— А что пояснять, туды-сюды, захотелось уехать под другой фамилией и уехал. Хотел проверить, как милиция работает, — ехидно ухмыльнулся Малыш. — В твоих ответах нет логики, Резник. Ты прекрасно понимаешь: честного, порядочного человека милиция по всему Союзу искать не будет, только преступника. Ну да ладно. Не мне тебе это пояснять. Ответь еще на один вопрос. Кто вам выписывал паспорта и сколько вы уплатили за них? — Паспорт мне никто не выписывал. Я его нашел на улице. — Детский лепет, Резник. Паспорт действительный. Вот твоя фотография, вот печать Буденновского отдела, а оформлен он прошлым месяцем. И все это докажет экспертиза. Как видишь, твой ответ — пустой звук, и его никто не возьмет во внимание. Наоборот, придерживаясь такой версии, ты сам себя изобличаешь. Поэтому придумай что-нибудь другое, правдивее. Что скажешь? — На этот вопрос я отвечать не буду, — зло бросил Резник. Он понял, что с паспортами они попали впросак и здесь придется говорить или правду, или молчать. Малыш выбрал последнее. Долго длился этот поединок. Резник упорно все отрицал, но его хорошо знал Санев, который дважды в свое время привлекал к уголовной ответственности этого недалекого парня за совершенные преступления и не один раз лично допрашивал. Длительного психологического напряжения преступник выдержать не мог. Так произошло и сейчас, когда Петр Федорович на магнитофоне воспроизвел выдержки из показаний Кащенко, а также очевидцев их хулиганских действий. — Ладно, начальник, расскажу, как было дело. Может, это судом зачтется. Мы были выпивши, туды-сюды, встретили Кащенко на улице, и он нам чем-то не понравился. Тогда я и Громобой несколько раз чесанули его по роже, а потом ушли. После этого мы его не встречали. — Мне приятно, что совесть у тебя еще не полностью потеряна. Однако давай будем уточнять детали. Кое-что не вяжется. Почему Громобой требовал, чтобы Кащенко отказался от показаний по поводу ограбления видеоаппаратуры у Милютина? Постарайся выражаться культурно. Твои показания записываются на магнитофонную ленту. — Что требовал Громобой, туды-сюды, мне до фени, извиняюсь, не обратил внимания. Об этом спросите у него. — Обязательно спрошу, а вот от тебя хотелось бы услышать правду. Кащенко утверждает, что вы оба ему угрожали и требовали отказаться от ранее данных показаний. В связи с этим поясни, пожалуйста, по чьему указанию вы действовали? — Начальник, не гони волну, туды-сюды. Я же рассказываю, что были выпивши, не понравилась его рожа, вот и отчесали по-свойски. — Хорошо. Где вы встретили Кащенко? — Где встретили? Конечно, на улице, а потом завели во двор дома и на скамейке у детской площадки с ним поговорили. Вот и все. — Малыш, ты правду говоришь или что-то скрываешь? — задал провокационный вопрос Санев. — Вот те крест, начальник, истинную, туды-сюды, правду говорю. — Нет, друг мой, врешь и не краснеешь. Ты Кащенко догнал на лестнице, когда он возвращался домой. Спросил его фамилию, а потом привел к скамейке, где ждал Громобой. Вот как дело было. Значит, уклоняешься от прямого ответа, что-то серьезное скрываешь, — утвердительно заявил Санев. — Придется тебя изобличать очными ставками, а это не в твою пользу. Для тебя лучше говорить правду. Что скажешь, Резник? Малыш некоторое время молчал, что-то обдумывая, потом произнес: — Я, туды-сюды, действительно догнал Кащенко на лестнице второго этажа, спросил фамилию и пригласил выйти на улицу для разговора. Он согласился, и я его привел к Громобою. — Хорошо. Коль мы уточнили эту деталь ваших действий, давай будем уточнять остальные. Чей вы приказ выполняли, требуя от Кащенко отказа от ранее данных показаний по поводу ограбления видеоаппаратуры? — Никакого приказа не было. Просто попросил кореш немного его припугнуть. Мы, туды-сюды, пообещали и просьбу выполнили. — Ладно. Пусть будет так. Тогда назови фамилию своего кореша или кличку? — Фамилию не знаю, а кличку забыл. Так что, туды-сюды, извини, начальник, — Малыш язвительно улыбнулся. — Вижу, что не желаешь быть до конца правдивым. Это твое право. Задаю новый вопрос. С какой целью вы заходили на квартиру к Милютиной? — К Милютиной не заходили, да я ее, туды-сюды, и не знаю. — А вот она утверждает что и ты, и Громобой подходили к двери и долго звонили. Милютина хорошо вас рассмотрела в глазок и опознала по фотографиям. Так с какой же целью вы пытались зайти к ней? — Она может утверждать что угодно, но к Милютиной мы не заходили, — упрямо твердил