Григорий Жуков1. Ограбление 2. «Другого предложения не будет…» 3. Кадровый садизм 4. Покровители 5. Фронтальное наступление 6. Трудные допросы 7. Финал notes1 * * * Григорий Жуков КЛЯТВООТСТУПНИКИ 1. Ограбление Наступил конец февраля. На юге в эту пору года уже явственно ощущается приближение весны. Все ярче голубеет небо, и солнце все нежнее ощупывает землю своим теплом и светом. Снежные сугробы темнеют, тяжелеют, истекая талой водой, которая сбегает в веселые ручьи, торопливо бегущие к реке, протекающей по окраине города Светловска. Узенькая, грязная, неухоженная летом — весной она очищается, становится полноводнее. Февраль и март на юге всегда полны сюрпризов. Скажем, нынче мы радуемся теплу и солнцу, а утром просыпаемся, когда западный влажный ветер нагнал тяжелые облака, разверзающиеся ливнями. Или, наоборот, северный ветер вдруг надует мороз, и посыплет снег. Короче, в это время природа бывает поистине непредсказуема. Наверное, поэтому народ в здешних местах неустойчивого, слабовольного, бесхарактерного человека называет «февраль — март». Однако какие бы явления природы ни происходили в феврале, весна настойчиво стучалась в дверь. Подполковник милиции Виктор Александрович Цердарь, заместитель начальника отдела уголовного розыска города Светловска, — высокий тридцатипятилетний офицер с рано обрюзгшим лицом и мешками под глазами, неторопливо вышагивал по проспекту Ленина, держа путь в министерство внутренних дел республики, куда был вызван начальником управления уголовного розыска МВД республики полковником милиции Котовым. Вольдемар Александрович Котов появился в здешних благодатных краях недавно, и Цердарь еще не имел чести с ним познакомиться. И вот вызов. Неожиданный визит к любому начальству, а тем более без объяснения конкретных причин, всегда тревожит офицера, и тем более, если он чувствует, что за кормой у него, как говорят моряки, не всегда бывает чисто. И потому, четко печатая шаг по истертому асфальту проспекта, заместитель начальника угрозыска Светловска мысленно прокручивал самые различные варианты ситуаций, имевших место в сфере его профессиональной деятельности, и возможные ответы на самые неожиданные и каверзные вопросы. В этом Цердарь, надо ему отдать должное, всегда был силен. Предъявив удостоверение постовому милиционеру на входе в здание МВД республики, подполковник поднялся на третий этаж и зашел сначала к своему шурину Анатолию Ефремовичу Дудко — заместителю Котова. Сняв пальто и повесив его в шкаф, Цердарь поинтересовался: — Что нужно твоему шефу, Ефремыч? Не просветишь меня о причине вызова? — Не знаю, Виктор, но хочу предостеречь: будь настороже. Котов, оказывается, беспощаден к нарушителям так называемого Кодекса чести офицера милиции и особенно не переносит нечистоплотных. Конечно, он идеалист, считает, что мир должен быть населен только порядочными, высоконравственными людьми. А это, как ты понимаешь, утопия, — ответил Дудко. — Да, с идеалистами встречаться приходилось, — ухмыльнулся Цердарь. — Не он первый такой. По крайней мере, с ними легче общаться: они доверчивы, — с кривой улыбкой произнес Цердарь, направляясь к выходу. По министерскому коридору он проследовал к кабинету начальника уголовного розыска МВД республики. В приемной, как всегда, почтительно раскланялся с Марией Андреевной, секретарем Котова. Не отрываясь от машинки, она что-то печатала. Потом сняла трубку прямого телефона, сообщила патрону о прибытии вызванного им Цердаря и кивнула ему головой на дверь. Кабинет, занимаемый начальником управления уголовного розыска МВД, был небольшой, но очень уютный. Два широких окна давали много света. В левом углу на подставке поблескивал экран японского телевизора, а с правой стороны разместился шкаф для одежды, за ним выделялся массивный сейф. Двухтумбовый стол с приставкой был завален документами и необходимой юридической литературой. На стене, за спиной хозяина кабинета, висел большой стандартный портрет Дзержинского. Котов поздоровался с вошедшим, пригласил его сесть к столу, а сам продолжал что-то писать. Цердарю это не понравилось, но он терпеливо ждал, внимательно рассматривая своего нового руководителя. Это был широкоплечий офицер с крупной головой, высоким лбом мыслителя и мозолистыми руками кузнеца. Наконец полковник оторвался от стола, отложил в сторону документ, над которым работал, и пытливо посмотрел на подчиненного. — Я вас пригласил, Виктор