Я проснулась, задыхаясь и в холодном поту. Я боролась с одеялом так, словно продолжала биться за свою жизнь. Потребовалась минута, чтобы мои пальцы расслабились и разжались. Мне также потребовалась минута, чтобы все вспомнить. Потому что это был не ночной кошмар. Это было воспоминание. Я закрыла лицо руками. Я так долго не возвращалась к событиям той ночи, заставляла себя не думать об этом, но что-то все равно меня тревожило. Вступив в клуб, я думала, что похоронила это воспоминание, но оно нашло способ выбраться наружу, как рука зомби, пробивающаяся сквозь поверхность свежей могилы. Я давила пальцами на глаза, пока не почувствовала боль. Пока черноту не разорвали светящиеся фигуры и узоры. 26 Я МОГЛА БЫ рассказать маме о своем кошмаре. Но мне не хотелось ее волновать. Так что я взялась за старое. Едва ощутив нарастающее чувство тревоги, я тут же совершала какую-нибудь невероятную глупость, чтобы избавиться от него. Нынешним вечером глупостью стали спуск по пожарной лестнице, расположенной за окном моей спальни, и поездка на метро в город в два часа ночи, после чего я прямиком направилась к одному из зданий на Вашингтон-Хайтс. В ожидании ответа на сообщение я не выпускала телефон из рук, не отрывала взгляд от экрана и активировала подсветку каждый раз, когда она выключалась. Наконец мне ответили. «Сейчас спущусь». Только тогда до меня дошло, насколько это глупо. Но отступать было поздно. Я пришла сюда, потому что думала, что, вступив в Клуб поклонников Мэри Шелли, постепенно смогу преодолеть все, через что прошла в минувшем году. И какое-то время это работало – я не тряслась от страха, не думала о том, что со мной случилось и что я натворила. Но недавний кошмар выбил меня из колеи. Слух о человеке в маске что-то спровоцировал, и теперь я не могла думать ни о чем другом. Поэтому мне нужно было перестать думать, и точка. Фредди распахнул дверь своего дома. На нем были черные шлепки и носки крупной вязки, спортивные штаны и майка, помятая после сна, который я только что прервала. Очков Фредди не надел и поэтому смотрел на меня прищурившись. – Прости, что я тебя разбудила. – Тебе можно будить меня в любое время. Хочешь войти? – Твоя семья, наверное, спит, – предположила я, хотя вспомнила, как Фредди упоминал однажды, что ночами по будням его брат работает охранником. – Мой брат работает, а мама крепко спит. Здесь слишком холодно. – Его голос звучал мягко, но властно, словно Фредди не собирался принимать никаких отказов. – Входи. Мы прошли через оформленный в приглушенно-розовых тонах вестибюль, где пахло овощным супом. Лифт оказался маленьким, всего несколько шагов в ширину, и его платформа слегка просела, когда мы вошли внутрь. Фредди ударил по кнопке с цифрой двенадцать, лифт затрещал и рванул вверх. Поездка заняла продолжительное время, но никто из нас не произнес ни слова. В моей голове все еще кружились обрывки ночного кошмара. Выйдя из лифта, я последовала за Фредди в квартиру 12С. Свет коридорной лампы высветил треугольник пространства внутри квартиры, но когда я закрыла за собой дверь, меня окутала кромешная тьма. Я почувствовала, как Фредди взял меня за руку и повел за собой в комнату. Фредди включил лампу. На стенах висели плакаты: «Нечто», «Зловещие мертвецы», «Хэллоуин». Две односпальные кровати стояли у противоположных стен, обе неубранные. Я не знала, какая из них принадлежит Фредди. Тут же стояли два шкафа, состарившиеся от возраста, а не искусственно состаренные дизайнером. Мебель напоминала мне мою собственную. Вращаясь в кругах Манчестерской школы, было легко забыть, что на свете есть другие люди, которые живут так же, как я. Если бы не Фредди. – Итак, – глубоко вздохнув, начал он. – Тебе нужна шпаргалка или что-то в этом роде? – Твои услуги мне не нужны, – ответила я и тут же покраснела. – Я имею в виду, что мне не нужна твоя помощь с уроками. Ну, разве что по химии. – Я понял, – сказал Фредди. – Но зачем тогда ты пришла? – Мне приснился кошмар. – Я чувствовала себя нелепо, произнося это вслух, но Фредди имел право знать правду о том, почему я его разбудила. – Я не могла снова заснуть, мне нужно было проветрить голову, а ты однажды дал мне свой адрес, когда мы встречались для проведения испытания Тайера, помнишь? И ноги сами привели меня сюда. Фредди, казалось, ничуть не смутило мое бессвязное бормотание. – И что же тебе приснилось в кошмаре? – Просто… это были скорее ретроспективные кадры. Мне снилось то, что случилось в прошлом году. На его лице появилось выражение, похожее на жалость, и это меня обеспокоило. Мне не нужно было, чтобы кто-то жалел меня. – Все в порядке. Я в порядке. – Ты хочешь поговорить об этом? Я пожала плечами. – Наверное, мои воспоминания вернулись из-за того, что Сим сказал про испытание на страх, проведенное Фелисити. Что он видел парня в маске. – Я бы не стал доверять тому, что говорит Сим. Он испугался и бросил свою девушку на произвол судьбы. Конечно, он будет выдумывать всякое, чтобы