Малыш. Как утопающий, хватающийся за соломинку, чтобы выжить, так и Резник упрямо держался избранной версии. Ничего нового Саневу добиться не удалось. Вызванный на допрос Громобой вообще отказался давать какие-либо показания. Позвонив Котову в Светловск и доложив о результатах работы, Санев попросил разрешения на выезд, так как дальнейшее пребывание в Новом Уренгое было бесполезно. Начальник управления согласился и пообещал связаться с МУРом об оказании содействия с переездом из аэропорта Домодедово, куда прибывал самолет, во Внуково. Переночевав и попрощавшись с коллегами, Санев с задержанными на следующий день вылетел в Светловск. В полете до Москвы пришлось пережить неприятные минуты. Громобой и Малыш, выясняя отношения, затеяли драку, ожесточенно нанося друг другу удары кулаками. Это была реакция Громобоя на признание Малыша во время допроса. Пришлось рассадить их отдельно, благо что были свободные места в салоне самолета. Остальная дорога до Светловска прошла без приключений. 7. Финал Накануне вечером министр МВД республики предупредил Рыкова, что завтра утром он и прокурор республики заслушают членов оперативной группы о результатах работы. В девять часов сорок пять минут сотрудники МВД и прокуратуры, входящие в группу, были в приемной. Ровно в десять часов все собравшиеся во главе с Рыковым и Федченко прошли в кабинет министра и расселись за длинным столом для совещаний. Ганчук и Шабан сели рядом. — Ну что, начнем? — повернувшись к Николаю Николаевичу, спросил министр. Шабан в знак согласия кивнул головой. Тогда министр поинтересовался у Рыкова, кто выступит с основной информацией по делу. — Гарий Христофорович Давидюк, — сказал Федор Федорович. — В этом деле он у нас главная фигура. — Прошу, Гарий Христофорович, — пригласил Ганчук. — Уважаемые Иван Георгиевич и Николай Николаевич, товарищи! Докладываю, что расследование данного уголовного дела проходило весьма трудно, в крайне неблагоприятных условиях, о которых вы в полной мере осведомлены. И только благодаря принципиальности и настойчивости Федора Федоровича Рыкова, кропотливой работе членов оперативной группы удалось установить всех членов преступного сообщества, доказать их виновность и арестовать. В настоящее время под стражей находятся: бывший заместитель министра министерства виноградарства и виноделия Позуб, его подчиненный — генеральный директор ПО «Арома» Хохлов, заместитель начальника отдела уголовного розыска УВД города Светловска Цердарь, начальник Буденновского отдела милиции Ситняк, их подручные Осьмак и Вишневский, а также водитель Хохлова Ляховец. Осьмак и Вишневский практически по всем вопросам дают признательные показания. Хохлов хотя и с трудом, но рассказывает о совершенных хищениях и напрямую изобличает Позуба. Цердарь же все отрицает, кроме участия в ограблении Милютина, и то стремится кое-что затушевать. Ситняк, наоборот, признает предъявленное обвинение, однако сглаживает острые углы. Ляховец в своих показаниях полностью раскрывает преступную деятельность своего шефа Хохлова и начальников цехов производственного объединения «Арома». Четверым из них я предъявлю обвинение в хищении коньяка, но без взятия их под стражу. Не хочу останавливаться на деталях расследования, о которых вам постоянно докладывали руководители следственно-оперативной группы, но на некоторых вопросах позволю себе заострить ваше внимание. Наступает завершающий этап нашей работы. В связи с увеличением нагрузки, я просил бы вас, Николай Николаевич, дополнительно выделить двух следователей прокуратуры, чтобы уложиться в процессуальные сроки расследования. Необходима повседневная оперативная работа с арестованными, особенно с Резником и Меньшовым. Уголовное дело, возбужденное против них за совершенное хулиганство, я принял к своему производству. Если результат оперативной работы будет положителен — это будет большой помощью следствию. За ними числится немало других преступлений, о которых мы должны знать. Все. Доклад окончен. — Спасибо, Гарий Христофорович. Николай Николаевич, у вас есть вопросы? — спросил министр. — Есть. Гарий Христофорович, зачем вам еще двое следователей? Вы что, сами не справитесь? — Николай Николаевич, с работой мы справимся, но это займет слишком много времени. Не хотелось бы опять идти к вам за продлением срока расследования, а если вы окажете помощь, мы в течение месяца закончим работу над уголовным делом. — Нет. Следователей выделить не могу и продлевать