– В лучшую, я думаю. За ужином Кастор и Полидевк объявляют о своем скором отъезде. Тиндарей и Леда одаривают их поцелуями, а благородные спартанцы рукоплещут братьям. – Мы отбудем, как только придет весть, что Ясон в Иолке готов, – объявляет Кастор, и все принимаются одобрительно стучать кубками по столу. Слуги разносят золотые кувшины с вином и блюда с хлебом, мясом, смоквами и сырами. – Родичи и друзья-спартанцы, налегайте на угощения, – говорит Тиндарей. – Сегодня мы празднуем поход моих сыновей. – Снова звучат одобрительные выкрики. Елена молча потягивает вино, а Полидевк в это время что-то шепчет ей в ухо. Клитемнестра наблюдает за ними. – Тебе грустно? – спрашивает ее Тантал. Она поворачивается к нему. – Я вижу, что тебя печалит их отъезд, – говорит Тантал. Он смотрит на нее выжидающе, словно готов в любой момент поймать в ладони ее страхи и секреты. – Там они будут счастливы, – отвечает она. – Они были рождены для этого. – Для чего? – Стать великими воинами. Героями. – А ты? – А я родилась не для того, чтобы участвовать в походе какого-то мужа. – А для чего же тогда? Она не торопится с ответом. – Моя бабка однажды сказала, что я была рождена править. Тантал улыбается. – Прежде чем вести за собой, любой правитель должен научиться следовать. – И как долго ты следовал за кем-то? До того, как стал царем? Он смеется и берет ее за руку. Кожа вспыхивает от его прикосновения. Затем он выпускает ее руку и принимается за еду, а трапезная наполняется хмельными разговорами. Когда солнце утопает в иссохшей земле, шум в зале стихает. Домашние собаки подъедают с пола остатки еды, стол заставлен грязными тарелками, мисками и полупустыми кубками с вином. Леда и Тиндарей уже удалились в свои покои, и подвыпившая знать разбредается по домам, таща за собой своих жен. Снаружи стемнело, но в сводчатой трапезной светло. С озорной улыбкой на лице Кастор протягивает Танталу золотой кувшин: – Выпей еще. Тантал принимает кувшин. – Если ты пытаешься меня напоить, то тебе это так просто не удастся. – Вы в Меонии много пьете? – спрашивает Елена. Она лежит на деревянной скамье, пристроив голову на коленях Полидевка. – До смерти, – отвечает Тантал. Кастор и Клитемнестра смеются. Она ходит по зале кругами, то и дело выныривая из темноты в яркий свет факелов. Взгляд Тантала следует за ней. – В таком случае мы не можем отпустить с тобой нашу сестру, – говорит Кастор. – Мы же не хотим, чтобы она умерла, упившись вина. Клитемнестра заливается румянцем и улыбается: – Не стоит беспокоиться, Кастор. Ты же прекрасно знаешь, что я могу побить тебя даже после двух кувшинов. Кастор подбегает к ней и шутливо пытается поднять, но она хватает его руку и заламывает ему за спину. Он хохочет и отталкивает ее. Елена зевает, и Полидевк поднимается со словами: «Я иду спать». В комнату входит темноволосая служанка и с надеждой смотрит на него, словно только и ждала всё это время, когда он позовет ее. Он не обращает на нее внимания и протягивает руку Елене. – Что ж, и я пойду, – говорит Кастор, направляясь навстречу служанке. – Похоже, в конце концов и у меня сегодня будет компания. Елена медлит у двери, глядя на Клитемнестру и Тантала. Она открывает рот, чтобы что-то сказать, но передумывает и берет Полидевка под руку. Они уходят вместе, и уже в дверях Елена успевает обернуться в последний раз. Клитемнестра опирается локтями о стену, Тантал не сводит с нее глаз. Кроме них, никого не осталось. Она ждет, замерев в свете факела, и тогда он сам подходит к ней. Когда он оказывается достаточно близко, чтобы дотронуться до нее, то говорит так тихо, что его слова звучат не громче дыхания: – Скажи мне, чего ты хочешь, Клитемнестра. – Она молча прикусывает губу. И тогда он добавляет: – Я готов уехать, если это именно то, чего ты хочешь. Он понимает, что ей нравится власть, и поэтому дает ее. Она гадает, не уловка ли это, не затеял ли он какую-то игру. Но даже если и так, она хорошо играет в игры и, пожалуй, сможет сыграть и в эту. – Останься, – говорит она. Ей уже доводилось бывать с мужчиной, точнее, с мальчишкой ненамного старше ее самой. Это случилось в летнюю ночь, во время праздника. Звезды были рассеяны по всему небесному своду и освещали гуляющих, пока те танцевали и прыгали в желтой траве. Елена, Клитемнестра, Кастор и Полидевк вместе наблюдали за ними, завороженные топотом ног и разрисованными лицами деревенских. Елена начала