– Доброе утро, Сергей Петрович.... – Взяли мы этих форточников. – Ну, разберитесь там, я попозже буду. – Дело с родителями больше ожидается. И несовершеннолетние они, одной барышне пятнадцать годов. – О господи! – ответом был скорее стон, чем радость, – никому ни слова. Пусть у вас в кабинете посидят. Свяжитесь с батюшками и матушками, сейчас приеду. Положил трубку, и поглядел на этих ероев. Хорошо, что не умер никто, глядишь, всё и обойдётся… – Телефоны у вас дома есть, господа грабители? – Ну есть… – начал Чернов, бурча себе под нос. – Теперь уж двадцатый век… – заметил Василий, – у вас, что нету? – Так… Вы, господин умник, первый своему отцу телефонируйте. Что бы приезжал немедленно, если вы сегодня поутру точно не хотите в чёрной карете прокатится. Василий посмотрел на Авдотью, но та лишь в ответ быстро кивнула головой. И господин Раков, вздохнув, ну прямо почти как кит на мелководье, взял трубку. Ответа долго не было, но вот и началось: – Отец, я в сыскной полиции, – начал он, -нет, не воровал, – отвечал он на слова отца, – Чеки не подделывал. Ну, тебя Сергей Петрович Стабров ожидает. Отец вас просит, – обратился он к полицейскому чиновнику, – вот, возьмите. Стабров взял, а чего делать было? Приготовился слушать, что ему скажут… – Это Иван Фомич Раков, купец первой гильдии. И медаль у меня от генерал-губернатора имеется…Что там, Сергей Петрович? – Да не пустяк…Приезжайте. Ну, в общем с крыши квартиры обносил, сынок ваш… Дальше слушать совершенно не было желания, а очень хотелось домой. спать, а не эти крики выслушивать. Поэтому от так подержал трубку от себя подальше, минут пять. Потом положил трубку. – Кто следующий? Может быть, дама? Авдотья не сплоховала, видно, кремень была барышня. Только щёки сделались пунцовыми. И то, по окнам на высоте десяти сажен лазить? Стабров пододвинул телефон почти с уважением к храбрости девушки. Та подняла трубку, назвала номер телефонистке, и стала ожидать. – Доброе утро, папочка! Да надо приехать на Петровку… Нет, не монастырь, сыскная полиция…Да, так уж вышло… Дальше она только бледнела и краснела, но ни слова не произнесла, только в самом конце: – Прокоп Лукич скоро приедет. Стабров посмотрел на эту троицу, сразу припомнил свои расследования, и подумал, что даже дело с этой бандой ухорезов из подземелий с Лубянки было для него не таким тяжким. Как этот финал. Уже суд представил, где он выступает со стороны обвинения. А ехидный Гомельский на ухо шепчет: « Ну, с такими преступниками вы всяко справитесь, Сергей Петрович» Он встал, и подошёл к окну, надеясь, что родители этих отпрысков вот- вот заявятся. Да как – бы не так! Завтрак, то да сё. Принарядиться им надо, небось не в саду смородину собирать. – Чаю хотите? – неожиданно предложил Сергей Петрович, – Анна Аркадьевна очень хороший привезла. Василий пожал плечами, повеселевшая Авдотья с охотой кивнула, Афанасий промолчал. – Давайте, я помогу? – предложила хитрющая девушка. – С вашими талантами, мадемуазель, – улыбнулся Стабров, – лучше что бы вы были под присмотром. Степан Игнатьевич, чаю, на четверых. Ну, конечно, моего заварите, – попросил он по телефону. Был принесен чай, и полицейский чиновник сразу отпил из свого стакана. Взбодрился немного, а то всё же ночь не спал. Подопечные видно было, тоже оценили ароматный напиток из Китая. Но в разгар этой идиллии, сначала вошёл дежурный, а за ним просто ворвалось четверо посетителей. *** Ожидалось Стабровым, конечно нечто большее, что-то в духе пьес Островского о купеческой жизни. Ну там, приказчики, мамки, дядьки, работники. Страшный скандал с криками. А тут, прямо сказать, был он разочарован. Но, только поначалу. Сюда вошли просто весьма богато одетые люди. Мужчины, оба с небольшими бородками. коротко постриженные, в отлично пошитых темно-серых костюмах. И, сразу видно, что работы хороших портных с Кузнецкого Моста, даже тросточки не были забыты. Богатые матроны шелестели плотными шелками, с знаменитой московской мануфактуры. Кружева лучшей работы, да новомодные платки тоже из кружев. Одна из женщин сразу кинулась к Авдотье, и порывисто её обняла. – Ты как, доченька? Все хорошо? – были, видно