расследование не стану. У вас в группе людей вполне достаточно. Организуйте работу так, чтобы уложиться в процессуальные сроки. — Есть, Николай Николаевич, — огорченно произнес Давидюк. — Есть еще вопросы? Нет. Садитесь, Гарий Христофорович. Чем порадует нас оперативная служба? Федор Федорович, пожалуйста, — обратился министр к Рыкову. — Прав Гарий Христофорович в том, что необходимо повседневное внимание к Резнику и Меньшову, через которых мы можем выйти на вора в законе Красного. Однако они пока молчат. Создается впечатление, что эти двое приятелей смертельно напуганы и готовы рассказать обо всем, что касается лично их, но только не о Красном. Между тем я уверен, что, избивая Кащенко, они выполняли наказ именно своего шефа. Допрошенный Красный, естественно, тоже молчит, ведет себя крайне нагло и самоуверенно, и ждать от него правдивых показаний бессмысленно. Он заговорит только в том случае, если будут прямые доказательства, но их, к сожалению, пока нет. Оперативные данные говорят о тесной связи Цердаря и Красного, и мы обязаны эту связь доказать фактами, вынести на рассмотрение суда, поэтому оперативные службы настойчиво работают в этом направлении. Разрабатывая Резника и Меньшова, мы параллельно должны отрабатывать Цердаря и Ситняка, тем более что есть серьезная зацепка — показания Осьмака. Работа в этой плоскости, думаю, даст свои положительные результаты. Что же касается организации работы следственно-оперативной группы, то мы сделаем все возможное, чтобы уложиться в процессуальные сроки. Остался только один месяц. Учитывая большой объем работы, у меня нет полной уверенности в том, что Гарий Христофорович не придет к вам, Николай Николаевич, за продлением срока, поэтому и я присоединяюсь к его просьбе выделить дополнительно еще двух следователей. В этом случае могу с полной уверенностью заявить, что через месяц уголовное дело будет направлено в суд. — Ну, коль и заместитель министра просит оказать помощь следователями, то прокурор, конечно же, должен пойти навстречу. Иван Сергеевич, — обратился он к Федченко, — подберите, пожалуйста, следователей в прокуратуре города Светловска. Однако еще раз требую уложиться в процессуальные сроки расследования. — Спасибо, Николай Николаевич, — поблагодарил Рыков и сел на свое место. — Кто еще желает высказаться? У кого есть предложения? — спросил Ганчук. — Разрешите, товарищ министр, — поднялся Санев. — Пожалуйста, Петр Федорович. — Товарищ министр, товарищ прокурор республики! Преступная группа, проходящая по уголовному делу, выявлена и изобличена. Установление других преступлений, совершенных ими, наказания судом не добавит, поэтому лично я считаю, что будет правильным, если мы сосредоточим все свое внимание на доработке выявленных и их закреплении. В противном случае будем распылять свои силы и не уложимся в отведенные нам сроки. Хочу заострить ваше внимание вот на чем. В ходе расследования было выяснено весьма серьезное обстоятельство, касающееся свидетелей. Они у нас остаются беззащитными. Их избивают, им угрожают, а мы на это, к сожалению, мало обращаем внимания. Видимо, наступило время серьезно заняться этим вопросом и решить его. Может, есть смысл возложить функции защиты свидетелей на одно из подразделений МВД, увеличив его численность за счет постоянного некомплекта. — Да, это самый легкий путь, если остановимся только на доработке выявленных преступлений, что даст возможность решить все наши проблемы, но закон от нас требует другого — полного изобличения преступников, — возразил министр. — Поэтому с вашим предложением, Петр Федорович, нельзя согласиться. Они должны взять весь груз преступлений в полном объеме, и только с учетом этой задачи мы обязаны организовать свою работу. Вы правы в том, что свидетели находятся под защитой закона, и эту обязанность выполняют органы милиции, которые решают ее индивидуально, в каждом отдельно возникшем случае. Возложить эти функции на какую-нибудь отдельную службу, увеличив ее численность, нельзя. Поступить так нам не позволяет штатный приказ министра внутренних дел СССР, хотя, согласен, угрозы расправой, шантаж свидетелей в последнее время — явление частое и требует конкретного принятия мер. Пока будем обходиться своими силами, как и ранее, но, думаю, этот вопрос актуален не только для нашего региона, и рано или поздно он будет решен. Еще кто выскажется? — спросил Иван Георгиевич. — Разрешите, товарищ министр, — поднялся с места