Александрович, вот по какому вопросу, — сказал он без предварительных слов. — Криминогенная обстановка в городе осложняется, а вашей личной активности в ее нормализации я не наблюдаю. Вы, как мне известно, молодой офицер, имеющий достаточный опыт руководства оперативными подразделениями, однако должного спроса к своим подчиненным не предъявляете и ведете себя очень инертно. В чем дело? — Товарищ полковник, вы спрашиваете с меня, как с начальника отдела, а я ведь только его заместитель. То, что поручается лично мне, стараюсь добросовестно выполнять, — пытаясь быть искренним ответил Цердарь. — Вы правы. С начальником вашего отдела разговаривал министр по этому же вопросу, и тот высказал просьбу перевести его на другую работу с меньшим объемом. Поэтому с вас будет спрос пока как с начальника отдела. Но не будем отвлекаться. Я жду ответа на мой вопрос. Цердарь выпрямился на стуле, одернул китель. Но ответил не сразу, как бы собираясь с мыслями: — Действительно, Вольдемар Александрович, криминогенная обстановка в городе очень сложная. И мы принимаем меры к ее нормализации. К сожалению, не все получается так, как хочется. А спрашиваю я с подчиненных вполне серьезно. — Как вы знаете, товарищ Цердарь, я не так давно восседаю в этом кресле, но даже и за это время успел неплохо изучить положение дел в Светловске, — прервал Котов докладчика. — Поэтому вашего объяснения и оправдания не принимаю. Спроса с подчиненных в вашем отделе нет, контроль за их деятельностью отсутствует, все пущено на самотек. Поэтому и неудивительно, что преступные группы в городе чувствуют себя вольготно и растут как грибы. Мало того, поступают сигналы, что их лидеры платят большие деньги некоторым подонкам в милицейских мундирах, за что получают квалифицированные консультации, как уйти от уголовной ответственности, и информацию о планируемых милицией мероприятиях. В результате, как свидетельствуют факты, ваши рейды, оперативные комбинации проваливаются. Сам собою напрашивается вопрос о необходимости выявить этих клятвоотступников и за их вероломство привлечь к ответу в соответствии с законом. Однако и здесь вы, руководители, ведете себя на удивление пассивно, считаете, что вас это не касается, хотя сведения об утечке информации, уверен, имеете. Исправление положения дел начните с себя. Считайте это главной задачей. Не решите ее — отдел всегда будет в провале. — Вольдемар Александрович, мне сказать нечего, поэтому оправдываться не буду. Однако хочу заверить вас, что приму все меры для устранения недостатков в работе. — С сегодняшнего дня уголовный розыск города Светловска находится на контроле в управлении. Через каждые десять дней будете докладывать о результатах вашей деятельности и принимаемых мерах. Соберите личный состав отдела, проинформируйте о нашем разговоре, разработайте действенные мероприятия, реализация которых позволит вам выйти из прорыва, — заключил Котов. — Я все понял, товарищ полковник. — Есть вопросы? — Нет, товарищ полковник. Разрешите идти? — Идите. Цердарь неуклюже повернулся и направился к выходу. Возвратясь в кабинет Дудко, он в изнеможении опустился на стул. — Откуда этот деятель взялся?! — со злостью выкрикнул он. — Что он понимает в наших делах? Пусть полопатит с наше и почувствует вкус труда опера, тогда и обретет право критиковать нас. — Зря ты так, Виктор, — возразил Дудко. — Он полопатил немало и его ничем не испугаешь. Что он хотел от тебя-то? — Заявил, что я плохо работаю и личный состав, будучи бесконтрольным, тоже ничего не делает. Дал срок для устранения недостатков. Понимаешь? Ладно, Ефремыч, разберемся… Настроение Цердаря явно испортилось. Шагая обратно по проспекту Ленина в отдел, он чертыхался и мысленно поносил Котова, однако понимал: что-то предпринимать необходимо. Иначе… Вернувшись в свой служебный кабинет, Виктор Александрович сразу позвонил своему начальнику, доложил суть происшедшего разговора. Потом занялся рассмотрением накопившейся почты. Спустя какое-то время дверь кабинета без стука открылась, и показалась голова Дмитрия Осьмака, направленного для отбытия наказания за кражу в Смольянскую комендатуру, но так и не побывавшего в ней с момента вынесения приговора суда. В этом ему помогал его старый приятель — Виктор Цердарь. — Вить, можно я зайду? — спросил он. — Заходи. Болтаешься тут, бездельник, а мне отдуваться за тебя приходится, умолять начальника спецкомендатуры, чтобы