первые слова, – что за тряпки на тебе? Во то вырядилась? – это были, так сказать, вторые. А мать Василия присела рядом с сыном, глянула на его разодранные теперь штаны, и поцеловала в щёку блудное чадо. Прокоп Лукич и Иван Фомич лишь посмотрели на своих сыновей, вздохнули поглубже и поклонились Сергею Петровичу. Раков – старший взял три стула, и поставил их рядом. – Мы присядем? – спросил этот купчина, в ответ Стабров лишь кивнул и сел сам, – Спасибо, поклон земной, что живы все. Дело нехорошее, так и есть, ваше благородие. Мы всё решить постараемся. – Не надо этого, – Стабров поморщился, – по имени отчеству ко мне обращайтесь, Иван Фомич. Так заигрались ваши чада в Арсенов Люпенов. На них пять квартир, и ценностей, кажется, аж на семьдесят тысяч. – Да дома у нас всё, вернём эти шкатулки…– встрял Василий. – Цыц, цыц я тебе говорю, когда взрослые дела делают! – мигом покраснел Иван Фомич. – Так дело непростое. Должны признать грабительство, письменно просить о помиловании. Ну и понятно, что более вины на семействе Черновых, из-за Авдотьи, кто по форточкам лазила. Но, она несовершеннолетняя, и её только под надзор могут отправить. – Прокоп Лукич, я половину заплачу, не сомневайся, – пообещал Раков-старший, – Но остальное, с Аркадием Францевичем решайте. Сейчас приедет, – пояснил Стабров. – Не забудем, не сомневайтесь Сергей Петрович. Что детки наши живы, вам спасибо, – опять благодарил Прокоп Лукич, – ну а дочь отправлю в монастырь, сынка в армию, чтоб ума набирался. Вот, попрошу что бы в гвардию, Санкт- Петербург, при государе был! – Папенька! – закричала в испуге Авдотья. Василий Раков вскочил, смотрел на возлюбленную, а его матушка встала рядом. – Ну что? Все пришли? – поинтересовался только вошедшй Кошко, – будьте любезны зайти ко мне в кабинет, – обратился он к задержанным и их родителям. Стабров только облегченно вздохнул, его эта трагедия просто выводила из себя. Он недооценил участников постановки, здесь присутствовал шекспировский уровень, никак не меньше. На сцене уже появились Ромео с Джульеттой, значит, ничем хорошим это закончится не могло. Полицейский начальник открыл форточку, вспомнил стройную Авдотью, и вслух сказал удовлетворенно: – Нет, мадемуазель, сюда даже вы не влезете. Объяснение в цирке Из двора дома неожиданно раздался звук клаксона, и Юйлань, не сдержав любопытства высунулась из окна. Стоял новенький, блестящий лаком автомобиль, а за рулём сидел бравый водитель. – Анна Аркадьевна! – крикнул стоявший рядом дворник, – так это за вами! Доставит вас в гости! Акимов, дворник ходил вокруг автомомиля, с удивлением рассматривая чудо техники. – Ты хотя бы отоспался? А вчера опять всё в работе? – спросила заботливая барышня у Стаброва, – только два дня прошло, как взяли вы этих скололазов. Да отпустили. Отчего? – Главная виновница- несовершеннолетняя, Авдотья Чернова. Ущерб был возмещён, пострадавшие отказались от претензий, – тихо говорил Сергей Петрович. – И что же, их не накажут? – Конечно накажут, что бы за ум взялись. Поженят Авдотью Чернову с Василием Раковым. – Это как бы наказание? – и жемчужные зубы красавицы показались в улыбке. – Как я понял, эта барышня немалой смелости и характер у неё стальной. – А ещё один юноша? – Ну, а Афанасия, брата нашей форточницы, Чернова -младшего, отец в автороту определил, при гвардии. Что бы ума на службе набирался, а меньше про Арсена Люпена книжек читал, да по крышам бегал. – К нам машина приехала, Сергей. Откуда взялась? Раньше ведь в сыскной полиции автомобилей не имелось. – Оказана помощь сыскной полиции Москвы купцами первой гильдии. Для поддержки правопорядка, – выдал тираду Стабров, – нам к Пфальцам ехать. Пригласили. Юйлань пошла переодеваться, ну а Сергей Петрович достал из шкафа свой мундир. Надо было сегодня выглядеть как должно. Девушка была готова, ещё раз посмотрелась в зеркало, поправила серьги, и осталась вполне довольной. Вдруг, совершенно неожиданно, Стабров встал перед ней на одно колено, и взял красавицу за руку. – Хотел бы предложить свою руку и сердце, – сказал он просто и ьез изысков, – и словно вспомнив, выудил из кармана коробочку с кольцом.