Котов. — Пожалуйста, Вольдемар Александрович. — С внесенными предложениями я согласен, и, пожалуй, мы рассмотрели все стороны будущей работы по окончанию расследования уголовного дела. Я солидарен с Федором Федоровичем в том, что нам необходимо активизировать оперативные мероприятия с целью установления всех преступлений, совершенных преступной группой. Однако, Иван Георгиевич, я хочу остановиться на другом. Поступают оперативные данные о том, что некоторые сотрудники милиции связаны с преступными группировками и находятся у них на денежном содержании. Это тревожные сообщения, и они говорят о дальнейшей концентрации уголовной среды, ее сплоченности и организованности, желании иметь своих людей в силовых структурах. У меня возникает вопрос: готовы ли мы к такому повороту событий? Отвечая на него, могу с сожалением констатировать: нет, не готовы. Боюсь одного, товарищ министр, что нашей следственно-оперативной группе придется работать постоянно. Назрела пора создания отдельного подразделения, которое бы непосредственно занималось организованной преступностью. Об этом следует внести предложение руководству МВД страны. Прошу извинить меня, что выступил не по теме. — Спасибо, Вольдемар Александрович. Кто еще желает высказаться? Нет желающих. Тогда, Николай Николаевич, вам слово. — Хочу начать с того вопроса, который поставил в своем выступлении товарищ Котов. Он высказал обоснованное беспокойство укреплением организованной преступности. Она действительно сплачивается, идет территориальный раздел зон влияния, запускаются щупальца в структуры власти. Прокуратура республики по этому вопросу высказала свое беспокойство в докладной записке Генеральному прокурору. Уверен, что будут приняты меры по борьбе с этим набирающим силу злом. Это первое. Второе. Еще раз напоминаю, что настоящее уголовное дело стоит на контроле в ЦК, а это обязывает нас особенно строго соблюдать нормы закона в расследовании. Нельзя дать ни одной зацепки преступникам, за которую они могут ухватиться и попытаются избежать наказания. Иван Сергеевич и Гарий Христофорович, выполнение этой задачи я возлагаю на вас. Будьте внимательны, в противном случае очень серьезно спрошу за упущения. Третье. Уголовное дело необходимо закончить в месячный срок. Для этого у вас есть все возможности — силы, средства и опыт. Еще раз прошу пересмотреть организацию работы. Здесь вы найдете лимит необходимого вам времени. И последнее. Пора, Иван Георгиевич, готовить письмо в ЦК и снимать уголовное дело с контроля. — Благодарю вас, Николай Николаевич. Прокурор республики практически подвел итог нашего разговора. Добавить нечего. Мне лишь остается остановиться на некоторых деталях. Оперативная группа остается в полном составе до окончания расследования. Для реализации указаний Николая Николаевича вам, Федор Федорович, и вам, Иван Сергеевич, необходимо организовать работу так, чтобы каждый сотрудник был максимально загружен. Подготовьте рапорт о выделении дополнительно трех автомашин и всех необходимых криминалистических средств. Ничто не должно тормозить расследования, сбои здесь недопустимы. Вольдемар Александрович, доложите завтра проект письма в ЦК о результатах работы следственно-оперативной группы и снятии с контроля уголовного дела. По поводу создания подразделения по борьбе с организованной преступностью. Наверху такой вопрос прорабатывается. Поэтому не будем торопить события, так как наше мнение обязательно спросят. А вот готовить наши предложения необходимо уже сейчас. На решение данного вопроса уйдет много времени, поэтому управление уголовного розыска и управление борьбы с хищениями социалистической собственности весь этот груз должны возложить на свои плечи. Решая эти задачи, будем идти по пути создания следственно-оперативных групп с включением в их состав профессионалов различного профиля. Практика подтверждает эффективность таких действий. В ходе расследования получен ряд оперативных материалов негативного характера на сотрудников милиции. Вольдемар Александрович, организуйте их тщательную проверку, но проводите ее осторожно, умно, чтобы не травмировать честных, порядочных работников, особенно из числа руководящего состава, которых могли и оговорить, а такого мы не можем исключать. Проанализируйте, Федор Федорович, ход расследования уголовного дела, отберите положительный опыт с применением его в дальнейшей работе. Ну что ж, товарищи офицеры, хочу пожелать успешного завершения расследования…