закрывал глаза на твое отсутствие. Чем порадуешь сегодня? — внешне сердито спросил Цердарь. — Прежде чем рассказывать о новостях, спросить хочу. Как Танька, понравилась? — Танюша? — лицо Цердаря просияло. — Это прелесть, а не женщина, — заулыбался он, вспоминая жаркие объятия и неудержимую страсть своей новой любовницы. — Я рад этому. Утром она звонила, просила передать, что хочет встретиться вечером. Что ей ответить? — Обязательно увидимся, а сейчас выкладывай новости, — потребовал Виктор. — Ничего сногсшибательного нет, однако есть интересное предложение. Помнишь, ты рассказывал о Науме Милютине, который прячет видеоаппаратуру, изъятую нарсудом. Так вот, я знаю, где она находится, и есть возможность ею завладеть. — Каким образом? — Милютин намерен видик сбыть. Я переговорил с Вишневским, и он согласился выступить в роли покупателя. Миша Вишневский предложит Науму заехать к нему на квартиру для проверки аппаратуры. В это время я звоню тебе, ты приезжаешь, изымаешь телевизор и видеоприставку. Милютин, конечно, огорчится, но будет молчать. — С твоим предложением можно согласиться, но кое-какие коррективы надо внести. Помнишь, Милютин был судим за показ порнографических фильмов? Вот на этом мы и сыграем. Михаилу я дам кассету с порнофильмом, а при проверке аппаратуры он ее вручит Милютину, и таким образом мы получим отпечатки пальцев нашего подопечного на вещдоке, который будет его изобличать. Вторично идти в суд он не захочет, потому что большой срок отломиться может, а это значит, что Наум будет делать то, что мы ему скажем, — с улыбкой закончил изложение своего дополнения Цердарь. — Принимается. Великолепная корректировка. А сейчас я пошел готовить все для вечера. К концу рабочего дня заеду, — Осьмак, не прощаясь, вышел из кабинета. Цердарь проводил Осьмака долгим задумчивым взглядом. Они сблизились еще в те времена, когда Цердарь был рядовым сотрудником уголовного розыска, а Осьмак работал главным бухгалтером в производственном объединении бытовых услуг. В какой-то компании познакомились, стали встречаться на различных застольях. Совместные выпивки, увлечения женщинами, иногда драки по-братски сблизили приятелей. Рано или поздно, но любому благополучию приходит конец. Такое время наступило и для Дмитрия Осьмака. Нежданно-негаданно против него было возбуждено уголовное дело за хищение социалистической собственности. Но стараниями Цердаря оно было прекращено с оговоркой: возместить нанесенный ущерб, который оказался незначительным. Это обстоятельство еще больше скрепило их дружбу, позволило с полным доверием относиться друг к другу. Кражу из квартиры местного воротилы они уже планировали осуществить вдвоем, рассчитывая взять много ценностей и денег, да не повезло. Неожиданно возвратился домой хозяин со своими приближенными. Цердарь, стоявший на стреме, не смог своевременно дать сигнал тревоги, и основательно избитый Осьмак был передан в милицию. И снова с помощью Цердаря его дружок отделался легким испугом. А после суда приятелям удалось встретить воротилу одного в темном углу и так отделать, что тот смог подняться на ноги только после месячного лечения в лучшей клинике города. В последнее время в их теплой компании появился новый приятель — бармен кафе «Звездочка» Михаил Вишневский. Они часто устраивали пьянки после работы в баре с приглашением девиц, благо спиртного и закуски хватало. Втроем, высокие и сильные, они не боялись вступать в кулачные баталии даже с авторитетами уголовного мира и, как правило, побеждали последних, навязывая им свою волю, требуя с них крупные суммы денег. И паханы, побывав на предварительной аудиенции у Цердаря, не смели отказаться от наложенных штрафных санкций, когда стояли перед угрозой ответственности за сопротивление «законному» требованию работнику милиции. Доходы компании росли в геометрической прогрессии, что позволяло им тратить деньги не считая. Рабочий день Цердаря подходил к концу. Утренняя неприятная встреча уже как-то забывалась, тем более ожидалось новое приятное развлечение. Примерно в полдень к зданию УВД на своем «жигуленке» подъехал Дмитрий Осьмак. — Заканчивай свои грязные дела, — развязно бросил он Цердарю. — Поехали к девочкам, а то они нас уже заждались. Сегодня собираемся у меня на хате. Маман укатила на село, так что мы свободно можем гудеть до утра, — сказал Осьмак, довольно улыбаясь. — Подожди немного. Через полчаса двинем…