поддержать свой авторитет. Наверное, он был прав. Фелисити тщательно старалась спрятать свое лицо под капюшоном той гигантской толстовки. Сим, вероятно, сам не понял, что увидел. Кстати, о Фелисити. – Правда ли то, что она сказала на прошлом собрании? Вы приняли меня в клуб только потому, что опасались разоблачения? Лицо Фредди вытянулось. – Ты же знаешь, что достойна вступления в клуб так же, как и любой из нас. Я видела, что он говорит искренне, но все равно слова Фелисити глубоко запали мне в душу. – Просто иногда я все еще чувствую себя чужой. Фредди сел на кровать и подвинулся, освобождая мне место. Я присела рядом. Лампа заливала комнату теплым светом. – Моя мама служила домработницей в семье Брэма, – признался Фредди. – Ты знала об этом? Я покачала головой, но мне всегда казалось, что Фредди и Брэма что-то связывает. Между ними было нечто общее, как между двумя разными видами рыб, плавающими в одном аквариуме. Я всегда приписывала эту общность членству в клубе, но теперь поняла, что их связь зародилась гораздо раньше. – Именно так я и оказался в Манчестерской школе, – продолжил Фредди. – Миссис Уайлдинг стала вроде как моим спонсором. Она замолвила за меня словечко. Так или иначе, иногда после школы я приходил к ним домой и сталкивался с Брэмом. Это я увлек его фильмами ужасов. – Неужели? – Ага. Каждый день после школы мы собирались и смотрели их на его ноутбуке, пока моя мама заканчивала работу по дому. В гостях у Брэма я впервые посмотрел «Ужас Амитивилля». Пока я сидел в этой крохотной квартирке, меня никогда не пугали большие особняки из фильмов ужасов. Но в доме Уайлдингов? Нам было лет по одиннадцать, и мы находились в комнате Брэма, на расстоянии трех этажей от остальной цивилизации. Лил дождь, и мы оба думали, что умрем этой ночью. Это было потрясающе. Глаза Фредди вспыхнули от возбуждения, и я в точности представила ощущение, которое он описывал. – Так и должно быть, – проговорила я. – Нервная дрожь, сердце уходит в пятки, кто-то словно хватает тебя за горло и сжимает его до тех пор, пока ты не почувствуешь, что не можешь дышать, а потом… вдох. Понимаешь? – Ага, – с готовностью закивал Фредди. Его рука сама собой легла на мое колено, но он тут же отдернул ее. – Ты никогда не рассказывала мне, с чего началось твое увлечение фильмами ужасов, – сказал он. Верно. Моя история была не такой веселой, как у Фредди. – Я стала увлекаться фильмами ужасов лишь… после того, как это случилось. Проникновение в мой дом. Я подумала, что смогу побороть страх, если посмотрю много страшных фильмов. Фредди внимательно вглядывался в мое лицо, искал что-то в моем взгляде. Это заставило меня осознать, как близко мы сидели. – Помогло? – тихо спросил он. – Сначала да, – ответила я. – Но клуб помог лучше. Или мне так показалось. Но как бы мне ни нравилось быть в клубе, иногда я чувствую себя не в своей тарелке. Фелисити и Брэм – не самые приветливые люди. – Брэм? – Фредди нахмурил брови. – Он тебе чего-то наговорил? Я подумала, не рассказать ли мне Фредди о том, что говорил о нем Брэм, о его предупреждениях не сближаться с Фредди. Но мне не хотелось настраивать их друг против друга. – Просто дело в его общем отношении ко мне, – отмахнулась я. – Послушай, – произнес Фредди, – я уже некоторое время живу в этом мире – мире Брэма Уайлдинга, Клуба поклонников Мэри Шелли, Манчестерской школы – и все еще чувствую себя чужаком. Я имею в виду, посмотри, где я живу. – Мне нравится твоя комната. Она похожа на мою. Фредди с недоверчивым видом улыбнулся. – Я пригласил тебя в клуб не потому, что ты якобы представляла для нас угрозу. Я пригласил тебя, потому что хотел, чтобы ты вступила в клуб. Я уцепилась за тот факт, что он сказал «я» вместо «мы». Даже если лишь один Фредди хотел видеть меня в клубе, для меня этого было достаточно. Большего и не требовалось. – Прости, что разбудила тебя, – повторила я, казалось, в миллионный раз. – У меня такое чувство, будто я силой вторглась в твою комнату. – Нет, я как раз собирался пригласить тебя к себе. – Произнеся эти слова, Фредди стал красным как помидор. – Я не имею в виду… не в том смысле. В моей спальне есть кое-что специально для тебя. Я прикусила щеку изнутри, чтобы подавить улыбку. Возможно, виной всему была игра света, но я могла поклясться, что даже верхушки ушей у Фредди стали пунцовыми. – Знаешь что? – пробормотал Фредди. – Лучше мне заткнуться и просто показать это тебе. Он сдвинулся в сторону громоздкого аппарата, стоявшего на подоконнике за изголовьем, и кровать заскрипела от этого движения. Интересно, что бы подумала его мама, если бы услышала шум. Она могла бы подумать, что мы делаем что-то плохое, хотя мы и не занимались ничем плохим, но даже если и занимались бы, было бы это так уж плохо? Я позволила своим мыслям блуждать, позволила своему лицу раскраснеться. Я оставалась совершенно неподвижной. Наконец Фредди щелкнул выключателем, и на моей руке заплясали огоньки. – Это кинопроектор?! – прошептала я.