18 ФРЕДДИ БЫЛ ПРАВ, утверждая, что очень скоро о моем конфликте с Лакс все забудут. На следующее утро после дня рождения Тревора никто больше насмешливо не смотрел на меня, когда я проходила мимо по коридору, никто больше не шептал мне вслед «Искусствовед-Убийца», и по Сети обо мне больше не распространяли никаких мемов. Все вокруг только и обсуждали происшествие на вечеринке у Тревора. Ну, не столько то, что произошло на вечеринке, сколько то, что произошло с самим Тревором (и его брюками). Чтобы носить цвет хаки, в любом случае нужна определенная смелость, но прошлым вечером этот вариант оказался особенно неподходящим для Тревора с учетом того, как заметно темнеет подобная ткань при намокании. Но, как говорится, кто бы знал. Нынешним утром Тревор принял мудрое решение и остался дома. Но друзья по-прежнему прикрывали его, искажая историю так, что виноват в ней оказался печально известный манчестерский шутник, проливший воду на штаны Тревора. Некоторые начали сомневаться в подлинности фотографий и видеозаписей с места события, считая, что темное пятно на брюках Тревора – это просто тень. Но я не возражала против всех этих слухов, передающихся по сарафанному радио. Даже если никто не знал, что именно Клуб поклонников Мэри Шелли поставил Тревора Дриггса на колени, мы знали это. Мы были тем самым таинственным шутником. Мы были той страшной букой. Одна мысль об этом вызывала у меня ухмылку. Когда какой-то парень налетел на меня в коридоре и не стал извиняться, я вдруг осознала, что при желании могу сделать его подопытным в своем испытании на страх. Клуб стал поворотным моментом. Клуб дарил определенное настроение. И я знала, что не одна наслаждаюсь этим. Я увидела, как Фелисити идет по коридору с высоко поднятой головой, изменив своей привычке прятать взгляд, направляя его в пол. Я тоже прошла мимо Фредди, стоявшего в окружении своих приятелей по Киноклубу. Поверх их голов мы обменялись тайными улыбками, в словах мы не нуждались. Но самая большая перемена произошла с Тайером. На предмете «Роль женщин в художественной литературе» мисс Лю сравнивала Карсон Маккаллерс с Александром Дюма, так что идиотские шутки напрашивались практически сами собой. Но Тайер даже не пикнул. Даже мисс Лю казалась удивленной, время от времени украдкой поглядывая в его сторону, когда произносила имя Дюма. Тайер просто откинулся на спинку стула и сидел так с мечтательным взглядом и блуждающей улыбкой на губах. Сегодня ему не требовалось корчить из себя клоуна. Он уже сыграл эту роль так, что этого хватит на всю оставшуюся жизнь. Если Брэм и испытывал угрызения совести после того, что случилось с его так называемым лучшим другом, он этого не показывал. Он подошел ко мне после занятий и протянул книгу. – Это мой любимый вариант биографии Мэри Шелли, – пояснил Брэм. Книга была толстой, в мягкой обложке, с пожелтевшими страницами и загнутыми уголками. – Может пригодиться при написании реферата. Я поблагодарила его, и, уходя, он не бросил на меня испепеляющего взгляда. Следовательно: прогресс в отношениях. По всей видимости, как мне стало понятно за обедом, я сама тоже изменилась. По крайней мере, так заявила Сандра, которая с подозрением прищурилась, потягивая из термоса сок сельдерея. – Да что с тобой такое? Ты, типа, весь день улыбаешься. – Я всегда улыбаюсь. – Не совсем. – Временами. – Редко. – Прекрати. – Я рассмеялась, что только укрепило ее подозрения. – У тебя есть секрет, – решительно заявила Сандра. Я покачала головой. Я не могла рассказать ей о Клубе поклонников Мэри Шелли. Но дело было не только в клубе. По правде говоря, я сама не знала, почему мне так хорошо. Но впервые за долгое время я была просто счастлива. Расслаблена. Довольна собой. А так как это состояние было для меня непривычным, мне хотелось оставаться в нем как