– Отказываться не собираюсь, – ответила она под стать вопросу, и быстро выхватила подарок из руки, -красивое, – и надела персиень на безымянный палец. – Пора идти. Еремей уже нас ждёт. – Да он же только водителем лошадки был? Когда успел в водители машины попасть? – Доучился, – засмеялся Сергей, – умом востёр. Китаянка взяла пару шяп, одела ту, и эту, остановилась на третьей, и крикнула в коридор: – Глафира, обед не готовь. Мы в гости, – распорядилась Юйлань на дорогу. Они спустились во двор, Акимов, деловито изображая из себя лакея, с нарочито постным лицом, открыл и держал дверь в салон автомобиля. Сергей Петрович оценил старание Кузьмы Гавриловича в целых пять копеек. – Еремей, надо за цветами заехать, а затем и в цирк. – Сделаем, Сергей Петрович. Юйлань не сказала ни слова, сделав вид, что смотрит на улицу. Так и молчала всю дорогу, лишь когда приехали на Цветной бульвар, не смогла не заметить: – Что, господин моряк, чары Lucille La Reves спать не дают? Стабров не ответил, лишь укоризненно качнул головой, и то совсем незаметно. Глянул ещё раз на букет- вполне себе годится. Приготовил и пару целковиклв для служителя цирка. И, как раз, он стоял у входа. – Добрый день, любезный, – заговорил Сергей Петрович, – госпожа Людмила Дрёмова здесь? – Точно так-с, – проговорил служитель, с пониманием глянув на цветы и господина. – Надо бы бы засвидетельствовать почтение. – Просила не беспокоить. Стабров кивнул, и вложил в руку серебряную монету, затем посмотрел в глаза метродотеля. Они чуть подобрели. Последовала вторая, вызвав улыбку и согласный кивок головой. Морской офицер помнил о чудодейственном действии серебра. Но как видно, у денег вообще лечебные свойства. Распорялитель повел приятного госпоина за собой, и показал на дверь с табличкой « Lucille La Rives». Стабров не очень громко постучался, и услышал голос : – Войдите! Он вошёл, с интересом окинул взглядом прибежище новй зезды. Плакаты, афиши. Нет, правда весьма забавно. – Людмила Ивановна? – уточнл полицейский чиновник. – Да, – ответила девушка, силеашая у зеркала в одном трико. Нет слов, просто Галатея, как подумалось Сергею Петровичу. И сейчас, когда он видел её лицо, не скрытое макияжем, она покаалась ещё прекраснее. – Хотел выразить вам почтение. И, цветы, – и положил их на туалетный столик. – Но ваши ухаживания не приму, я встречаюсь с очень хорошим человеком. « Пропал наш Минаков. Не подошёл Принцессе цирка. Надо придумать чего- то, а то опять будет хмурый месяц ходить» – подумал начальник. – И если не секрет, кто же мой счастливый соперник? – Александр Владимирович, – очень милым голосом ответила девушка, – и мне он по сердцу. Правда, секретничает что- то… – Людмила Ивановна. Я приехал извинится и за себя, и за него, – начал свою, несколько раз заученную речь, полицейский чиновник, – Я, простите, служу в сыскной полиции. Были грабежи на последних этажах. Вот и пало подозрение на вашу труппу. Я, и только я послал Александра Владимировича проверить эту версию… – Я, версия?! – и девушка вскочила со стула, но он просто упал на пол, – а он, ухаживал за мной по заданию? – и её лицо покраснело, а губы скривились, так что Людмила была готова заплакать. Стабров не стал говорить о засаде, первой, когда они ожидали именно труппу La Reves в квартире зубного техника – Потом уже нет. Он правда вас любит, а сказать потом, что служит в полиции, не счел правильным. Вы уж простите его. Меня, конечно, можете не прощать. Виноват перед вами. Он честный человек, и вам не рассказал о расследовании. Держит слово, честный и храбрый. Со мной на крыше за злоумышленниками бегал. Lucille вытерла глаза платком, видно, что пришла в себя. Взяла букет, ощутила аромат роз. – Красивые цветы. Так их поймали? В ответ Стабров только кивнул. Ну не скажешь же, что отпустили? С такими папами, правда, не мудрено… – Хорошо что вы приехали и рассказали. Я видела, что он сам не свой, только два дня назад успокоился. Наверно, их позавчера вы нашли? – Да. – Прощу конечно, – и она озорно улыбнулась, – если опять четырёхпудовые гири поднимете? – Минаков не справится… – Я только вас имела в виду, – говорила уже циркачка Lucille, а не Людмила Чернова. – Саша, конечно, не поднимет. Вот, вам контрамарки. Стабров забрал презент, поцеловал руку даме. и