– Ага. Фредди поднял простыню, лежавшую на полу комнаты на стороне его брата, и набросил ее на дверь шкафа, чтобы создать импровизированный экран проектора. Он выключил лампу. Фильм был черно-белым, без звука, но я сразу узнала его. Яркий свет притягивал меня, как мотылька к пламени, несмотря на то, что часть проекции перекрывали мое плечо и голова. – Старые кинопленки и кассеты считаются вроде как ценными приобретениями в Киноклубе, – сообщил мне Фредди. – Один из парней нашел это на блошином рынке. Я обменял на него свою катушку «Голдфингера». Но ты, наверное, уже видела этот фильм. Я наблюдала за сценой, развернувшейся на смятой простыне. Возраст фильма, отсутствие звука делали его еще более волшебным. «Невеста Франкенштейна». Это была сцена, где Монстр входит в лабораторию, чтобы встретиться со своей нареченной. Нам с Фредди пришлось отодвинуться друг от друга, чтобы луч света проходил между нами, но частично проекция все равно падала на нас, зигзагообразные кончики волос Невесты лежали на моем рукаве, часть фигуры доктора Франкенштейна – на щеке Фредди. Я осознала, что время, проведенное с Фредди, помогло мне избавиться от неприятных последствий пережитого кошмара. Теперь я чувствовала что-то другое, и мне хотелось усилить эти ощущения. Фредди повернулся ко мне, словно прочел мои мысли. Я не знала, какие изображения из проектора падали на мое лицо, но Фредди, казалось, не мог отвести взгляд. – ¿Te puedo besar?[26] – спросил он. Он улыбнулся, а изображение доктора Франкенштейна, падавшее на лицо Фредди, беззвучно вскрикнуло. Я схватила Фредди вместе с доктором и притянула обоих к себе. Как правильно подметил Фредди, мы все равно уже видели этот фильм. Мы целовались и целовались, пока Монстр на экране испытывал надежду, любовь и ярость, сцена разыгрывалась на фоне наших движущихся рук и лиц, окрашивая нас в драматические серые тона. Наконец, Монстр встретил свою Невесту в первый и последний раз, и их безмолвные крики захлестнули нас. 27 – КОМУ ТЫ ПИШЕШЬ? – спросила мама. Она плюхнулась рядом со мной на диван и попыталась заглянуть в экран моего телефона, но я держала его вне досягаемости. – Никому! – А этот Никто симпатичный? Я закатила глаза. – Мама! – Что? Я заметила, что твоя активность в переписке внезапно резко возросла. И я знаю, что это не Сандра. – Откуда ты знаешь? – Потому что ты сказала бы мне, если бы это была она. Она меня подловила. Мне не особенно хотелось рассказывать ей о Фредди, тем более что я не знала, есть ли здесь о чем рассказать. Мы целовались в его комнате. Точнее, на его кровати. Некоторое время. Но это случилось два дня назад перед самыми выходными, и это означало, что с тех пор мы не виделись в школе, а значит, могло случиться что угодно. Например, он мог забыть обо мне. Или передумать. Или целых сорок восемь часов размышлять о том, насколько ему не нравятся мои поцелуи. Но, по крайней мере, мы переписывались. Он прислал мне милые мемы и спросил о моих планах на Хэллоуин, и мы успели поболтать обо всем на свете за исключением того, что касалось нашего поцелуя. Отсюда все мои вопросы и сомнения. Вероятно, в этой проблеме моя мама теоретически могла бы помочь мне разобраться. Она начала задавать много вопросов о том, куда я убегаю почти каждый вечер. И я была почти уверена, что она не купилась на мою ложь про кружок вязания. Если мне предстояло продолжать лгать о клубе, я могла бы, по крайней мере, не скрывать правду о том, с кем переписываюсь. – Ты знаешь Фредди Мартинеса? Мама медленно расплылась в улыбке, и я уже пожалела о своем решении рассказать ей что-нибудь. – Я вела у него уроки в прошлом году, – ответила она. – А вы с ним… тусуетесь? – Вроде того. Мама поджала губы, словно сдерживая улыбку, но легкий визг все же вырвался. – Мама! – Я