можно дольше, не задаваясь никакими вопросами. Я сунула в рот ломтик картошки фри и пожала плечами. – Наверное, никак не могу забыть про Тревора, обмочившегося на вечеринке. Парень получил по заслугам. – Я знаю! Тревор Дриггс – такой придурок. Жаль, что я не видела этого лично. – Угу. – Я ничего не сказала, но Сандра словно прочитала мои мысли. – Тебя ведь там не было, – скептически заметила Сандра. Чтобы не отвечать ей, я продолжила жевать, но Сандра, как гадалка, прочла по мне все ответы, как по хрустальному шару. Она чуть не брызнула сельдерейным соком из носа. – Ты была там?! Мы старались вести себя осторожно, но, судя по тому, сколько селфи было сделано в доме Тревора, я наверняка непреднамеренно засветилась у кого-то в «Инстаграме». Отрицать свое присутствие не имело смысла. Сандра все равно бы узнала. – Ага. Услышала про вечеринку и пошла туда. – Какого черта?! – изумилась Сандра. – И Тревор просто впустил тебя? Я кивнула. – Он не придал этому большого значения. По-видимому. – А почему ты меня с собой не позвала? Я бы пошла с тобой! – В пятницу днем ты особо подчеркнула, что с нетерпением ждешь показа очередной серии «Девочек Гилмор». – Это просто так говорят, Рейчел, на самом деле никто этого не имеет в виду! – Ясно, прости. В следующий раз, когда Тревор устроит вечеринку, мы пойдем вместе. Сандра усмехнулась и бросила взгляд через помещение столовой на столик, за которым сидели популярные ученики. – Можно подумать, Тревор еще хоть раз устроит вечеринку. Те, кто всегда сидел вместе с Тревором, – Лакс, Брэм и прочие яркие, красивые люди – продолжали общаться между собой как обычно, словно не замечая отсутствия рядом почти двухметрового игрока в лакросс. Сандра наклонилась ко мне, отодвинув в сторону свой клетчатый термос. – Расскажи мне все. Ты действительно видела, как он описался? Я слышала, что он плакал. Он что, плакал и писался? Типа, одновременно? Тревор умеет делать сразу несколько дел? – Он сбежал по лестнице с криком, что за ним гонится клоун, – ответила я. – И штаны у него были мокрые. – Офигеть! – По-моему, он был изрядно пьян. С губ Сандры сорвался хохот. – Красота! – воскликнула она. – Если кто и заслуживает публичного унижения, так это Тревор Дриггс. Я запихнула в рот еще один ломтик картошки хотя бы для того, чтобы спрятать широкую ухмылку. * * * Мама тоже заметила во мне перемену. Наш обычный разговор за ужином сопровождался любопытными взглядами в мою сторону. – Ты в хорошем настроении, – проговорила она. – Познакомилась с кем-то в школе? Это был ее не-очень-деликатный способ спросить, делюсь ли я своими игрушками и завожу ли друзей. – Угу, – отозвалась я, набивая рот неаполитанским мороженым[19], которое мы ели на десерт. – О, неужели?! Ты прислушалась ко мне и вступила в какой-то клуб? Я позволила мороженому растаять на языке. – Угу. – И в какой же? Я сглотнула. Времени на раздумья не оставалось. – В кружок по вязанию. – В кружок по вязанию? Я отправила в рот еще одну ложку десерта. – Угу. – Я не знала, что в школе есть кружок по вязанию. Я тоже не знала, но теперь деваться было некуда. Я мысленно дала себе пинка; похоже, теперь придется купить вязальные спицы и пряжу, чтобы все выглядело правдоподобно. Это напомнило, что мне нужна работа. – В кружке есть наставник? В свое время я брала несколько уроков вязания. Пожалуй, я могла бы… – Это тайный кружок по вязанию, – ответила я слишком быстро. – Так что, пожалуйста, забудь, что я сказала. Мама облизала ложку. – Я просто пошутила, – проговорила она наконец. – Ты можешь представить, что я стала бы наставником в кружке, который ты посещаешь? Нет. Нет, я не могла. – Я рада, что у тебя наладились отношения с другими учениками. Недавно я слышала о школьнике, которому не так повезло. Ты знаешь мальчика по имени Тревор Дриггс? Я сглотнула.