хлопать и подпевать в такт музыке, а вскоре все они уже танцевали и хохотали, держась за руки. Потом они пили, пока звезды не закружились в глазах, а узоры на лицах гуляк не стали похожи на сон. Елена и Полидевк так и остались танцевать вместе, а Кастор исчез куда-то в компании одной деревенской красавицы; она была старше, и у нее были большие глаза, как у богини Геры. Какой-то темноволосый кучерявый мальчишка взял Клитемнестру за руку, и они побежали, от возбуждения не чувствуя собственного веса, и спрятались в высокой траве. Позже, когда они оба, дрожа, лежали под безмолвной луной и наслаждение уже начало отступать, он спросил, можно ли ему будет увидеться с ней снова. Она покачала головой. Она чувствовала запах смоковниц и грязи, жасмина и пота. Мальчишка быстро уснул, и она оставила его там, предаваться своим снам под деревьями. Она прошлась по деревне, ей не терпелось разыскать братьев и сестру. Елена и Полидевк куда-то подевались, но она нашла Кастора, сидящего в одиночестве в саду, на губах его играла полуулыбка. Она прилегла рядом с ним и положила голову ему на колени; пестрые фрукты парили над ними, словно маленькие солнца. Знакомое ощущение руки Кастора, гладившего ее по голове, успокоило Клитемнестру. Так она и уснула, свернувшись рядом с братом, пока не встало солнце и их не разбудили деревенские. Она просыпается во мраке комнаты, которую не сразу узнает. Ни одна свеча не горит, тонкие занавески пляшут под порывами ветра. Она поднимается на локте, и прядь ее волос падает на лицо Тантала. Он улыбается, не открывая глаз, и Клитемнестра чувствует, что он всё равно как-то ее видит. – Спишь ты не очень-то долго. – Я люблю думать. – Ты любишь наблюдать. Клитемнестра думает, как лучше ответить. Обычно она скора на слово, но, похоже, в этом он ее превосходит. Должно быть, это потому что он говорит о ней, а не о себе. Она глядит на его темные ресницы, они даже гуще, чем ее собственные. Тантал открывает глаза, и они поблескивают, словно океан, в лунном свете. – Скажи мне, – говорит он, улыбаясь, – что ты видишь? Она откидывается обратно на спину и смотрит в потолок. – Чужеземца, который не чувствует себя таковым, и спартанку, которая на своем месте чувствует себя чужой. Тантал хохочет и целует ее шею, ее щеки, ее ключицы. Царь всегда остается царем, даже вдали от дома, думает Клитемнестра. А что насчет царицы? Что делает женщину царицей? Царица защищает себя и свой народ, дарует милость тем, кто ее заслуживает, и наказывает предателей. Ее голова тяжелеет от сна. От Тантала пахнет пряным вином, а на вкус он как мята, которую кухарки используют, чтобы добавить вкуса пресной пище. Его голова покоится у нее на плече, и ей кажется, что она летит, что она – птица, парящая в темном, синем небе. На мгновение она вспоминает о Елене, оставшейся одной в их общей комнате. Вспоминает все те ночи, когда они вместе лежали без сна, гадая о том, каково это – быть с царем. Она отмахивается от этих воспоминаний и крепче прижимается к Танталу. 5. Мудрая сестра Свадьба должна состояться быстро, до отъезда Кастора и Полидевка. Тиндарей легко дает свое согласие. Только Леда противится. – В Тантале нет силы, – говорит она, сидя в мегароне и поедая спелые абрикосы. Феба и Филоноя скачут вокруг нее, играя с палками. Ноги у них заскорузлые от грязи, волосы всклокочены. Солнечные лучи поглаживают фрески, отчего краски переливаются, точно дождевые капли на траве. – В нем другая сила, – отвечает Клитемнестра. – Он пытлив и умен. – Леда вздергивает бровь, и Клитемнестра видит, что мать не может понять, как пытливость ума может сравниться с физической силой. – Ты думаешь, он будет хорошим отцом? – спрашивает она. – Куда лучшим, чем любой спартанец. Леда неодобрительно хмурится, но ничего больше не говорит. Она подзывает Фебу и Филоною, и те сразу же подбегают. Их туники перепачканы абрикосовым соком. – Пойдите вымойтесь. Завтра важный день, – приказывает Леда. – Ваша сестра выходит замуж. – Феба радостно хлопает в ладоши, а Филоное и дела нет. Ей до замужества еще очень далеко. – Идите скорее, – торопит Леда. Девочки убегают. В дверях Феба оборачивается и корчит угрюмую рожицу, потому что Филоноя дернула ее за волосы. Клитемнестра подмигивает ей. – Гостей будет немного, – говорит Леда, – но твой отец сказал, что сегодня вечером прибудет его брат и ваша двоюродная сестра Пенелопа. – Мне нравится, когда людей немного.