– И преотлично, – и посетитель встал, – буду ждать! Сергей Петрович подал руку барону, попрощался, и проводил до двери . Подождал, когда экипаж барона уедет, и спустился во двор. *** Портфель и непременный браунинг, всё не было забыто. На козлах сидел счастливый Еремей, в ладно пошитой форме полицейского. – Едем? – В судебный морг, Еремей. Гвоздёв оказался вполне внятным молодым человеком, даже теперь учился на курсах на шофёра. В Сыскной полиции собирались приобрести два автомобиля, сам генерал -губернатор Джунковский поспособствовал. Так что надо было переучиваться, и Гвоздёв рьяно взялся за технику. Но, вот не любил он этих моргов, и поэтому сидел грустный и унылый Да а то, Стабров что- ли любил? Так ведь служба, ничего не поделаешь. Катили недалеко, благо госпиталь был в пяти минутах от Петровки. Хорошо, не в Яузскую больницу. – Тебе пирожок купить? – не удержался всё же полицейский чиновник, что бы не поддеть своего кучера. Сергей Петрович с нарочито серьёзным видом спускался в холодный подвал в сопровождении фельдшера Федюнина Григория Ильича. Григорий числился по полицейскому ведомству, но находился в основном здесь, а не на Петровке. – Григорий Ильич, нужен вот этот,– и Стабров показал фото с номерами. – Сейчас вынесут… – И вот ещё что. Ты, Ильич, позвони Никулину, Михаилу Евграфычу, нашему криминалисту. Пусть приедет. Федюнин пошёл к санитарам, двум нехлипким мужчинам в синих халатах и оранжевых фартуках. Вскоре тело, покрытое серой простынёй, выкатили в прозекторскую. Попривык конечно, Стабров, но всё же напрягся. Фельдшер откинул простыню, а Сергей Петрович принялся сличать умершего с фотографиями фон Пфальца-младшего. Лицо было похоже, даже очень. Посмотрел и на кисти рук. Перелом большого пальца отсутствовал. Но вот, подошёл и Никулин, в накинутом на плечи, поверх серого костюма, синем халате. – Сергей Петрович, – поздоровался криминалист. – Дело такое, Михаил Евграфович, что и ошибиться нельзя. Ищу пропавшего Дмитрия Иванвича Пфальца. Неизвестный очень похож. Погляди? Никулин принялся осматривать тело, сверяя с фотографическими карточками. – Нет, не он. Но похож просто потрясающе. И убит молотком в затылок…– медленно проговорил криминалист. – Федюнин, приглядите за телом.У каждого, кто захочет посмотреть на этого убитого, проверить и переписать документы. И, немедленно сообщить. – Всё исполню, Сергей Петрович! – Что-то здесь странно всё… – покривился Стабров. Клуб мотористов Но вот, и выходной день, но с утра пораньше Стабров сидит верхом на своём стальном друге. Вместо того, что бы нежиться на пуховой перине. Здесь и правда, должно быть куда интереснее. Предстоит уже гонка на одну версту. Моторы прогреты, и гонщики готовы броситься вперед! Флаги отпущены, и гонка началась! Здесь, не тихая езда по шоссе! Никто никому не дороги не даёт, все рвутся только вперёд! Его Moto-Reve рвётся , рыча мотором, обгоняя Indian слева и Humber справа! Всё- же новый мотор творит чудеса, и Сергей Петрович мчится уже вторым! Мотоциклы, все вместе, заехав в лужу, подняли целый фонтан брызг, хорошо, что преданные болельщики успели ретироваться. Но вот, Стабров выдав из двигателя всё возможное, почти на последних саженях смог вырвать победу у Карпова, на Indian! Сергей Петрович снял шлем, и увидел, как спешит к нему радостная Юйлань Ван. – Вот видишь, выиграл. И на пятидесятиверстной третьей место занял, – говорила она. – Мои поздравления, господин Стабров, – говорил с искренней улыбкой, его соперник, Карпов. – Так уж вышло, Владимир Геннадьевич, – ответил Стабров, – но ваш Indian очень хорош, просто великолепен.. – Господа, к награждению приготовьтесь! Будьте любезны! Они шли вместе, а дамы, позади их, не мешая беседе. Стабров был начеку, и помнил о Дмитрии, бароне фон Пфальц. – Владимир Геннадьевич, вы случайно сегодня Дмитрия Ивановича не видели? Мне показалось, он был сегодня на гонках? – Нет, давно уже не встречал. Обознались, верно. Сегодня его не было. Посмотрев чуть в