ничего не сказала! – Но подумала. – Выходит, Фредди и есть твой кружок вязания? – Мама! – Я схватила диванную подушку и попыталась спрятать в ней лицо, а мама в это время продолжала хихикать. Она отодвинула подушку. – Я счастлива, что ты… находишь отклики. – Мам, это же не реклама на сайте электронных объявлений. Мы просто друзья. – И что, он тебе нравится? Я неопределенно пожала плечами, зная, что мама все поймет без слов. Она подтвердила это еще одним приглушенным визгом. – Знаешь, большинство родителей предостерегло бы своих дочерей от парней-старшеклассников, – заметила я. – Ну, я знаю Фредди. Он очень порядочный джентльмен. И у большинства родителей нет такой ответственной, умной и не-склонной-бросаться-в-омут-с-головой дочери, как ты. Мама обняла меня и положила голову мне на плечо. Я не стала сопротивляться, потому что это было приятно и потому что моя мама заслуживала нормальных отношений со мной. После прошлого года, пожалуй, она наконец-то сорвала джекпот в виде Нормальной Дочери-Подростка. – Вы сегодня куда-нибудь пойдете? – спросила мама. – Сегодня Хэллоуин! Именно об этом Фредди только что писал мне. Клуб поклонников Мэри Шелли традиционно взял выходной в честь 31 октября, но многие ученики Манчестерской школы собирались пойти на вечеринку. Хотя у меня имелась своя традиция на Хэллоуин. – Хочу посмотреть фильм «Хэллоуин», – призналась я. – Опять?! – Не зря же его называют классикой. Кроме того, мне требовалось найти вдохновение для моего предстоящего испытания на страх, и я надеялась, что Майкл Майерс и Лори Строуд помогут мне в этом. Я все приготовила и устроилась поудобнее. Я схватила большую вазу с конфетами, приготовленную мамой для любителей покричать «кошелек или жизнь»[27], потому что практически не сомневалась, что никакие ряженые дети не появятся у нашей двери. На самом деле примерно полчаса назад приходил один ребенок. Живущая в квартире на другом конце коридора малышка в костюме Миньона, которой разрешили собирать лакомства только со второго по четвертый этажи. Я положила «Твикс» в ее пластиковый фонарь в виде вырезанной из тыквы головы и отправила ее восвояси. Как раз в тот момент, когда я собиралась включить фильм, раздался стук в дверь. Мама выхватила из моих рук вазу с конфетами и пошла открывать. В квартиру вошла Женщина-кошка. Точнее, Женщина-кошка в исполнении Мишель Пфайффер с ее костюмом из блестящего черного латекса, прошитого белой строчкой. Спрятавшая лицо под маской Сандра подмигнула и сказала: «Я – Женщина-кошка, услышь мое мурлыканье». А затем замурлыкала. – Сандра! – воскликнула мама. – Отлично выглядишь! Она бы сказала это, даже если бы Сандра явилась в мешке из-под картошки. – Спасибо, мисс Чавес! – Что ты здесь делаешь? – удивилась я. – И тебе привет. – Сандра сделала оборот вокруг себя. – Я пришла, чтобы пойти с тобой на вечеринку. – Я же говорила, что не пойду. – Да, но ты всегда так говоришь. – И я всегда это и имею в виду. – И все же ты всегда оказываешься на вечеринке. – Только потому, что ты тащишь меня. – Вот именно, – согласилась Сандра. Она прошла через гостиную и обратно, словно намереваясь показать, насколько может растягиваться латекс. Другими словами, на самом деле не было никакой необходимости делать такие взмахи ногами (вообще-то, в этих сапогах на шпильках ее ноги казались довольно опасным оружием), но Сандра все равно энергично взялась за дело. – Этот костюм слишком хорош, чтобы прятать его от людских глаз. – А как проработаны все детали! – восхитилась мама. – Рейчел, я думаю, тебе следует пойти! – Я всегда знала, что вы мне нравитесь, мисс Чавес. – Сандра указала на пальцы ног и провела рукой вверх и вниз по своему телу, как будто была одновременно моделью и призом на игровом шоу. – Так давай уже подберем тебе костюм!