солнце начинает греть всё сильнее. Махаон и Филоктет отбывают последними, их ослы покачиваются под тяжестью хлеба, сыра и других припасов. Женихи уезжают, но Одиссей и Атриды остаются. Сын Лаэрта много времени проводит с Пенелопой и Клитемнестрой, гуляет с ними по дворцу, хохочет и рассказывает истории. Он не наседает на Пенелопу со своим предложением, и она всё еще не дала ему никакого ответа. Но она присматривается к нему, не сводит с него своего мягкого взгляда, не упускает ни одного движения. Когда они прогуливаются у лесной опушки, он показывает им, у каких растений самые влажные корни и какие ягоды ядовиты. Когда они заходят в ремесленные лавки и мастерские, он рассказывает им о плотницком деле, которым сам с удовольствием занимается в Итаке. Он рассказывает им всё о козьем молоке, сыре и масле: как их приготовить и как хранить. Пенелопа охотно слушает, а Клитемнестру успокаивают его рассказы: они напоминают ей о муже и его удивительных сказках. Одиссей и Тантал рассказывают разные истории, но оба говорят понятно и вдохновенно и умеют заинтересовать окружающих тем, что воодушевляет их самих. На несколько недель они трое становятся неразлучны. Когда солнце заходит за гору и в дворцовых покоях становится холодно, они собирают хворост для очага. Они трогают живот Клитемнестры, разговаривают с ним, рассказывают ребенку истории, и она чувствует, как он легонько пинается внутри, пытаясь ответить. Живот у нее уже так вырос, что ей стало сложно спать, поэтому она проводит ночи, глядя на холодную луну и думая о своем малыше. Она представляет темные волосы и глаза цвета океана, как у его отца, и голос, такой нежный, что тает сердце. Тантал сейчас наверняка уже на своем ярком расписном корабле, плывет, чтобы забрать их с собой. Каждую ночь она ждет и каждое утро спешит в мегарон посмотреть, не прибыл ли гонец с новостями. Она знает, что Елена постоянно за ней наблюдает. Если она не присматривает за Фебой и Филоноей, то ходит по дворцу за Менелаем с печальным выражением на лице. Иногда Елена выходит на террасу и оттуда наблюдает, как они с Пенелопой и Одиссеем гуляют у реки, держась за руки, чтобы не поскользнуться на илистом берегу. Клитемнестра гадает, кажутся ли они ей счастливыми в эти моменты. Она режет соленое мясо в трапезной, когда туда входит Тимандра. Пенелопа отдыхает, а Одиссей отправился на охоту с Тиндареем, Менелаем и Агамемноном. Не считая мальчишки-слуги, который стирает пыль с развешенного по стенам оружия, в комнате больше никого нет. Услышав, как вошла сестра, Клитемнестра оборачивается. Тимандра меняется: хоть грудь у нее всё еще плоская, а бедра всё такие же узкие, ее лицо вытянулось, а глаза стали больше. – Ты выглядишь по-другому, – говорит Клитемнестра, улыбаясь. – Как? – Старше. Красивее. Тимандра краснеет и поправляет мех, прикрывающий ее плечи. – Я сегодня выиграла поединок, – говорит она. Ее голос звучит как-то непривычно бесстрастно. – Хорошо, – отвечает Клитемнестра, а затем, заметив, что сестра не улыбается, спрашивает: – Что случилось? – Мне пришлось состязаться с моей подругой. Отец меня заставил. – Ее голос срывается, и Клитемнестра вспоминает девушку с черными кудрявыми волосами, которая целовала Тимандру. – Раньше мы всегда состязались в команде, – добавляет Тимандра. Клитемнестра бросает взгляд на слугу. Мальчишка, кажется, глубоко погружен в свою работу и совершенно не интересуется женскими разговорами. – Твоя подруга пострадала? – тихо спрашивает она. Тимандра опускает голову, и ее каштановые волосы падают ей на лицо, скрывая раскаяние. – Да. Мне пришлось. – Я понимаю. Тебе пришлось ее побить, чтобы отец не подумал, что она тебе нравится? Тимандра кивает. Когда она поднимает взгляд, ее глаза темны, как глубокий