удалился. Главное, как хороший командир, о позаботился о подчиненном. Надо было торопиться на Остоженку. Он почти запрыгнул в машину, переглянулся с Юйлань, не удержался и спросил: – Так ты цирк любишь? Обед у Пфальцев За полчаса добрались до Остоженки. Сергей Петрович помог покинуть салон даме и отпустил Гвоздёва. Чего здесь ждать? Домой они и на извозчике доберутся. Теперь, в этом ставшим привычном месте, Стабров ориентировался хорошо. Швейцар уже кивнул гостям со значением, будто старым знакомым, ну а лифтёр сегодня обошёлся без краткой лекции по подъёмной технике в современных многоэтажных домах. Двери в квартиру по звонку им открыли сразу, и встречали все представители семейства фон Пфальц. – Очень рады…– повторял обрадованный Иван Иванович. – Не забываете, – дополнила Ксения Михайловна. – Очень рады, – сказал Дмитрий Иванович. – Проходите, уж всё готово, – добавила Елена Ивановна. Сергей Петрович пожал руки мужчинам, поцеловал руки дамам, Анна Аркадьевна расцеловалась с Ксенией Михайловной и Еленой Ивановной, и тепло поздоровалась с баронами фон Пфальц старшим и младшим. Наконец, все уселись за стол. Дмитрий Иванович был немного бледен, но, здоров и опять дома. – Да, мы забрали драгоценности, всю по описи, – сказала хозяйка дома, – значит, изловили злодеев? Когда же суд? – Ну, Ксения, – в дело вмешался и Пфалц-старший, – зачем такая кровожадность? Дело сделано, виновные встали на путь исправления. Ведь и Дмитрия нашли, правда в странном облике. И вы, Сергей Петрович, говорили, что ему нельзя выходить из дома? – Теперь можно. Злодеи пойманы. Вчера, взяли всех и поместили в Бутырский замок. Но с ваших друзей, Дмитрий Иванович, с Савелия и Игнатия, к счастью, подозрения сняты. Обед продолжался, о грустном никто говорить не хотел. Дамы пошли в комнату Ксении Михайловны, мужчины взялись за сигары. – Если не секрет, ваши друзья мотоцикл доделали? Не спорю, оба рукастые техники, этот Игнатий и Савелий, – поинтересовался Сергей Петрович, раскуривая свою «манилу». – Не только. Ведь это они меня и спасли… – тихо заговорил Пфальц- младший. *** – Две недели назад, я опять ходил в Техническое училище, к Игнатию Людаковскому да Савелию Дзембовскому, в их лабораторию. Место интересное, и мои друзья тоже мотоциклами увлекаются. Да ещё собираются сами собрать машину. Но я заприметил в углу химическую лабораторию, и это показалось странным. Рядом была и бутыль с азотной кислотой, и верно, эти субъекты ничем хорошим не занимались. Звали их Георгий Елукадзе, Самвел Мартиросян и Григорий Швецов. К несчастью, когда я всё разглядывал и изучал, не заметил зашедшего Георгия. Глупцом этот человек не был, и через день Игнатий меня предупредил, что эта троица меня разыскивает. Поначалу я рассмеялся, но однажды, когда я возвращался из Почтамта, рядом, с крыши строящегося дома на меня падает балка. Я с трудом успел отпрыгнуть. Ещё через день, я должен был инспектировать почтовое отделение в Хамовниках. Что удивило тогда, его начальник, Пётр Самойлов, был очень на меня похож! Мы оба даже развеселились по этому поводу. Но вот, после окончания рабочего дня мы разошлись, а рядом в переулке на меня напали. Ударили сзади чем то тяжелым. Я упал, но вскочил и смог убежать, спрятался. Увидел, как эти трое, Елукадзе, Мартиросян и Швецов прошли мимо меня. К несчастью, Пётр ещё не успел далеко уйти. Злодеи нас перепутали. И Георгий закричал, показывая на Самойлова: – Это он! Быстрее, а то уйдёт! Бедный Пётр даже не понял ничего. Закричал, да убили они его почти сразу. Но тут, примчались Игнатий и Савелий, словно они следили за мной. Людаковский сказал: «Не успели помочь. Прости, Дмитрий. А тебе лучше переодеться в одежду погибшего. Отсидишься, а там видно будет. А то эти трое тебя всё одно убьют» Я не хотел, да и чего прятаться? Но и Савелий тоже вмешался: « Ничем мёртвому уже не поможешь. А через месяц они должны в Швейцарию, в Лозанну, уехать, к своим товарищам. И всё это закончится. А ты пока здесь отсидишься, никто и не догадается. На Самойлова ты похож, никто не отличит. Ты тоже по почтовому ведомству служишь» И Игнатий да Савелий быстро раздели убитого. Я в ступоре был, и слова толком сказать не мог, с их помощью оделся почтмейстером да так и стал Петром Самойловым. Ну, а дальше вы сами знаете. ***