сторону, полицейский чиновник заметил подходившего репортёра Гомельского. Эсфирь Аркадьевна, его жена, тоже была рядом с мужем. – Господа, – поздоровался журналист. – отличный день! Смог снять два отличных финиша гонок. Нет, решительно клуб мотористов Москвы делает успехи! Сергей Петрович, вы вышли с ленточкой на плече… Это неподрожаемо! Позвольте снять вас, для моей газеты. Так мотоциклисты попали во власть репортёра, и тот не успокоился быстро. Сделал с десяток фото. Затем Гомельский пошёл немного сзади, за группой членов клуба мотористов, но с ужасно таинственным видом, словно ему открылись все загадки мироустройства. Впрочем, он же запечатлел и сцены награждения победителей. Затем неутомимый Абрам Израилевич терпеливо ожидал Стаброва, словно хотел поговорить. Пришлось полицейскому вмешаться, что бы снять неловкость. – Я ценю ваше общество, господин Гомельский. И ваше, Эсфирь Аркадьевна! – и он приподнял кепи, – Просто мы сегодня торопимся. Время уже двенадцать, – сказал он, доставая брегет, а к трём нас ожидают. Если беседа минут на сорок, не больше, я к вашим услугам! – Понимаю, – улыбнулся журналист, – рядом чайная, там и поговорим. Я вас не задержу. *** Чайная и вправду была неплохая, половые мигом накрыли стол. Небольшой самовар, чайник с чаем, четыре чашки, пироги. Сергей Петрович, изображая когда некоторую усталость, а когда и отличный аппетит, высматривал, что такое Гомельский затеял. Репортёр был напорист, вхож в многие дома, и обладал информацией. Видно было, что хотел нечто рассказать, и получить и взамен информацию. Поэтому морской офицер помалкивал, да был максимально заботлив к Юйлань Ван, Анне Аркадьевне. Та, по восточной привычке к коварству, обожала эту игру и расчётливо помогала любимому человеку. – Аннушка, попробуй, эти с малиной, ну очень хороши! – всё повторял он. Улыбка у Гомельского была уже очень кривой, и он с трудом доедал расстегай с рыбой. Эсфирь была взволнована плохим настроением супруга, но весьма рада обществу китаянки. Наконец, Абрам Израилевич не выдержал. – Пойдёмте, покурим, Сергей Петрович? Мы ненадолго, – обратился и репортёр к дамам. – Простите, мы скоро, – поднялся и Стабров, – буквально несколько минут. Сергей Петрович шёл чуть сзади, и смотрел на нервную походку своего знакомого. Репортёр оборачивался пару раз, словно опасался, что его спутник сбежит. Наконец, они присели в курительной, во дворе. – Не могу задерживать, Сергей Петрович. Итак, без этих экивоков. Москва в панике, появилась банда, вскрывает квартиры. Много состоятельных граждан лишены богатого имущества. – Странно. Я бы знал, – задумавшись, заметил полицейский чиновник. Но тут уж Гомельский будто оседлал любимого конька, и начал речь, словно заимствованную из французского романа: – Эти люди редко берут что-то, кроме фамильных драгоценностей. С ценными бумагами и мехами не связываются. Зачастую всё выливается в скандалы, бывает, что в кражах винят прислугу. – Точно. Было два дела. Но, никаких доказательств вины гувернанток не обнаружено. И кражи отмечены только в квартирах жилых домов. И, притом на этажах не ниже третьего. – Собственно, залезть в усадьбу ещё сложнее, – добавил Гомельский, – и я благодарен вам с освещением дела Брянского. – Вы там хорошо помогли. Удалось выяснить всю подоплёку дела. Но ладно, мы и вправду торопимся. – Давайте, на неделе вечером посетим цирк, на Цветном бульваре? – предложил журналист, – новая программа, эквилибристы, акробаты и силачи – Я не участвую, – засмеялся Сергей Петрович. В гостях у барона Пфальца Во дворе встретили непременного трудолюбивого Щёголева, с вязанкой дров направлявшегося к чёрному ходу. Илья Фомич был кочегаром в из доме, и подрабатывал, разнося дрова по квартирам жильцов. – Добрый день, ваше благородие! Как ваше новое увлечение? – поздоровался тот с Сергеем Петровичем, – Отлично. Закатил мотоцикл в сарай. Всё же, первое место взял, по Москве. – не смог не похвалится Стабров. Правда умолчал, что только в одноверстовой гонке.