колодец. – Тебе стоит пойти к ней, – говорит Клитемнестра. – Иди сейчас. Я тебя прикрою. Тимандра колеблется. – Но ты ведь знаешь, что это неправильно. – Я не знаю, что правильно, а что нет! Откуда мне? Мы молоды. Но если ты хочешь пойти к ней, так иди. Пока еще можешь. Но ты ведь понимаешь, что рано или поздно тебе придется выйти замуж? Тимандра печально кивает: – Если отец об этом узнает, он меня накажет. – Еще как. Поэтому спроси себя стоит ли оно того? – Да, – не раздумывая отвечает Тимандра. Теперь ее голос звучит тверже, глаза глядят смелее. Клитемнестра улыбается. – Как зовут твою подругу? – Хризанта, – говорит Тимандра, и ее взгляд мгновенно смягчается – так поспевает под теплым солнцем персик. Хризанта означает «золотой цветок». – Красивое имя, – отвечает Клитемнестра. – А теперь иди. Подобно дуновению ветра, Тимандра быстро и бесшумно испаряется из зала. Клитемнестра возвращается к еде и представляет себе темноволосую кудрявую девушку и то, как Тимандра избивает ее на тренировочной площадке. Она почти что видит неистовство сестры – самой сильной девочки среди ровесниц – и беспомощность Хризанты; гнев одной и боль другой. Видение оставляет после себя горестный привкус. Вот она, жизнь, какой она всегда ее знала: бесконечная череда жестокости, где сила, гордость и красота расцветают только на пролитой кем-то крови – ведь что ценного может вырасти на бесплодной земле? Быть может, поэтому она и выбрала Тантала. Его мир кажется куда более светлым, чем тот, в который ее всегда заставляли верить. И если всё, что он рассказывал ей о Меонии, правда, то ее ребенка не будут учить побоями, его не будут сечь, если он ослушается. Мальчишка-слуга закончил мести пол. Он кланяется Клитемнестре и уходит. Она поднимается, чтобы пойти следом, но в дверях появляется Одиссей и облокачивается на стенной проем. У него на лице свежие порезы, он всё еще сжимает в руках свой охотничий нож. – Так и знал, что найду тебя здесь, – говорит он. – Вы уже вернулись с охоты? Одиссей пожимает плечами: – Мы убили небольшого кабана. Я его принес. Остальные захотели продолжить, но скоро грянет ливень. Их всех промочит насквозь, а лес превратится в большую грязную лужу. Он усаживается за стол. Клитемнестра выглядывает в окно – небо действительно затянуло, в воздухе витает запах дождя. – Разбудить Пенелопу? – спрашивает она. – Нет. Я хочу поговорить с тобой. – Одиссей одаривает ее своей очаровательной улыбкой, в серых глазах играют огоньки. – Так говори. – У твоей сестры Тимандры необычные вкусы. Клитемнестра наливает себе немного вина. – Как и у всех. – Я так не думаю. Клитемнестра глядит на него в упор. С Одиссеем бесполезно прятать суть за хитрыми словами, лучше говорить прямо – это застает его врасплох, а такое ему не по нраву. – Ты прав. У нее необычный вкус. А почему тебя это волнует? – Меня это не волнует. Просто мне кажется, что ей следует быть осмотрительней. Другие могут этого не одобрить. – А ты одобряешь? Он откидывается на спинку стула и опирается на резной подлокотник. – Молодые мужи частенько предпочитают компанию своих товарищей, – говорит он. – Так почему не могут женщины? – Я тоже так считаю. Но ты ведь пришел поговорить не о Тимандре? – Нет. – Он вздыхает. Смотрит, как она отпивает вина, а затем говорит: – Я должен вернуться в Итаку, прежде чем пойдут весенние дожди. Мне жаль уезжать. Я хорошо проводил здесь время. – Он тоже берет себе кубок с вином, а потом смотрит на Клитемнестру с каким-то странным выражением. – Ты думаешь, Пенелопа поедет со мной? – Да, – отвечает она. – Я уверена, что поедет. Он успокаивается, и его лицо снова принимает знакомое, слегка удивленное выражение. – Хорошо… Может быть, в другой жизни я женился бы на тебе, – беззастенчиво добавляет он.